Анатолий Фоменко - Книга 1. Новая хронология Руси. Русские летописи.
После падения Романовых в 1917 году, пресс умолчания был снят. И действительно, в русской эмиграции, за рубежом появились прекрасные работы по древней русской истории, в которых начали открываться многочисленные и долго скрывавшиеся странности. Например, иногда цитируемая нами книга A.A. Гордеева была опубликована сначала на Западе, в эмиграции, и вышла в России лишь недавно. Конечно, сегодня не принято высказывать какие-либо критические замечания в адрес Романовых. Однако научный поиск не может сдерживаться политическими соображениями. Со временем штукатурка стала осыпаться. Из под нее появляются фрагменты подлинной картины.
Глава 1 Русские летописи и миллеровско-романовская версия Русской истории
1. Первые попытки написания древне-русской истории
Хороший обзор истории написания русской истории дает В.О. Ключевский [396], с. 187–196. Она мало кому известна и очень интересна. Мы приведем ее здесь, следуя Ключевскому.
1.1. XVI–XVII века и указ Алексея Михайловича
Известно, что современная версия русской истории восходит к XVIII веку и ее авторами являются Татищев, Миллер и Шлецер. Что же было известно о Киевской Руси до них? Оказывается, — практически ничего. Между тем в XVI–XVII веках на Руси уже интересовались своей древней историей.
В.О. Ключевский пишет: «Мысль о коллективной разработке нашей истории возникла задолго до Шлецера… В этом отношении особенно выдается у нас XVI век: это была эпоха оживленного летописания… Тогда составлялись обширные летописные своды, с подробными оглавлениями, генеалогическими таблицами русских и литовских государей… В летописном повествовании становятся заметными проблески исторической критики; в него пытаются внести методический план, даже провести в нем известную политическую идею … Предпринимается обширный летописный свод, начинающийся легендой о венчании Владимира Мономаха венцом византийского императора» [396], с. 188.
Видимо, в это время создали версию русской истории, начинающуюся с Владимира Мономаха. К тому, как она создавалась, мы вернемся в последующих главах. Здесь же отметим, что в эту версию, по-видимому, еще не входила ранняя Киевская Русь. То есть, история ДО Владимира Мономаха.
Затем наступает перерыв до середины XVII века, когда: «Указом 3 ноября 1657 года царь Алексей Михайлович повелел учредить особое присутственное место, Записной приказ, а в нем сидеть дьяку Кудрявцеву и "записывать степени и грани царственные с великого государя царя Федора Ивановича", то есть продолжать Степенную книгу, прерывающуюся на царствовании Иоанна Грозного. Начальник нового приказа должен был вести это дело с помощью двух старших и шести младших подъячих…
Эта, как бы сказать, историографическая комиссия устроилась трудно и далеко не по царскому указу. Ей отведено было помещение в тесной и гнилой "избенке", где притом рядом с историографами сидели арестанты со сторожившими их стрельцами. Младшие подъячие совсем не были назначены, а в выдаче бумаги Посольский приказ решительно отказал. С большими хлопотами были сопряжены поиски источников… [Кудрявцев] обращался в один, в другой приказ, но получал ответ, что никаких книг, кроме приказных дел, нет, хотя после там оказались очень пригодные для дела рукописи и документы…
В конце 1658 года сам царь обратил внимание своего историографа на важное хранилище исторических памятников, на Патриаршую библиотеку… Кудрявцев достал опись этого книгохранилища и по ней отметил надобные ему рукописи. Но… царское повеление опять осталось неисполненным… Патриарший приказ ответил, что с требуемыми сведениями о патриархах, митрополитах и епископах, с царствования Федора Ивановича в том приказе "записки не сыскано". Другие приказы, несмотря на настойчивые доклады Кудрявцева, не дали и такого ответа…
Сдавая свою должность в начале 1659 года, Кудрявцев не оставлял почти никаких ощутительных плодов своих 16-ти месячных историографических усилий, "по ся места в Записном приказе государеву делу и начала не учинено нисколько", как выразился его преемник. В приказе даже НЕ ОКАЗАЛОСЬ СТАРОЙ СТЕПЕННОЙ КНИГИ, которую ему поручено было продолжать, И ТАМ НЕ ЗНАЛИ, ЧЕМ ОНА ОКАНЧИВАЛАСЬ И С ЧЕГО НАЧИНАТЬ ЕЕ ПРОДОЛЖЕНИЕ. Но и второй дьяк ничего не сделал» [396], с. 189–190.
Из всего этого ясно видно следующее.
• Алексей Михайлович Романов — ПЕРВЫЙ царь, от времен которого сохранились прямые указания: «начать писать историю». Это — середина XVII века.
• Люди, исполнявшие его приказ, не нашли в столице источников по истории России ДАЖЕ ЗА ПОСЛЕДНИЕ СТО ЛЕТ.
• Странно, что знаменитая Степенная книга исчезла.
• Условия работы, созданные этой первой историографической комиссии загадочным образом не соответствовали ее статусу. Царский указ практически саботировался!
Видимо, прав был В.О. Ключевский, когда писал, что «в тогдашней Москве к такому делу… не были готовы ни умы, НИ ДОКУМЕНТЫ» [396], с. 190. Значит, ДОКУМЕНТЫ ПОЯВИЛИСЬ ПОЗЖЕ. ИЛИ БЫЛИ ИЗГОТОВЛЕНЫ? Недаром Кудрявцев ничего не мог найти. По-видимому, указ Алексея Михайловича и был тем толчком, который побудил начать изготовление документов. Поэтому в конце XVII века они уже «появились». Ключевский так прямо и пишет: «ПОСЛЕ там оказались очень пригодные для дела рукописи и документы» [396], с. 189–190.
Конечно, Ключевский здесь говорит вроде бы лишь об источниках конца XVI — начала XVII веков. То есть о документах эпохи непосредственно предшествовавшей Алексею Михайловичу. И приходит к выводу, что документы этого времени появились УЖЕ ПОСЛЕ Алексея Михайловича. Но тогда естественно предположить, что если комиссия не могла найти документов XVI–XVII веков, то тем хуже обстояло дело С БОЛЕЕ РАННИМИ ЭПОХАМИ. Например, возникает закономерный вопрос. Существовал ли в эпоху дьяка Кудрявцева упомянутый выше «обширный Летописный Свод», описывавший историю, начиная от Владимира Мономаха, а также «Царственная Книга», описывающая время Грозного? Может быть, и они созданы, или существенно отредактированы, уже после Кудрявцева?
По-видимому, здесь мы счастливым образом нащупываем самое начало создания подавляющего большинства «древних» русских летописей. А известная Повесть Временных Лет в то время, вероятно, даже еще не написана. См. ниже. Сегодня очень трудно сказать — какие подлинные исторические свидетельства легли в основу всех этих будущих «древнейших» летописей. Конечно, такие свидетельства в то время еще существовали, но, скорее всего, большинство из них до нас не дошло. Сегодня мы судим о русской истории до-романовской эпохи, всматриваясь в нее сквозь искаженную призму хроник, написанных или отредактированных после дьяка Кудрявцева.
Забегая вперед, скажем, что до нас все же дошли кое-какие древние документы XV–XVI веков. Акты, тексты договоров, печатные книги, церковные источники. Но, как мы увидим, при пристальном прочтении из них встает совсем другая картина русской истории. Она сильно отличается от появившейся на свет после указа Алексея Михайловича и работ историков XVIII века — Татищева, Байера, Миллера, Шлецера, и которая сегодня преподается в школах. Об этом — ниже.
1.2. XVIII век: Миллер
После дьяка Кудрявцева Ключевский переходит, минуя Татищева, сразу к Миллеру, начавшему работу по русской истории при Елизавете Петровне. Зададимся вопросом: а почему, собственно, Ключевский не упоминает Татищева? Ведь тот жил еще при Петре I, то есть раньше Елизаветы Петровны. Все мы знаем с детства, что именно Татищев — первый русский историк. Откуда же такое пренебрежение к нему? Оказывается, однако, что Ключевский совершенно прав.
Дело в том, что книга Татищева «История Российская с самых древнейших времен до царя Михаила» ВПЕРВЫЕ ОПУБЛИКОВАНА ЛИШЬ ПОСЛЕ СМЕРТИ ТАТИЩЕВА И НЕ КЕМ-НИБУДЬ, А МИЛЛЕРОМ. См. ниже. Таким образом, первая версия русской истории обнародована именно немцем Миллером.
Ключевский пишет: «Перенесемся в другую эпоху, к первым годам царствования императрицы Елизаветы. При Академии Наук усердно трудился над русской историей приезжий ученый Герард Фридрих Миллер. Он почти десять лет ездил по городам Сибири, разбирая тамошние архивы, проехал более тридцати тысяч верст и в 1743 году привез в Петербург необъятную массу списанных там документов» [396], с. 191. Миллер считается одним из основателей нашей исторической школы, вместе с Байером и Шлецером. Итак, что же мы видим?
• МИЛЛЕР БЫЛ ПЕРВЫМ, кто издал полную версию русской истории в том виде, как она существует сегодня.
• Очень странно, что исторические документы, — и даже не сами документы, а их рукописные копии, сделанные им самим, — Миллер почему-то привозит «из Сибири». Означает ли это, что в Москве, в Петербурге, да и вообще в центральной России, он не мог найти старых летописей? Не повторяется ли снова история с указом Алексея Михайловича, когда его дьяк не мог обнаружить в столице исторических источников?
