Борис Анин - Радиошпионаж

НАШИ

Отыщи всему начало, и ты многое поймешь.

НАЧАЛО

Первая мировая

История зарождения, становления и развития российской радиоразведки полна белых пятен. Закрытые секретные архивы еще ждут пытливых исследователей. Пока же широкое освещение в средствах массовой информации получило очень и очень немногое.

Известно, что на протяжении всего довоенного периода правления царя Николая II Россия занимала вместе с Францией лидирующее положение в мире в области перехвата и чтения дипломатической шифрпереписки. Англия, Германия, США и большинство иных, менее влиятельных государств вплоть до первой мировой войны вообще не имели дешифровальной службы, подобной российской, а Австро-Венгрия в основном занималась перехватом военной корреспонденции сопредельных держав.

К числу удачных операций, проведенных в интересах российской радиоразведки в мирное время, можно отнести похищение кодовой книги, которую американский посол в Румынии держал под матрацем своей постели. Вообще-то код должен был храниться в сейфе посольства США в Бухаресте. Однако умение обращаться с секретным замком сейфа не было сильной стороной посла, и он вскоре счел для себя более удобным сменить место хранения кода. После обнаружения пропажи посол нашел довольно остроумный выход из создавшегося положения. Его шифрпереписка была относительно небольшой. Когда у него набиралось с поддюжины шифртелеграмм, он садился в поезд и ехал к американскому послу в Вене. В ходе беседы незадачливый гость из Бухареста как бы между прочим говорил, что перед самым отъездом ему принесли несколько шифртелеграмм, которые он не успел расшифровать. Не одолжит ли коллега свой код? В то старое доброе время одинаковые кодовые книги высылались почти всем дипломатическим миссиям Соединенных Штатов. Заполучив кодовую книгу, посол расшифровывал свои телеграммы, составлял и зашифровывал ответы, возвращался в Бухарест и с соответствующими интервалами отправлял оттуда эти ответы в США. В течение некоторого времени все шло гладко. Тайна пропажи кода оставалась нераскрытой до тех пор, пока не началась первая мировая война. Шифртелеграммы из Вашингтона пошли сплошным потоком, и поездки в Вену уже не могли выручить посла. Он признался в своем прегрешении и был спешно отозван из Румынии на родину.

После вступления России в первую мировую войну поток перехваченной дипломатической переписки противника резко сократился, что объяснялось в первую очередь снижением числа передаваемых по радио сообщений, которыми Австро-Венгрия и Германия обменивались со своими миссиями за рубежом. Кроме того, негативную роль сыграли недостаточная техническая оснащенность российских подразделений перехвата и частая смена шифров противником из-за боязни их слишком скорой компрометации в условиях военного времени.

С началом войны в военном министерстве России были организованы дешифровальные отделения при всех штабах армии и флота. Опыт первых же военных действий убедил командование российских войск в необходимости создания станций перехвата, оснащения их соответствующим оборудованием и укомплектования радистами и криптоаналитиками. Наиболее интенсивно эта работа развернулась на Балтике. Уже в августе 1914 года на Балтийском побережье было создано несколько перехватывающих станций. Однако систематизация и обработка перехвата были в ведений районных центральных станций, где перехваченные шифровки, как правило, залеживались и вовремя не обрабатывались из-за нехватки квалифицированного персонала.

Свою дешифровальную службу имел и департамент полиции (ДП) России, главный орган политического сыска. Шифрперехват начал поступать в ДП с фронта уже в августе 1914 года. 25 августа пришла депеша от военного губернатора Архангельска. В ней сообщалось, что там был задержан немецкий пароход, имевший радиотелеграфную станцию, причем в каюте радиста обнаружена шифртеле-грамма. Последняя и была вместе с депешей направлена в ДП для дешифрования. Лишь через полгода Архангельск дождался ответа из ДП: «Эксперт пришел к заключению, что означенная телеграмма составлена на условном языке (зашифрована) и без ключа не может быть прочтена — переведена».

Из других заслуживающих внимания событий в истории нашей радиоразведки в первую мировую войну можно упомянуть захват российскими моряками кодовой книги с немецкого крейсера «Магдебург» в августе 1914 года и организацию школы перехвата в городе Николаеве в середине 1916 года. Однако все попытки встать вровень с другими воюющими державами в области ведения радиоперехвата были предприняты Россией слишком поздно, чтобы эти нововведения смогли оказать сколько-нибудь существенное влияние на ход военных действий.

Белогвардейская радиоразведка

В первые годы своего существования советское государство располагало лишь тем арсеналом технических средств и профессиональных кадров, которые остались от царской радиоразведки. А осталось от нее у большевиков крайне мало: многие из станций перехвата, их материальная база и кадры полностью или частично оказались в руках белогвардейцев. В условиях же начавшейся гражданской войны уделить необходимое внимание созданию собственных радиоразведывательных органов было практически невозможно. Поэтому неудивительно, что в Советской России крайне плохо обстояло дело с дешифрованием иностранной дипломатической переписки, а мало-мальски организованная дешифровальная служба в Красной Армии отсутствовала напрочь.

В отличие от большевиков, белогвардейцы использовали радиоразведку очень активно и не без успеха. Временами только радиоразведка поставляла командованию Белой армии надежные сведения о положении в том или ином регионе России. Об этом свидетельствует, например, телеграмма, которая 5 апреля 1919 г. была отправлена русскому посланнику в Греции адмиралом Колчаком, в 1918 году захватившим власть в Сибири, на Урале и Дальнем Востоке. В ней говорилось: «Давно не имеем от Вас сведений о положении дел на юге России. Последние сведения относятся к середине февраля. Единственным источником информации нам служат перехватываемые большевистские радио».

Белые прежде всего проявляли существенный интерес к радиоразведывательной информации политического характера. Такая информация ими скрупулезно собиралась и использовалась для принятия соответствующих решений. По ней регулярно составлялись аналитические отчеты и обзоры. Очень тщательно белогвардейская радиоразведка следила за дипломатической перепиской. Так, перехватывались и дешифрировались сообщения, связанные с переговорами о заключении Брестского мира, которые активно вели советское государство и его делегации. Благодаря радиоперехвату, руководители белого движения могли контролировать планировавшиеся Красной Армией операции на Восточном и Туркестанском фронтах, следить за связью командования этих фронтов с Москвой.

Спецотдел

В начале 20-х годов укрепление советской власти позволило правительству серьезно заняться вопросом восстановления российской криптографической службы, полностью разрушившейся после революционных событий 1917 года. Известна запись Ленина, относящаяся к 1922 году: «Сообщают об английском изобретении в области радиотелеграфии, передающем радиотелеграммы тайно. Если бы удалось купить это изобретение, то радиотелеграфная и радиотелефонная связь получили бы еще более громадное значение для военного дела».

Одновременно с работой по совершенствованию своих шифров Советский Союз начал активно заниматься прикладным криптоанализом. Наиболее ярко этот интерес советского государства к шифрсистемам других стран проявился в нелегальной работе Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем (ВЧК), созданной в 1918 году. В ее функции изначально вошел контроль за иностранной перепиской. Уже в первой половине 20-х годов в Москве находились посольства и торговые миссии Англии, Афганистана, Германии, Ирана, Италии, Польши, Турции и прибалтийских государств. Копии шифртелеграмм, которые сотрудники этих посольств и миссий отправляли с московского телеграфа, неизменно доставлялись в ВЧК. Часть дипломатической шифрпереписки, а также шифрованных радиограмм Белой армии перехватывалась на подмосковной военной радиостанции и на Шаболовской радиостанции в Москве.

Перехваченные шифрсообщения направлялись в ВЧК, где предпринимались попытки их дешифровать. Там 5 мая 1921 г. постановлением советского правительства была создана криптографическая служба — Специальный отдел. Ввиду особого значения Спецотдела, а также в связи с тем, что его начальник имел очень большое влияние в партийных верхах, это подразделение фактически не подчинялось руководству органов госбезопасности, а находилось в ведении партии. В результате, несмотря на все многочисленные довоенные реорганизации этих органов, Спецотдел всегда оставался вне ведомственных рамок, то есть пользовался автономией. Сотрудники других чекистских подразделений относились к Спецотделу скептически, так как «там никого не арестовывали и не допрашивали».