Фонд исследования проблем демократии - Военные преступления украинских силовиков: пытки и бесчеловечное обращение с жителями Донбасса
Ополченец Алексей рассказывает о тех, кого пытают на аэродроме города Краматорска: «Я наблюдал, как с аэродрома запускались системы залпового огня. Был задержан сотрудниками СБУ, которые доставили меня на аэродром и пытали. Меня подвешивали за руки в яме: плиты, к ним веревка прицеплена, веревка — к наручникам, и в таком вытянутом состоянии с завязанными глазами. Меня били по ребрам, по печени, по лицу. Все, кто проходит через аэродром, все подвергаются таким пыткам и издевательствам. Люди, которые приезжают в изолятор временного содержания, все сине-фиолетовые, все побитые, у некоторых сердце не выдержало — умерли. Девяносто процентов оттуда приходят такие. Все побитые, все изувеченные. Там 95-я бригада, были иностранцы с грузинским, с польским акцентом.
Потом доставили в Харьковскую СБУ, где оперативные сотрудники по приезду тоже поначалу в камере допроса побили. Я весь сине-фиолетовый полтора месяца там находился. В то время как я там находился, они владели моим имуществом, ключами от гаража, от машины. Компьютеры из дома вынесли, технику. Полтора месяца обвинения никакого не предъявляли».
Опрошенные также говорят, что украинская сторона на протяжении долгого времени намеренно не регистрирует задержанных ими людей и намеренно нарушает предписанную законодательством процедуру. Например, Лилия Родионова, представитель Комитета по делам беженцев и военнопленных, в свое время также захваченная Украинской армией, рассказывает: «…я попала в СБУ, и меня по документам там не было». Пострадавший от пыток Алексей также рассказывает о фальсификации документов в Службе безопасности Украины: «Меня в СБУ продержали несколько недель и потом сказали: „Поехали на суд, вот тебе повестка, ты же сам первый раз пришел на суд, мы тебя вызвали вначале с подозрением, а потом через неделю уже вызывали другой повесткой в суд“. Я подписал и ту и другую».
Полученные Фондом свидетельства позволяют однозначно сделать вывод, что большинство жертв пыток не являются ополченцами Донецкой или Луганской Народных Республик, а относятся к категории мирных граждан. «Причиной» ареста и пыток граждан украинской стороной может быть «наличие телефона российского журналиста», наличие в личном телефоне «имен с Кавказа — Аслан, Узбек», телефонный разговор с «депутатом Донецкой Народной Республики», «оказание медицинской помощи в ДНР» и т. д. Аналогичной абсурдностью и бездоказательностью отличаются и другие обвинения. Например, ополченец Владимирович рассказывает, что в СБУ его обвинили в продаже комплекса «Кольчуга»: «Я занимался гуманитарной помощью в г. Славянске, с двумя священниками мы выехали в Крым. Выехали обратно, и при пересечении границы нас уже ждали сотрудники СБУ. На следующий день был суд: меня обвинили продаже комплекса „Кольчуга“, отправке бойцов для учебы в лагерях, в знакомстве с батальоном „Восток“ и т. д. Душить меня пытались, что-то добавляли в воду… Когда сидел в СИЗО, один человек рассказывал, что их пытала Надежда Савченко, она била мужчин в пах».
Арестованный сотрудниками СБУ Алексей рассказывает: «…под Славянск, в село Евгеньевка, где был их штаб и по совместительству фильтрационный лагерь… попадались люди совершенно разные, в основном это жители Донбасса. У каждого своя история, но в основном это люди, которые каким-то образом пересекали блок-пост и они почему-то стали подозрительными, их решили отправить на дополнительные опросы.
В качестве примера могу привести такой случай, когда человек проезжал блок-пост, у него взяли телефон, начали смотреть и нашли там имена кавказские — Аслан, Узбек. Человека забрали и сказали, что он — пособник террористов и знает всех чеченских боевиков. Его забрали, привезли в кунг и несколько дней избивали, говорили: „Расскажи, где прячутся чеченцы?“
Нескольких людей задержали просто из-за того, что, паспорт открывают и смотрят там сзади: дети записаны одной ручкой. Говорят: „У тебя паспорт поддельный, все дети написаны одной ручкой“, он говорит: „Я терял паспорт, мне его восстанавливали и переписывали“. — „Нет, ты агент“, — и его тоже в фильтрационный лагерь».
В целом ряде случаев для участия в обмене пленными украинские власти совершают аресты граждан, которые заведомо не совершали никаких правонарушений. Например, Наталья, 58 лет, рассказывает: «Приехали, сказали, что с моего телефона звонили, и еще нужно ехать с ними. Привезли в аэропорт, держали в холодильнике, есть не давали. Полы кафельные, каждые 20 минут включается двигатель холодильника. Сказали, что я изменница родины и меня ждет пожизненное. В СБУ быстренько составили все документы и отправили в суд. На другой день пребывания в СИЗО написала заявление, чтобы мне объяснили все, но меня не приняли. Потом меня опять повезли, посадили на автобус и сказали, что везут на обмен». Александр рассказывает: «Был задержан на въезде в Харьков, когда хотел выполнить просьбу своего приятеля — передать посылку. После чего был отправлен в здание СБУ. Просидел там полгода и был освобожден по обмену военнопленными».
В большинстве случаев мирные граждане Украины также подвергаются избиениям и угрозам расправ с семьей. Например, Геннадий рассказывает: «Созвонился с другом, собрался ехать в спортзал. На остановке меня вытащили из машины, никто не представился, лицом положили на дорожное покрытие, наносили удары по ребрам, разбили очки, повредили глаз. На голову надели мешок, на руки наручники и посадили в машину. В машине выслушивали угрозы в свой адрес и адрес своей семьи. В конце концов я потерял сознание. Очнулся только от запаха нашатырного спирта. По приезде в СБУ я увидел, что у меня поврежден глаз. Потом повезли на обмен».
Артем рассказывает: «Меня задержали возле автомагазина. Сказали, что кто-то показал пальцем на меня, что я участвовал… Привезли меня в отдел, обыскали всю мою машину, меня избили и еще угрожали. Забрали телефон и документы. Но так как не было доказательств, меня опустили. Я вернулся домой, потом мне позвонили, сказали, что у них остались документы на машину. Я поехал, чтобы их забрать. Заставили подписать документы. Опять били. Привезли в больницу, просили, чтобы не писал никаких жалоб. Потом привели в суд, осудили, потом меня повезли в Харьков, в тюрьму. Пробыли там сутки, повезли на обмен».
Александр рассказывает, что в некоторых случаях захваты осуществляют с участием и согласно информации «Правого сектора»: «Меня повалили на землю и связали. Они сказали, что из „Правого сектора“. Привезли меня по месту прописки. Было постановление об обыске, во время которого мне подкинула патроны. В СБУ сказали, что простят патроны, если расскажу все. Я заявил, что ничего не знаю. После этого меня отвели в другую комнату и два раза избили. Угрожали, что убьют мою семью. Ближе к вечеру приехал адвокат и потребовал скорую. Она приехала, мне оказали первую помощь, но отказали в госпитализации, если не подпишу. Я подписал протокол».
В ряде случае захваты не носят предусмотренного законодательством характера и не регистрируются. Например, Михаил рассказывает: «Примерно в конце июля меня задержали. Привезли меня за какие-то гаражи, приковали руками к дереву, подвесили и стали избивать руками, ногами, деревянными палками. Я несколько раз терял сознание от болевого шока. Они пытались узнать об ополченцах. Я сказал, что не имею к ним никакого отношения. У меня забрали деньги и сказали добираться домой самому. Вернулся домой. Отлеживался. Где-то в начале августа — снова они. Привезли в райотдел, начали меня избивать, стали надевать мне на голову мешок и перекрывать кислород».
ЧАСТЬ II.
Пытки и бесчеловечное обращение: показания потерпевших
Далее представлены несколько подробных рассказов тех, кто стал жертвами пыток со стороны Национальной гвардии, украинской армии и СБУ.
Пострадавший Игорь, задержанный 14 сентября сотрудниками батальона «Днепр», подробно рассказывает, как его пытали: подвешивали на дыбу, использовали «качели», били электротоком, как схватили и пытали его жену. Кроме того, он называет позывные тех, кто подвергал его пыткам на базе «Днепр-1»:
«Меня схватил батальон „Днепр“. Я поехал на рыбалку, меня схватили, привезли в линейное отделение милиции и сразу, со старта, начали избивать. Били всем, чем можно, — и палками, и ногами, и пистолетом по голове. У меня голова была — как ежик. Потом на дыбу вешали — это руки за спину, руки в наручниках. Повыворачивали все руки. Потом сделали, как они назвали, „качели“. Это длинный ломик-шестигранник. Руки под ноги в наручниках, и надевается ломик. Потом кружили меня этим ломиком, оставляли, и я висел на нем. Кости чуть не повылазили у меня. До сих пор не работают руки, эти части. Последний раз они 20 минут продержали на этом ломике, сняли, начали обливать водой и бить током электрошокерами. Это длилось, пока я не начал терять сознание.
