Тимоти Лири - Нейрополитика
Ритуалы и выступления преступников в шоу полностью стереотипированы и прекрасно воспринимаются, как самими игроками, так и обществом потребления.
1. Публично совершено символическое преступление.
2. Преследование или сдача.
3. Арест.
4. (Дополнительные) слушания Большого жюри присяжных.
5. Тяжба до суда.
6. Испытание и приговор.
7. Продажа прав СМИ адвокатами.
Символические преступления должны совершаться умышленно и публично. Преступником, в нарушение устоев, должен быть профессиональный проходимец, который поставит себе в заслугу содеянный поступок. Табу, в этом случае представляют собой мотивы собственной жадности и страсти.
Нарушение закона должно выражаться в моральном презрении власти. Чудовищность акта может колебаться от поверхностного прикола Дэниала Берригана (Daniel J. Berrigan) до взрывов с высоким уроном и множеством жертв. Цель всегда состоит в том, чтобы поколебать моральные и нравственные устои общества, призвать к возмездию, вызвать дебаты. Преступление (лучше всего описывать как грех) направлено против священного объекта флага, авторитетной фигуры или символа, президента, здания. Оно должно угрожать безопасности высшего уровня, например, самолета или домов среднего класса.
Преследование, конечно, самое основное острое ощущение у млекопитающих, реализованное на каждом телевизионном шоу в виде Метеорологов (Weather Underground леворадикальная организация в США, http://en.wikipedia.org/wiki/Weather_Underground), SLA (http://en.wikipedia.org/wiki/Symbionese_Liberation_Army, террористическая организация в США) и хитрого Элдриджа Кливера. Сцена ареста — кульминационный момент, заканчивающий первый акт преступной пьесы. Обязательно фотографии и телевизионные выстрелы героя, скованного галилейскими наручниками в окружении агентов с тошнотворными лицами, победоносный момент триумфа полиции; и первая духовная рана для сторонников символической идеи преступника.
Сцены из зала суда с участием большого жюри присяжных следуют за классическим подлинником Нового Завета и дают друзьям мученика их шанс отказать еретику или стоять вызывающе перед телекамерами, возле заключенного, не предав его! Эта фаза драмы также учитывает участие информаторов, двойных агентов и неопределенного Иуды.
Досудебная тяжба адвокатов защиты представляет собой свору стервятников борющихся за контроль над подлинником гласности и финансированием фонда защиты. Жертве так же предлагают варианты найма и увольнения адвоката соответствующего статуса, а так же поэтапной замены до самого момента жертвоприношения.
Подобно тому, как каждый фильм Голливуда сопоставим с продюсером, находящимся под жестким контролем индустрии и пожинающего львиную долю прибыли, так и индустрия преступности управляется юристами. Суд и приговор это кульминация второго акта ритуала. От Понтия Пилата, Джона Джозефа Сирицы (Sirica, главный судья на процессе Уотергейт) и Стефана Яворского главной церемониальной сцены инквизиции земной цивилизации. Прокуроры всегда представляются мстителями оскорбленного государства; символ — герой отвечает им подобно Цезарю, являя собой альтернативную еретическую мораль.
Приговор обычно определяется существующими ценностями морального рынка. У черных и у вооруженных партизан в настоящее время есть сильный кредит доверия, которым можно оправдаться. Своего рода сакральная тайна. Рачелл Маги (Ruchell Magee, http://en.wikipedia.org/wiki/Ruchell_Magee), Блэк Сан-Квентин (Black San Quentin) чей портрет мелькал по всему миру, держащий пистолет возле головы, похищенного судьи, не может быть осужден!
Стоит отметить, что создание фигуры, нарушающей правила игры и табу политической этики неизменно осуждается (хотя стыд их падения, как правило, рассматривается в качестве наказания достаточного для того, чтобы спасти их от тюрьмы). Сенатор Джо МакКарти (Joe McCarthy, http://en.wikipedia.org/wiki/Joe_McCarthy), Томас Парнелл (Parnell Thomas, http://en.wikipedia.org/wiki/Parnell_Thomas), Никсон (Nixon), Агню (Agnew), Хант (Hunt), Лидди (Liddy), Гувер (J.Edgar Hoover), Митчелл Колсон (Mitchell Colson), все сталкивались с судебными барьерами и плетью Колизея презрения к падшим моралистам. Но за этим обычно следовали миллионные контракты на издание их книг.
Адвокаты и продюсеры преступных шоу в цивилизованном обществе рассчитывают, что нарушения социальных правил были всесторонне справедливо исследованы, чтобы определить истинные факты и что сострадание принесет компенсацию раненным, и гарантирует, что условия совершения преступления не повторятся. Это само собой разумеющиеся, что все вовлеченные стороны привержены поиску «истины», говоря словами судьи Джона Сирицы (John Sirica, http://en.wikipedia.org/wiki/John_Sirica).
Однако, судебный процесс в США, горькое антагонистическое предприятие. Существует мало оговорок при установлении научных фактов, которые могли бы определить, совершил ли обвиняемый преступление или существуют смягчающие обстоятельства. Судебный климат основан на состязательном энтузиазме. Стороны привлечены. Стратегии разработаны. Тайны сохранены. Отвлекающие моменты и блеф, методы умных адвокатов.
Давайте огласим простую истину. Преступность в Америке является бизнесом, находящимся в ведении (прибыли) тех, кто создает законы, то есть юристов. А правительство — есть правительство юристов. Существует более 200 000 адвокатов использующих государственные фонды заработной платы! Вся внутренняя оппозиция к американскому правительству, все антисоциальное поведение, уголовные и политические, являются управляемыми инспирациями юристов. Уличные преступники, хулиганы, появляются на сцене, чтобы они зарабатывали.
Разве мы не обучены медиа распознавать аккуратно одетого человека с шикарным портфелем идущего рядом с обвиняемым? Их игры представляют собой увлекательный спектакль. При этом юристы остаются администрировать и получать прибыль от действа и бронирования билетов для следующего шоу. По консервативным оценкам, половина доходов от преступной деятельности в этой стране в конечном итоге оказывается в руках адвокатов. Судебная практика это многомиллиардный бизнес, управляемый по доверенности. Старое клише должно быть обновлено: преступление не платит за трех жертв каждого злодеяния: жертвы, налогоплательщика и афериста. Злодеяния действительно оплачиваются, однако, в другие руки, руки адвокатов, создающих национальное преступное шоу.
И нигде так больше публично не эксплуатируются преступник и его жертва, как в символической индустрии преступности. «Это — ужасная вещь. Я предполагаю, что молодые люди больше не хотят бороться» — сказал Уильям Канстлер (William Kunstler, http://en.wikipedia.org/wiki/William_Kunstler), после того, как андеграунд метеоролог Джейн Олперт (Weatherwoman Jane Alpert) объявилась и заявила, что бросает незаконные революционные действия.
Когда все сказано и сделано, кульминацией наиболее радикальной активности в этой стране является суд. Конечно, никто кроме людей с двумя рогами на лбу никогда не полагал, что вооруженная революция возможна в Америке. В прошлое десятилетие спорадическое насилие, выражаемое новыми левыми, было все еще символическим, «образцовые действия», пользуясь жаргоном романтиков Метеорологов. Все знают, что напыщенная воинственность рассчитана не на свержение правительства, но на широкую социальную огласку через суд.
И позади всей этой риторики и заголовков, суеты СМИ, находятся адвокаты, планирующие, подстрекающие, помогающие незаконной деятельности, которую позже они защищают в суде. Так же, как и каждая голливудская картина связана с продюсерами, которые менее известны, чем актеры и режиссеры, но тем не менее, имеющими львиную долю прибыли, так и индустрия преступности управляется юристами.
Давайте вспомним, что показанные в праймтайм закидоны преступников прошлого десятилетия лучшая реклама для их торгового лейбла. Чикагская семерка (Chicago Seven, http://en.wikipedia.org/wiki/Chicago_Seven). В чем было их преступление? Кем они были? Нью-Йорк 21 (New York 21). Что они сделали? Гейнсвилл (Gainsville) — место испытания не еретических преступлений. Мы вспоминаем случай Хьюи (Huey) и Анжелы (Angela), и Бобби Сейла (Bobby Seale, http://en.wikipedia.org/wiki/Bobby_Seale), и Харикейна Картера (Hurricane Carter), но не осведомлены об их конкретных действиях. Это лишь память о диссидентах в зале суда и их адвокатах. Это и приводит нас к театральной кассе с вопросом о преступном бизнесе. Защите фондов. Элдридж Кливер в 1976 году, раздумывает о том, что более миллиона долларов выросли как на дрожжах для Хьюи Ньютона (Huey Newton, http://en.wikipedia.org/wiki/Huey_Newton). Куда идут эти деньги? Элсберг Руссо (Ellsberg-Russo) стоит 800 000$. Как? Почему? Куда идут деньги?
Сценарий стереотипирован. Четыре раза я оказывался в комнатах посещения тюрем. Американский потребитель СМИ — диктатор жюри присяжных и судья, выбирающий по своей приходи победителей и проигравших в потребительском соревновании. Вскоре после неудачи, говорящий с адвокатами. Первый пункт бизнеса — фонд защиты. Планирование выгоды от обращений, почтовой рассылки, благотворительных приемов по сбору средств. Обычный фонд защиты адвокатов выглядит так: у правительства есть бесконечные ресурсы, чтобы нанимать обвинителей, следователей, экспертов, заплатить за тесты, расшифровки стенограмм и интервью подсудимого. Разве политический мученник не должен быть наделен правом иметь такую же армию профессиональных бюррократов? Какая несправедливость! Конечно, у преступника должно быть столько же денег, сколько и у правительства!
