Андрей Солдатов - Битва за Рунет: Как власть манипулирует информацией и следит за каждым из нас
Путин ответил в обычном для себя ключе, сославшись на Сноудена и АНБ, и поддержал идею переноса серверов в Россию. Он заявил, что интернет начинался «как спецпроект ЦРУ США – так и развивается».
Однако Леванов не остановился. Его следующей целью стала не американская, а российская компания «Яндекс», один из самых узнаваемых российских брендов: «…мне не до конца понятно, что это такое, то есть, с одной стороны, все мы знаем, что это поисковик… но, с другой стороны, это вроде как и СМИ, потому что постоянно, каждый день пять топ-новостей "Яндекса", которые он собирает с других ресурсов, просматривают несколько десятков миллионов человек. "Яндекс" при этом не имеет лицензии СМИ и никакой ответственности перед законом как СМИ не несет, то есть это поисковик, интернет-сервис. Даже иностранные СМИ сюда приезжают и регистрируются здесь, чтобы не нести ответственность перед законом. "Яндекс" не несёт»{323}.
Это прозвучало как угроза. То, что на встрече с Путиным был поднят вопрос о регистрации «Яндекса» в качестве СМИ, означало новое направление атаки на компанию. Во-первых, любое СМИ может быть закрыто после двух предупреждений Роскомнадзора, во-вторых, это значит, что любой человек может подать к компании иск о клевете за информацию, опубликованную в подборке новостей «Яндекса». До этого момента деятельность компании под данные правила не подпадала.
Путин принялся развивать тему. Он явно был готов к вопросу, заявив, что сразу после основания компании на «Яндекс» «поддавили», заставив принять в руководящие органы американцев и европейцев. «И они вынуждены были с этим соглашаться», – сказал он. Путин вспомнил, что частично компания была зарегистрирована за рубежом, а потом наконец озвучил то, о чем действительно думал: «Родоначальники этой сферы, как мы знаем, я уже говорил об этом, американцы, и они стараются удержать свою монополию»{324}.
Его слова прозвучали зловеще: президент предположил, что одна из самых успешных российских интернет-компаний работает под американским контролем. Путин уже говорил в «крымской» речи о предателях и «пятой колонне», а теперь ясно давал понять, что есть что-то очень неправильное в присутствии иностранцев в «Яндексе».
На следующий день акции Yandex NV, нидерландской компании-учредителя российского поисковика, упали на 16 % на NASDAQ. Паника стала разливаться в воздухе, и в Москву начали съезжаться американские портфельные инвесторы, переставшие понимать, что происходит с российским интернет-бизнесом{325}. «Яндекс» выпустил заявление, в котором ответил Путину, что иностранные инвестиции – нормальная практика для технологичного стартапа. «В нашем случае это были исключительно финансовые инвестиции. Сейчас на бирже торгуется примерно 70 % акций, но акции, обращающиеся на бирже, не дают своим владельцам права на стратегическое и оперативное управление компанией»{326}. Наконец, «Яндекс» напомнил президенту, что Россия является одной из немногих стран, где в лидерах национальные интернет-компании.
Но пресс-релиза было явно недостаточно, и в начале мая «Яндекс» включил в совет директоров Германа Грефа, близкого Путину главу Сбербанка{327}.
Вскоре стало очевидно, что интерес президента к «Яндексу» не был случайным. В мае Андрей Луговой, автор закона, позволившего заблокировать в марте сайты Ej.ru, Grani.ru, Kasparov.ru и блог Навального, объявил о новой инициативе – заставить «Яндекс» зарегистрироваться в качестве СМИ{328}. Теперь это была прямая и непосредственная угроза.
Через неделю в офис «Яндекс. Денег» пришли сотрудники Следственного комитета. Они показали ордер на обыск{329}, поводом для которого послужило уголовное дело против Алексея Навального: СК обвинял блогера в хищении средств, собранных им через сервис «Яндекс. Деньги» прошлой осенью, когда Навальный боролся за пост мэра Москвы. Рейд стал для «Яндекса» шоком.
«Яндекс» с 1990-х был одной из самых известных российских компаний. Его прибыль шла не от продажи нефти или газа – традиционной для страны эксплуатации природных ресурсов, – а благодаря построенному высокотехнологичному бизнесу. В этой сфере русские инженеры успешно конкурировали с американскими коллегами: доля «Яндекса» на российском рынке была больше, чем у Google. У многих российских хай-тек-компаний в совете директоров заседали иностранцы – это было условием для выхода на мировой рынок и доступа к иностранным инвестициям. Теперь же президент приравнял директоров-иностранцев к агентам иностранного влияния.
Офис «Лаборатории Касперского» занимает два из трех полупрозрачных корпусов, построенных между каналом им. Москвы и Ленинградским шоссе. Дизайн штаб-квартиры разработан в духе Кремниевой долины, с логотипом у входа и зеленью вокруг зданий.
В мае 2014-го, когда Ирина пришла сюда, на газоне у красно-зеленого логотипа играли дети сотрудников. Андрей Ярных, отвечающий в компании за контакты с госорганами, объяснил, что сегодня день, когда сотрудникам разрешено приводить на работу детей.
Ирина и Ярных гуляли по территории, когда неожиданно в нескольких шагах перед ними затормозил большой черный внедорожник. Из него выпрыгнул крепкий, энергичный седеющий мужчина, одетый в яркую рубашку и джинсы. Он сразу направился к ним. Это был Евгений Касперский.
– Привет, – сказал он Ярных и пожал ему руку.
– Привет, Женя, – ответил Ярных. После этого Касперский исчез еще быстрее, чем появился{330}. Ярных объяснил Ирине, что Касперский терпеть не может формальностей – ни в разговоре, ни в одежде. В первые годы существования компании он считал нужным здороваться за руку с каждым сотрудником.
В этот день за прозрачными стеклянными стенами ощущалось беспокойство: здесь серьезно отнеслись к выпаду Путина в адрес иностранцев в «Яндексе». В «Лаборатории» гордились, что ее антивирусом пользовалось около 400 миллионов человек по всему миру. В какой-то момент частью компании владел американский инвестор General Atlantic{331}. В феврале 2014-го Касперский сформировал Международный консультативный комитет и пригласил в него несколько американцев, в том числе Говарда Шмита, бывшего советника по вопросам кибербезопасности президентов США Джорджа Буша и Барака Обамы. Если наличие иностранцев в одной российской интернет-компании вдруг стало проблемой, то власти вполне могли заняться и другой – «Лабораторией Касперского».
Точно так же, как и «Яндекс», «Лаборатория» была зарегистрирована за границей, в Великобритании, а ее представительства разбросаны по всему миру, от Австралии до США{332}. И, как и Волож, Касперский создавал свою «Лабораторию» без всякой поддержки государства.
Поведение Евгения Касперского не всегда было легко объяснить: на кибератаки на СМИ во время протестов он смотрел сквозь пальцы, а потом пришел на помощь «Новой газете». При этом в области регулирования интернета он часто поддерживал точку зрения Кремля. В феврале 2011-го «Лаборатория Касперского» присоединилась к Лиге безопасного интернета, одиозной православной организации, выступающей за цензуру под предлогом защиты детей от вредного контента{333}. Лига продвигала странные идеи о создании заранее одобренных «белых списков» сайтов и создала «кибердружины», которые «патрулировали» интернет{334}. Лига тесно сотрудничала с Роскомнадзором{335}.
В день, когда Ирина приехала в «Лабораторию», сотрудники горячо обсуждали решение некоторых интернет-компаний перенести свои офисы за рубеж. Собеседники Ирины говорили, что многие в «Лаборатории» восприняли слова Путина об интернете и ЦРУ и «наезд» на «Яндекс» как скрытую, но серьезную угрозу.
На Серебрянической набережной Яузы стоит огромное офисное здание из стекла и бетона, с продольными оранжевыми полосами. Своими уродливыми прямоугольными формами оно напоминает слегка обновленную архитектуру 1970-х и не может быть ничем иным кроме как бизнес-центром. Именно здесь, в Silver-City, 10 июня 2014 года Путин решил встретиться с лидерами Рунета – впервые за 15 лет, прошедших с декабря 1999-го.
За эти 15 лет многое изменилось. Тогда интернет-предприниматели еще могли говорить с Путиным открыто.
За 15 лет Рунет превратился в серьезную отрасль, которая давала 8,5 % ВВП. К середине 2014 года в ней трудились 1,3 миллиона профессионалов. Российские компании доминировали на местном рынке даже после прихода на него глобальных корпораций{336}. Но представление Кремля о контроле над интернетом за это время тоже сильно изменились – к лету 2014 года в стране уже два года действовала жесткая интернет-цензура.
Встреча с Путиным должна была пройти в рамках форума «Интернет-предпринимательство», и до приезда президента бизнесменов пригласили обсудить будущее интернета. Дискуссия продолжалась два с половиной часа, но за это время руководители крупнейших интернет-компаний говорили о чем угодно, только не о том, что в скором будущем Рунет в прежнем виде просто умрет. Откровенного разговора не было: никто не вскакивал с места и не говорил об отсутствии свободы слова в интернете, вопрос о контроле государства над Сетью не поднимался. Выступавшие ни разу не упомянули имя президента, хотя именно он устанавливал правила игры.
