Владимир Иванов - Призрак рейхсляйтера Бормана
Такая политика была согласована с высшим генералитетом, о чем, в частности, свидетельствует запись в дневнике Ф. Гальдера: «Польша — немецкий плацдарм на будущее...»
Итак, тогдашнюю «восточную политику», последствия которой после Нюрнберга стали известны всему миру помогал формировать заместитель фюрера Рудольф Гесс В мае 1941 года — в разгар войны с Великобританией — происходит событие в высшей степени загадочное и до сих пор толком не проясненное. Ранним утром 11 мая британское радио оповестило, что Гесс в одноместном самолете прибыл в Англию. Цель перелета объяснялась намерением вступить в переговоры о прекращении войны с Лондоном.
Гитлер, судя по записям летописца внеслужебных монологов и бесед Гитлера, известных как «Застольные беседы», Генри Линкера, был в этот день в крайнем замешательстве. Пошли повальные аресты всех, кто осмеливался говорить вслух о полете Гесса. За решеткой оказался довольно значительный круг лиц, близко связанных с заместителем фюрера. В конце концов объяснение его экстравагантному поступку было «найдено».
Из сообщения газеты «Фёлькишер беобахтер» от 12 мая 1941 года:
«Партайгеноссе Гесс, которому фюрер по причине прогрессирующего уже много лет заболевания строжайше запретил всякого рода полеты, не так давно (!) нарушил этот приказ и вновь завладел самолетом. В субботу 10 мая (!!) ... партайгеноссе Гесс опять ушел в полет, из которого он до сих пор не вернулся. Письмо, оставленное им, настолько сумбурно, что, к сожалению, показывает следы душевного расстройства...»
Хотя поведение Гесса было официально признашя говоря языком психиатров, неадекватным, взятые поя стражу люди Гесса оставались за решеткой. «Фюрер,— пишет Г. Пинкер,— решительно отклонил все ходатайства освободить из-под ареста лиц, посвященных в замыслы Гесса, хотя Борман регулярно передавал эти ходатайства Гитлеру».
Приказав считать своего заместителя сумасшедшим, фюрер передал его функции Мартину Борману.
Видимо, помимо сугубо деловых мотивов назначения на вторую по значимости ступень в нацистской партии, у Гитлера существовали и личные соображения. Укреплению их симпатий способствовал тот факт, что оба в один и тот же год (1924) находились под судом и, следовательно, испытывали одинаковую ненависть к Веймарской республике и царившим в ней порядкам. (Кстати, так же, как и Борман, Гитлер отделался менее чем годом тюрьмы. Причем в приговоре отмечалось, что Гитлер и другие главные участники, начавшие было свой путч в пивной «Бюргербройкеллер», действовали якобы из «национальных побуждений».)
И еще один момент. Гитлер был близок с целым рядом офицеров кайзеровского рейхсвера (некоторые из них были участниками упомянутого «пивного путча»). В личной дружбе Гитлера с бывшим воякой империи Вильгельма II неким В. Бухом Борман увидел возможность закрепить знакомство с фюрером.
Из досье Вальтера Буха:
Родился в 1879 году. До распада кайзеровской империи служил в армии. Воинское звание — майор. По личному распоряжению Гитлера еще в 20-е годы возглавил «комиссию по расследованию и улаживанию (УШЛА)» — нацистский партийный суд, организовавший расправу над противниками фюрера внутри НСДАП.
Галантное ухаживание 27-летнего Бормана за дочерью будущего председателя верховного суда НСДАП Гердой сделало свое дело: посаженым отцом за свадебным столом восседал Адольф Гитлер...
Энциклопедия его преступлений
Новоиспеченныи реихсляитер приступил к своим обязанностям.
Отлично зная, что Гитлер практически готов к началу разбойничьей войны с СССР, Борман уже через месяц с небольшим после своего назначения делает обширные протокольные записи.
В этих записях, которые еще называют «меморандумом Бормана», отчетливо виден политический оскал одного из самых злобных врагов нашей страны. Для понимания чудовищности преступных планов против Советского Союза, в подготовке которых исключительную роль играл рейхсляйтер Борман, есть смысл привести Нюрнбергский документ («меморандум Бормана») с некоторыми сокращениями. Это, думается, важно для молодого читателя, тем более что публиковался он у нас в таком виде, насколько я помню, всего один раз — в 1964 году.|
И еще одна оговорка перед тем, как приступить к чтению наиболее существенных пунктов «меморандума Бормана». Стиль и слог в отдельных местах может показаться непонятным. Дело в том, что начальник партийной канцелярии не был профессиональным стенографом. Далее. Записи ни при каких обстоятельствах не предназначались для выхода за пределы крайне ограниченного круга лиц и потому не подвергались последующему редактированию. Наконец, для нас с вами важна лишь суть документа, которым предопределялось будущее Советского Союза, всей Европы.
Итак, 15.00 16 июля 1941 года. В ставке фюрера, помимо Гитлера,— Борман, Геринг, генерал-фельдмаршал Кейтель, министр по делам оккупированных территорий Розенберг, начальник имперской канцелярии Ламмерс.
«Секретный документ государственной важности.
Запись для архива...
Открывая совещание, фюрер заявил, что он хочет сделать несколько принципиально важных заявлений. Сейчас необходимо провести ряд мероприятий. Это доказывает, между прочим, бесстыдный выпад одной вишийской газетки[5], заявившей, будто война против Советского Союза есть война для всей Европы и ее, дескать, нужно вести на пользу всей Европе. Очевидно, вишийская газета хочет подобными намеками добиться того, чтобы из этой войны извлекали пользу не только немцы, но и все европейские государства.
Важнее всего, чтобы мы не выдавали всему миру наших целей. Это вовсе не нужно. Главное заключается в том, чтобы мы сами знали, что мы хотим. Мы не должны затруднять себе путь» излишней болтовней. Болтовня не нужна. Если у нас хватит сил, мы можем достичь всего; но того, что лежит за пределами наших сил, мы все равно достичь не сможем.
Перед лицом мировой общественности мы должны мотивировать наши шаги, руководствуясь тактическими соображениями. Мы должны сейчас действовать точно так, как в Норвегии, Дании, Голландии и Бельгии. Тогда мы ничего не говорили о наших намерениях, и мы поступим разумно, если и впредь будем делать так же.
Итак, мы снова будем подчеркивать, что вынуждены оккупировать территории, навести на них порядок и обеспечить безопасность; в интересах местного населения мы-де обязаны позаботиться о спокойствии, снабжении, транспорте и т. д. и т. п. Для этого и вводятся наши порядки. Никто не должен догадываться, что эти порядки — окончательные. Все необходимые меры: расстрелы, выселения и т. д. — мы проведем несмотря ни на что.
Мы не должны наживать себе врагов преждевременно и без нужды. Мы должны действовать так, как будто осуществляем некий мандат. Однако для нас самих должно быть ясно, что из этих областей мы никогда не уйдем.
Речь идет о следующем:
1. Не мешать окончательному урегулированию, исподтишка готовить его.
2. Подчеркивать, что мы несем свободу.
В частности:
Крым следует очистить от всех инородцев и заселить Немцами. Бывшая австро-венгерская Галиция подлежит включению в рейх. Наши отношения с Румынией сейчас хороши, но кто знает, как они сложатся в будущем! Поэтому надо быть готовым ко всему, в том числе быть готовым ко всему и в вопросе о границах. Не надо полагаться на благожелательство других — вот основа для наших отношений с Румынией.
В принципе речь идет о том, чтобы удобно разделить огромный пирог, дабы мы могли: во-первых, им овладеть, во-вторых, им управлять, в-третьих, его эксплуатировать.
Русские теперь отдали приказ вести партизанскую войну за линией нашего фронта. Эта партизанская война имеет свои преимущества: она дает нам возможность истребить всех, кто идет против нас. Основные принципы:
Нельзя допустить существование каких-либо вооруженных сил западнее Урала, даже если для достижения этой цели нам пришлось бы вести войну 100 лет. Все преемники фюрера должны знать: безопасность рейха обеспечена лишь тогда, когда западнее Урала нет чужеземной военной силы. Охрану этого района от всех возможных угроз берет на себя Германия. Железный принцип навеки веков: никому, кроме немца, не должно быть дозволено носить оружие!
Это особенно важно. На первый взгляд кажется — проще привлечь к военной помощи какие-либо другие подчиненные нам народы. Но это ошибка! Это рано или поздно обратится против нас самих! Только немец может носить оружие — не славянин, не чех, не казак, не украинец!..
Из завоеванных восточных областей мы должны сделать для себя райский сад. Они для нас жизненно важны. Колонии играют совершенно второстепенную роль.
Если мы уже сейчас приступим к отделению некоторых областей, то мы должны выступать в роли защитников прав и интересов населения. Соответственно этому надо подыскать формулировки. Мы говорим сейчас не о новой имперской территории, а о задачах, выдвигаемых войной. В частности:
