Иосиф Сталин - И.В.Сталин. Цитаты

А кто такие кадеты? Можно ли их назвать революционерами? Конечно, нет!

Тогда кто же такие кадеты? Кадеты — это партия соглашателей: они хотят ограничения прав царя, но не потому, что они якобы сторонники победы народа, — царское самодержавие кадеты хотят заменить самодержавием буржуазии, а не самодержавием народа (см. их программу), — а для того, чтобы и народ умерил свою революционность, взял обратно свои революционные требования и как-нибудь столковался с царем, кадеты хотят соглашения царя с народом.

Как видите, большинство Думы должно было составиться из соглашателей, а не революционеров. Это было само собой ясно еще в первой половине апреля.

Таким образом, бойкотируемая и бессильная, с ничтожными правами, с одной стороны, нереволюционная и соглашательская в своем большинстве, с другой, — вот что собой представляла Дума. Бессильные и без того обычно становятся на путь соглашательства, а если к тому же у них и устремления нереволюционные, то они тем скорее скатываются к соглашательству. То же самое должно было случиться и с Государственной думой. Она не могла целиком стать на сторону царя, так как она желает ограничения прав царя, но она не могла перейти и на сторону народа, так как народ выдвигает революционные требования. Поэтому она должна была стать между царем и народом и взяться за их примирение, т. е. заняться толчением воды в ступе. С одной стороны, она должна была убедить народ, чтобы он отказался от "чрезмерных требований" и как-нибудь столковался с царем, а, с другой стороны, она должна была явиться маклером перед царем, чтобы он малость уступил народу и тем самым положил конец "революционной смуте".

Вот с какой Думой имел дело Объединительный съезд партии.

("Современный момент и объединительный съезд рабочей партии" т.1 стр.260.)

Дума — это ублюдочный парламент. Она только на словах будет обладать решающим голосом, на деле же у нее будет лишь совещательный голос, ибо в качестве цензоров над нею будут стоять верхняя палата и вооруженное до зубов правительство. В манифесте прямо говорится, что ни одно постановление Думы не может быть проведено в жизнь, если его не одобрят верхняя палата и царь.

Дума не является народным парламентом, это парламент врагов народа, ибо выборы в Думу не будут ни всеобщими, ни равными, ни прямыми, ни тайными.

("Государственная дума и тактика социал-демократии" т.1 стр.207.)

То есть нынешняя Дума не вышла из недр народа, что она является антинародной, и потому не выражает воли народа.

("Современный момент и объединительный съезд рабочей партии" т.1 стр.264.)

Как мы можем смести Думу: участием в выборах или бойкотом выборов — в этом теперь вопрос.

Одни говорят: мы непременно должны принять участие в выборах, чтобы в сетях, расставленных реакцией, запутать самое реакцию и тем самым окончательно сорвать Государственную думу.

Другие отвечают им: участвуя в выборах, вы невольно помогаете реакции в деле создания Думы и таким образом сами обеими ногами попадаете в сети, расставленные реакцией. А это значит, что сперва вы заодно с реакцией создаете царскую Думу, а потом под давлением жизни пытаетесь разрушить вами же созданную Думу, что несовместимо с требованиями принципиальности нашей политики. Одно из двух: либо откажитесь от участия в выборах и приступайте к срыву Думы, либо откажитесь от срыва Думы и приступайте к выборам с тем, чтобы вам не пришлось потом разрушать того, что вами же создано.

Ясно, что единственно правильный путь — активный бойкот, посредством которого мы изолируем реакцию от народа, организуем срыв Думы и тем самым лишаем всякой почвы этот ублюдочный парламент.

Так рассуждают сторонники бойкота.

Кто же из них прав?

Два условия необходимы для подлинной социал-демократической тактики: первое то, что она не должна противоречить ходу общественной жизни, и второе то, что она должна все выше и выше подымать революционный дух масс.

Тактика участия в выборах противоречит ходу общественной жизни, ибо жизнь подрывает устои Думы, а участие в выборах укрепляет ее устои и тем самым идет в разрез с жизнью.

Тактика же бойкота сама собой вытекает из хода революции, ибо она совместно с революцией с самого начала дискредитирует и подрывает устои полицейской Думы.

Тактика участия в выборах ослабляет революционный дух народа, ибо сторонники участия зовут народ на полицейские выборы, а не к революционным действиям, они видят спасение в избирательных бюллетенях, а не в выступлении народа. А полицейские выборы породят в народе обманчивое представление о Государственной думе, разбудят в нем ложные надежды и невольно наведут его на мысль: по-видимому, Дума не так уж плоха, иначе социал-демократы не советовали бы нам принять в ней участие, — авось нам улыбнется счастье, и Дума пойдет нам на пользу.

Тактика же бойкота не сеет никаких ложных надежд на Думу, а прямо и недвусмысленно говорит, что единственное спасение — в победоносном выступлении народа, что освобождение народа может быть осуществлено только руками самого народа, и так как Дума является помехой этому, надо теперь же приняться за ее устранение. Здесь народ рассчитывает только на самого себя и с самого же начала занимает позицию, враждебную Думе как цитадели реакции, а это все выше будет подымать его революционный дух, подготовляя почву для всеобщего победоносного выступления. Революционная тактика должна быть ясной, четкой и определенной, а тактика бойкота как раз и обладает этими качествами.

("Государственная дума и тактика социал-демократии" т.1 стр.208.)

Мы не будем заниматься разбором того, какая тактика была более правильна — бойкот или участие в выборах. Заметим лишь следующее: Если сегодня Дума ничем, кроме разговоров, не занимается, если она застряла между революцией и контрреволюцией, — это значит, что сторонники участия в выборах ошибались, когда звали народ на выборы, возбуждая в нем ложные надежды.

("Современный момент и объединительный съезд рабочей партии" т.1 стр.260.)

Наша фракция должна выяснять с думской трибуны всему народу всю истину относительно переживаемой революции. Она должна сказать народу во всеуслышание, что в России нет возможности мирным путем добиться освобождения народа, что единственный путь к свободе — это путь всенародной борьбы против царской власти.

("Наказ социал-демократическим депутатам" т.2 стр.79.)

Вы слышите, рабочие: соглашательская кадетская Дума может, оказывается, превратиться в центр революции и очутиться во главе ее, — от собаки, оказывается, может родиться ягненок! Что вам тревожиться — отныне нет нужды ни в гегемонии пролетариата, ни в том, чтобы народ сплачивался именно вокруг пролетариата: не революционная Дума сама сплотит вокруг себя революционный народ, и все будет в порядке! Вот, оказывается, как просто делается революция, вот как нужно, оказывается, доводить до конца нынешнюю революцию!

("Современный момент и объединительный съезд рабочей партии" т.1 стр.264.)

Мы хотим иметь государственный аппарат, как средство обслуживания народных масс, а некоторые люди этого госаппарата хотят превратить его в статью кормления. Вот почему аппарат в целом фальшивит.

(XII съезд РКП(б), "Организационный отчет Центрального комитета РКП(б)" т.5 стр.207.)

Чем отличается советский государственный аппарат от аппарата буржуазного государства?

Прежде всего тем, что буржуазный государственный аппарат стоит над массами, ввиду чего он отделен от населения непроходимым барьером и, по самому своему духу, чужд народным массам. Между тем как советский государственный аппарат сливается с массами, ибо он не может и не должен стоять над массами, если он хочет сохранить себя именно как советский государственный аппарат, ибо он не может быть чужд этим массам, если он действительно хочет охватить миллионные массы трудящихся. В этом одно из принципиальных отличий советского государственного аппарата от аппарата буржуазного государства.

("Вопросы и ответы" т.7 стр.160.)

Советский государственный аппарат в глубоком смысле этого слова состоит из Советов плюс миллионные организации всех и всяких беспартийных и партийных объединений, соединяющих Советы с глубочайшими "низами", сливающих государственный аппарат с миллионными массами и уничтожающих шаг за шагом всякое подобие барьера между государственным аппаратом и населением.

("Вопросы и ответы" т.7 стр.162.)

Нельзя смешивать, а значит, и отождествлять наше государство с нашим правительством. Наше государство есть организация класса пролетариев в государственную власть, призванную подавлять сопротивление эксплуататоров, организовать социалистическое хозяйство, ликвидировать классы и т. д. Наше же правительство есть верхушка этой государственной организации, ее руководящая верхушка. Правительство может ошибаться, оно может допустить ошибки, угрожающие временным провалом диктатуре пролетариата, но это еще не будет означать, что пролетарская диктатура является неправильной или ошибочной, как принцип построения государства в переходный период. Это будет означать лишь то, что руководящая верхушка плоха, что политика руководящей верхушки, политика правительства не соответствует диктатуре пролетариата, что эта политика должна быть изменена в соответствии с требованиями диктатуры пролетариата, Государство и правительство однородны по своей классовой природе, но правительство уже по объему и оно не покрывает государства. Они связаны между собой органически и зависят друг от друга, но это еще не значит, что их можно валить в одну кучу.