Марк Вебер - Нюрнбергский процесс и Холокост
Пытки
Обвинение Союзников использовало пытки для доказательства своих судебных дел в Нюрнберге и других послевоенных судах. 72 Бывшего коменданта Освенцима Рудольфа Гесса (Rudolf Hoss) пытали английские следователи, заставив его подписать ложное самообвиняющее "признание", которое затем широко приводилось в качестве ключевого документа теории холокостного истребления. Его показания перед Нюрнбергским Трибуналом — ставшие кульминацией судебного процесса — были, вероятно, наиболее поразительным и запоминающимся свидетельством немецкой программы истребления. 73 Гесс утверждал, что в газовых камерах Освенцима было убито два с половиной миллиона человек, и еще 500 000 заключенных умерли от других причин. Сейчас ни один серьезный или известный историк не приемлет эти фантастические цифры; что касается других ключевых частей "признания" Гесса, то сегодня является общепризнанным, что они неверны. 74 Александр Солженицын приводил случай Юппа Ашенбреннера (Jupp Aschenbrenner), который под пытками подписал заявление, что во время войны он работал на передвижных газовых камерах ("газовые фургоны"). И лишь только спустя несколько лет после войны он смог доказать, что он в действительности в это время находился в Мюнхене, обучаясь на электросварщика. 75 Фриц Заукель (Fritz Sauckel), возглавлявший в военное время немецкую программу мобилизации трудовых ресурсов, был приговорен к смертной казни на главном Нюрнбергском процессе. Важной частью свидетельства, представленного Трибуналу обвинением США, было показание под присягой, подписанное обвиняемым. (Нюрнбергский документ 3057-PS.) Оказалось, что Заукель поставил подпись под этим самообвиняющим заявлением, составленным для него его тюремщиками, только после того, как они открыто сказали, что если он будет колебаться, то его жена и дети будут переданы в руки советской стороне. "Я все взвесил, и, думая о своей семье, я подписал этот документ", впоследствии заявил Заукель. 76 Ганса Фрицше (Hans Fritzsche), другого обвиняемого на главном Нюрнбергском процессе, аналогичным образом заставили оговорить себя, когда он был узником советской секретной полиции в Москве. (Нюрнбергский документ USSR-474.) 77 Подсудимого в Нюрнберге Юлиуса Штрейхера (Julius Streicher), впоследствии повешенного за то, что он издавал порою сенсационную антиеврейскую еженедельную газету, подвергали зверским истязаниям во время ареста. Его жестоко избивали, били ногами и хлыстом, заставляли слизывать плевки и пить слюну, прижигали сигаретами. Ему отбили половые органы. Ему вырвали волосы на бровях и на груди. Подсудимый Ганс Франк (Hans Frank) был зверски избит двумя черными американскими солдатами вскоре после его ареста. Огюст Эйгрубер (August Eigruber), бывший гаулейтер Верхней Австрии, был изувечен и кастрирован в конце войны. 78 Иозефа Крамера (Josef Kramer), бывшего коменданта лагерей Берген Бельзен и Освенцим-Биркенау, и других подсудимых на проводимом англичанами "Бельзенском" процессе, по сообщениям также пытали, причем некоторых столь зверски, что они молили поскорее убить их. 79 Хотя большинство обвиняемых на главном Нюрнбергском процессе не подвергались пыткам, многих других немцев насильно заставляли давать письменные показания под присягой против своих бывших сослуживцев и начальников. Одной лишь угрозы передачи в руки советской стороне часто было достаточно, чтобы убедить их давать такие письменные показания или давать требуемые свидетельские показания в суде. Угрозы против жены и детей субъекта, включая лишение продуктового пайка, передача советской стороне или заключение в тюрьму, зачастую быстро давали желаемые результаты. Если же это не срабатывало, то субъекта могли посадить в одиночную камеру, избить, пинать, избить хлыстом или прижигать огнем, пока он не будет сломлен. 80 Показания главного свидетеля обвинения на Нюрнбергском процессе "Вильгельмштрассе" были получены угрозой смерти. Американскому адвокату защиты Уоррену Маджи (Warren Magee) удалось получить копию первого предварительного допроса Фридриха Гауса (Friedrich Gaus), бывшего высокопоставленного работника немецкого Министерства иностранных дел. Несмотря на яростные протесты прокурора обвинения Роберта Кемпнера (Robert Kempner) судья разрешил зачитать этот документ. Во время предварительного допроса Кемпнер сказал Гаусу, что он передаст его советской стороне для смертной казни через повешение. Гаус со слезами умолял Кемпнера подумать о его жене и детях. Кемпнер ответил, что он может спасти себя только, если даст показания в суде против своих бывших коллег. Находясь уже четыре недели в одиночном заключении, Гаус в отчаянии согласился. Когда Маджи закончил чтение этого документа, Гаус, закрыв руками лицо, сидел совершенно опустошенный. 81 Американские солдаты неоднократно подвергали избиениям бывшего капитана СС Конрада Моргена (Konrad Morgen), безуспешно пытаясь заставить его дать письменные лжесвидетельские показания против Ильзы Кох (Ilse Koch), обвиняемой в американском военном "Бухенвальдском" суде 1947 года. Американские официальные лица также угрожали выдать Моргена советской стороне, если он не подпишет ложных заявлений. 82 Майор армии США предупредил генерал-фельдмаршала Люфтваффе Эрхарда Мильха (Erhard Milch), чтобы он прекратил давать показания в пользу Германа Геринга на главном Нюрнбергском процессе. Американский офицер сказал, что в противном случае его самого обвинят как военного преступника независимо от того, виновен он или нет. 83 Мильх не поддался шантажу, и его действительно обвинили. В 1947 году американский суд в Нюрнберге приговорил его к пожизненному тюремному заключению как военного преступника. Спустя четыре года американский Верховный Комиссар смягчил его приговор до пятнадцати лет, а через некоторое время после этого Мильх был освобожден по амнистии. 84 Просочившиеся сообщения о широко распространенных пытках на послевоенных процессах по "военным преступлениям, проводимых американцами в Дахау, вызвали столь многочисленные протесты, что, в конце концов, было проведено официальное расследование. Расследование Комиссией армии США в составе судьи из Пенсильвании Эдварда ван Родена (Edward van Roden) и судьи Верховного Суда Техаса Гордона Симпсона (Gordon Simpson) официально подтвердило обвинения об истязаниях. Они обнаружили, что пытки немецких обвиняемых в Дахау были обычной практикой. Сюда включались зверские избиения, прижигания спичками под ногтями пальцев, удары ногами по половым органам, месяцы одиночного заключения, и угрозы репрессий против членов семьи. Нижестоящих по званию заключенных заверяли, что их "признания" будут использоваться только против их обвиняемых начальников. Однако позднее, эти незадачливые люди обнаруживали, что когда их судили в свою очередь, их собственные "признания" использовались против них самих. Высокопоставленных подсудимых же цинично уверяли, что "добровольно" приняв на себя всю ответственность, они тем самым предохранят своих бывших подчиненных от судебного преследования.85 На процессе в Дахау один из судебных репортеров был настолько возмущен происходящим там во имя правосудия, что он отказался освещать этот процесс. Перед подкомитетом Сената США он показал, что "самыми жестокими" следователями были три немецких еврея. Хотя технические процедуры на процессе в Дахау и были значительно хуже, чем в Нюрнберге, они дают представление о духе "правосудия", которое вершилось над побежденными немцами. Практически все американские следователи, готовившие дела для американских военных судов в Дахау, были "евреи, бежавшие из Германии", которые "ненавидели немцев", вспоминал Джозеф Хэлоу (Joseph Halow), американский судебный репортер на процессе в Дахау в 1947 году. "Многие из следователей изливали свою злобу на тех, кого они ненавидели, силой выпытывая признания у немцев, включая "зверские избиения".86 Дело Густава Петрата (Gustav Petrat), немца, который служил охранником в Маутхаузене, не является необычным. После неоднократных зверских избиений, он был сломлен и подписал лжесвидетельство. Его также избивали хлыстом, и угрожали ему, что его сейчас расстреляют. Петрата лишили возможности предъявить в свою защиту какие-либо оправдывающие его свидетельства; даже возможные свидетели защиты подвергались избиениям и угрозам, чтобы не дать им возможности дать показания в его пользу. После судебного фарса в американском военном суде в Дахау, Петрат был приговорен к смертной казни и повешен в конце 1948 года. Ему было 24 года.87 Применение пыток для получения инкриминирующих заявлений, конечно, не ограничивалось послевоенной Германией. Подобная практика систематически использовалась во многих странах. Во время Корейской войны американские летчики, содержавшиеся в качестве пленных в коммунистической Северной Корее, сделали подробные заявления, в которых "признавали" свою роль в ведении бактериологической войны. Под физическими и психическими пытками 38 американских летчиков "признались", что они сбрасывали бактериологические бомбы, вызывавшие эпидемии заболеваний с множеством смертельных исходов среди корейского гражданского населения. Позднее было показано, что эти являются заявления фальшивыми, и летчики отказались от них после возвращения в Соединенные Штаты. Их фальшивые признания были такого же рода, которые дали Рудольф Гесс и другие на Нюрнбергском процессе. При аналогичных обстоятельствах американцы проявили не меньшую, а подчас и большую, чем немцы, готовность "признаться" в чудовищных, но безосновательных преступлениях.88 Одним из наиболее важных и показательных судебных дел в Нюрнберге, было дело Освальда Пола (Oswald Pohl), возглавлявшего в военное время обширную организацию СС (WVHA), в ведении которой находились концентрационные лагеря. После того, как он был схвачен в 1946 году, его привезли в Ненндорф (Nenndorf), где английские солдаты привязали его к стулу и избили до бесчувствия. При последующих повторных избиениях он потерял два зуба.89 Затем его перевезли в Нюрнберг, где американские военные следователи интенсивно обрабатывали его в течение полугода на допросах, длившихся часами. Всего таких допросов было около 70. В течение всего этого периода у него не было доступа ни к адвокату, ни к какой другой помощи. Его так и ни в чем официально не обвинили, даже точно ему не сказали, почему его допрашивают. После того, как он был приговорен к смертной казни в Нюрнберге в ноябре 1947 года американским военным судом (дело № 4 "Концентрационный лагерь"), Пол написал заявление, в котором он описал, как с ним обращались.90 Он сообщил, что хотя в целом в Нюрнберге с ним физически обращались не так плохо, как Ненндорфе, его, тем не менее, подвергали менее заметным, но, как он выразился, "в своем роде гораздо более жестоким психическим пыткам". Американские следователи (большинство из которых были евреи) обвинили Пола в убийстве 30 миллионов человек и в обречении на смерть 10 миллионов человек. Пол заявил, что следователи прекрасно знали, что все эти обвинения были лживыми, и имели целью сломить его сопротивление. "Поскольку эмоционально я не толстокож, то это дьявольское запугивание было не безуспешным, и следователи достигли того, чего они хотели: не правды, а заявления, служившего их потребностям", написал он. Пола заставили подписать фальшивые и самоинкриминирующие письменные показания под присягой, написанные для него следователями, и которые позже использовались против него на его собственном суде. Как он вспоминал:
