Отрицатели науки. Как говорить с плоскоземельщиками, антиваксерами и конспирологами - Ли Макинтайр
Отсев фактов
«Это просто грипп». «Большинство выздоравливает». «Не надо паники». Переключая внимание на отдельные легкие случаи, ковидоотрицатели замалчивали риск серьезных осложнений и летального исхода, что привело к фатальной задержке в создании эффективного плана по борьбе с вирусом.
Конспирология
Вокруг COVID-19 возникло множество конспирологических теорий: от разговоров о «настоящей причине» или цели появления вируса и вопроса, в чьих интересах он был запущен, до полного отрицания самого явления. Вот несколько примеров: SARS-CoV-2 (вирус, вызывающий COVID-19) – это правительственная разработка для биологической войны с США; это часть стратегии «теневого правительства» по обрушению экономики как раз к выборам, на которых Трамп будет баллотироваться на второй срок; это замысел Билла Гейтса, который хочет уменьшить население Земли и вживить всем чипы, отслеживающие наши передвижения; вирус создала большая фарма, чтобы продать вакцину; врачи и ученые преувеличивают масштабы кризиса, чтобы привлечь внимание к своей работе; болезнь на самом деле вызывают антенны 5G (подобные верования спровоцировали акты вандализма в Британии и во всем мире); Центр по контролю и профилактике заболеваний искажает статистику смертности; пандемия каким-то образом выгодна доктору Энтони Фаучи, медицинскому советнику президента США; и, наконец, все это просто выдумки и в ковидных больницах никто не лежит. Последнее утверждение привело к появлению хештега #FilmYourHospital и множеству «расследований» граждан со смартфонами, штурмовавших приемные покои местных больниц с целью доказать, что пандемия – мистификация, потому что они не видели больных. (А с каких пор больных лечат в приемном покое?) Есть еще море других – зачастую противоречащих друг другу – теорий, причем некоторые люди верят сразу в несколько. Конечно, конспирология оживляется во времена кризисов, и в прежние пандемии мы тоже наблюдали ее рост. Это значит, что хотя теории заговора вызываются не исключительно пандемиями, но обычно их сопровождают.
Опора на фальшивых экспертов
Во время брифинга 23 апреля 2020 года президент Трамп опирался на самого ложного медицинского эксперта из возможных – на себя. Он утверждал, что от ковида, вероятно, можно лечиться и защищаться воздействием света и тепла, направленных «внутрь организма», либо приемом хлорки или других дезинфектантов. Перед этим он заявлял, что помочь от ковида может хлорохин, несмотря на то что клинические испытания показали бесполезность этого препарата. Впоследствии Трамп отмечал «выдающуюся» и «весьма впечатляющую» работу доктора Стеллы Иммануэль, которая утверждает, что короновирус лечится хлорохином, а маски не нужны. Выяснилось, что в круг медицинских воззрений доктора Иммануэль входит теория о возникновении гинекологических заболеваний (таких как кисты и эндометриоз) вследствие «сновидений о половых контактах с демонами и колдунами» и вера в то, что «ДНК инопланетян уже используется для лечения заболеваний», а «ученые готовят вакцину от религиозности».
Ошибки логики
27 февраля 2020 года Трамп опрометчиво заявил, что COVID-19 «пройдет в одночасье, как наваждение». К лету того года он уже повсюду трубил, что самая высокая заболеваемость отмечается в США лишь потому, что у нас люди чаще сдают анализы. Это доказуемо ложное утверждение, ведь, если Трамп прав, доля положительных результатов расти не должна.
Завышенные требования к науке
«Почему ученые изменили свое мнение насчет масок?» «Почему вакцины все еще нет?» «Почему санитарные власти постоянно рекомендуют разные меры защиты и лечения?» Потому, разумеется, что со временем знания ученых расширяются и их воззрения меняются в соответствии с новыми данными. Научная работа – это кропотливый процесс проверки гипотез фактами в стремлении снизить неопределенность. Узнавая больше, ученые меняют взгляды. А для наукоотрицателя колебания ученых – лишний повод верить альтернативным теориям, не заботясь о том, насколько они подтверждаются фактами.
Разумеется, печально наблюдать такое изобилие и столь быстрое распространение непроверенной и ложной информации. Страшнее же всего, что немалая ее часть исходит от наших политических лидеров и их сторонников.
Ответ государства на пандемию COVID-19 при администрации Трампа состоял в следующем:
• упразднение обамовских эпидемиологических регламентов и закрытие антиэпидемической администрации;
• преуменьшение угрозы в начальные дни распространения вируса;
• игнорирование мнения ученых о необходимости общенациональной программы тестирования и мониторинга;
• продвижение неподтвержденных методов лечения и профилактики;
• упорное отстаивание позиции личного выбора в отношении масок;
• навязывание идеи о том, что власти штатов должны «отменять» карантинные меры;
• принуждение местных администраций к снятию ограничений невзирая на требования санитарных властей;
• побуждение школ к работе в обычном режиме (и отказ в государственном финансировании тем, кто ослушался);
• требование ускоренного, до завершения испытаний, одобрения вакцин Управлением по контролю за продуктами и медпрепаратами.
Вывод? Как и прочие формы наукоотрицания, ковид-диссидентство понадобилось, чтобы защитить интересы тех, кто рисковал что-то потерять, если ученые окажутся правы. Отрицание Трампом вируса было частью плана республиканцев, которым требовалось сохранить экономику несмотря на риск новых смертей, чтобы повысить свои шансы на выборах.
В определенном смысле тут нет ничего удивительного. COVID-19 встроился в самые типичные конфликты американской политики, существовавшие и до пандемии. В их числе и популистское отторжение элит, и сопротивление государственному контролю, и борьба с большой фармой, и свобода личности против государственной регламентации, и доминирование в капиталистической экономике финансовых схем над заботой о человеке. Пандемия также стала выгодным манипулятивным предметом для разных политических сил. Тем не менее изумляет, что антинаучной кампанией в той или иной степени дирижировал сам Белый дом. Ранее, как в случае с климатическим отрицанием, на кону стояли интересы отдельных групп и конфронтация политизировалась не сразу. В истории с отрицанием ковида эти интересы были политическими с самого начала.
Важно отдавать себе отчет в том, что есть и другие заинтересованные стороны, которые тоже стараются извлечь выгоду из ситуации пандемии. Чье-то участие вполне предсказуемо – например, других наукоотрицателей. Но здесь мы также имеем дело с иностранным вмешательством.
Внешние игроки
С первых дней антикарантинных протестов стало ясно, что в происходящем заинтересованы антипрививочники. Конечно, копья ломались вокруг запретительных мер санитарных властей. Но, кроме того, имели место антинаучное недоверие к экспертам, разлив конспирологии и требования оставить личности свободу выбора. Это привело к «перекрестному опылению идеями двух сближающихся разновидностей [отрицателей]», отчего в обществе проснулась тревога, что ковид-отрицатели получают подкрепление. И еще одна тревога: ожидалось, что антипрививочники воспользуются протестами, чтобы «подновить» свое направление наукоотрицания и остаться на волне.
При этом никому не ясно, куда подует ветер. Ходили версии, что пандемия нанесет удар по позициям антипрививочников, ведь миллионы людей по всему миру требуют вакцины. И в самом деле, были какие-то случаи, когда антипрививочники перед лицом нынешнего кризиса меняли взгляды, объявляя, что сделают прививку от ковида, когда (и если) она появится. Однако поневоле
