Вячеслав Разинкин - Цветная масть - элита преступного мира
Еще В. Шаламов — узник совести, проведший более 30 лет в застенках Гулага, отмечал: "… Художественная литература окружила мир воров романтическим ореолом, соблазнившись дешевой мишурой. Художники не сумели разглядеть подлинного отвратительного лица этого мира. Это — педагогический грех, ошибка, за которую так дорого платит наша юность…"
В 1994 году некий Г. Петрачков опубликовал, по его словам, остросюжетную повесть "Сюрпризы для «авторитетов». В ней описывается судьба бывшего сотрудника спецподразделения КГБ, вставшего на путь наемного убийцы. В начале книги усиленно романтизируется образ киллера, расписываются его поступки, мужество, которое направлено на совершение самых тяжких преступлений — умышленных убийств. Затем рассказывается о "ворах в законе", уголовниках, жестко соблюдающих преступные обычаи и традиции и, конечно, следящих за поведением своих сообщников, а при нарушении ими тех или иных правил и традиций, учиняющих над ними расправу.
Одновременно автор повествует о роскоши, в которой живут «воры», но при этом умалчивает, как и какой ценой она достигалась. Он умышленно упускает, что такая жизнь противоречит традициям «воровских» кланов. Кроме того, автором дается неадекватная оценка жестокости, с какой «законники» расправляются с лицами, идущими против них. Такая книга может восприниматься читателем и как рекламный проспект. Безусловно, специальная подмена ценностей играет отрицательную роль.
Петрачков действующих лиц уголовного мира разделяет на три категории: преступников-одиночек — киллеров (по его оценке — самую лучшую категорию); "воров в законе" (он ставит их где-то рядом с киллерами, но все-таки считает преступниками) и «ментов» — продажных существ и подлых людей. Кое-где он на это намекает, а кое-где говорит прямо. Не будем подробно останавливаться на правовой безграмотности «писателя», но некоторые «передернутые» факты воспроизвести и прокомментировать стоит. Так он утверждает, что статья 77-1 Уголовного кодекса России введена в действие в 1982–1983 годах, во времена Андропова, для расправы над осужденными. Обратимся к первоисточнику и найдем статью 77-1 с названием: "Действия, дезорганизующие работу исправительнотрудовых учреждений". Теперь воспроизведем смысл этой нормы: "Лица, отбывающие наказание в виде лишения свободы, терроризирующие в местах лишения свободы осужденных, вставших на путь исправления, или совершающие нападения на администрацию, а также организующие в этих целях преступные группировки или активно участвующие в таких группировках…" Таким образом, в статье говорится о терроре, но не со стороны администрации, а со стороны отдельных осужденных, точнее, со стороны членов «воровских» и других преступных формирований, терроризирующих не только своих соседей по бараку, общежитию, но и представителей администрации. Петрачков почему-то все представляет наоборот. Далее хотелось бы заметить, что статья 77-1 УК РФ введена в действие не в 1982–1983 годах, а 25 июля 1962 года Законом РСФСР, то есть во времена Хрущева, в период так называемой хрущевской оттепели.
Рассказывая о колонии строгого режима, так называемом "Белом лебеде", Петрачков приводит якобы убедительный пример борьбы осужденных с представителями администрации. Дословно это выглядит так: "… Доведенные до отчаяния произволом администрации кое-кто из братвы дорого продавали свою жизнь. Так заключенные Таранюк и Шафранов, вооруженные гранатами, захватили в качестве заложников начальника, зама и двух оперов и потребовали выезд за границу. При попытке их обезоружить, они подорвали себя вместе с заложниками. В результате Таранюк убит, Шафранов ранен. С другой стороны погиб прокурор и тяжело ранены двое: начальник "Белого лебедя" и его заместитель. Случилось это в апреле 1992 года". Интересно, что описан факт, действительно имевший место. Но как это сделано?
Обратимся к статье "Диагноз: озверение" (автор В. Отяшкин) в газете «Труд» за 8 декабря 1992 года. Автор пишет по материалам расследования, проведенного Генеральной Прокуратурой России. Оказывается, утром 23 ноября руководству колонии стало известно об осужденных Таранюке и Шафранове, имеющих гранаты. Шафранов, придя в кабинет начальника помещения камерного типа исправительного учреждения Голованова и угрожая ему гранатой, потребовал ключи от камеры, где сидел сообщник. Просьба осужденного была удовлетворена. После освобождения Таранюка сообщники сумели захватить в заложники майора Мякишева. Злоумышленники выдвинули требование — не позднее чем через 15 минут предоставить автомашину для выезда из колонии. Администрация учреждения начала вести с ними переговоры. Одновременно было принято решение об освобождении заложника. После подготовки операции была предпринята попытка его освобождения. Однако она оказалось неудачной, произошла трагедия, погиб прокурор, оказались ранены майор Мякишев и Шафранов, убит Таранюк.
Еще журналист указал на другую важную деталь. Таранюк и Шафранов были бригадирами и имели определенные материальные и другие преимущества, предоставленные администрацией, по сравнению с так называемой братвой. Следовательно, по "воровским понятиям" ни Таранюк, ни Шафранов входить в эту самую братву не могли. "Воры в законе" и их сподвижники сотрудничать с администрацией колонии по обычаям и традициям преступного мира не должны, а Таранюк и Шафранов делали это почти ежедневно. Петрачков преподносит случившееся как отчаянную борьбу якобы представителей "воровского движения" с администрацией исправительного учреждения. Где же на самом деле представители "воровского движения", где же их отчаянная борьба? Скорее всего, это бунт избалованных и зарвавшихся холуев, или «отмороженных». Заблуждение ли это автора? Все больше похоже на умышленное искажение фактов для представления масштабной борьбы с властями.
В этой связи еще раз хотелось бы подчеркнуть, что современные "воры в законе" и их приближенные быстрее сговорятся с властью, подкупят ее, а где это не получится будут противодействовать ей скрытно, незаметно, и только в крайнем случае прибегнут к открытой борьбе.
Можно остановиться на другой книге примерно такой же направленности. "Воровской орден. Путешествие за ужасом". Ее автор В. Еремин побуждает, как отмечено в предисловии, увидеть в самом падшем человеке потенциал для духовнбго очищения. Однако при внимательном изучении отдельных очерков видится другое. Говоря о "ворах в законе", Еремин указывает: "Испытания, которым подвергались тюремные воры (так называемая гнуловка), по международным нормам можно назвать пыточными. Тех, кто выдерживает пытки, называют обычно героями. Ну что ж, мы можем отвергать образ жизни и убеждения тюремных воров, но мы не вправе отказать им в том, что они являются героями в мире неволи. Всякий тюремный вор находится в состоянии войны с «ментами». А с другой стороны с такими же ворами. Он боец, борец — назовите, как хотите…"
Из этой выдержки достаточно одного словосочетания "являются героями", чтобы представить убеждения автора, который «воровскую» жизнь представляет довольно однобоко, хотя, как говорят его коллеги, он имел с «законниками» встречи. Рассмотрим эту точку зрения, руководствуясь мнениями практиков с той и с другой стороны, т. е. бывших зэков и опытных оперативных работников исправительных учреждений России.
Вот еще одно мнение Шаламова о том, как "воры в законе", "герои в мире неволи" выживали в местах лишения свободы в далекие 30-50-е годы: "… Если вор по своему «закону» и не считает за честь и доблесть писать доносы на фраера, то отнюдь не прочь в целях своей выгоды составить и дать начальству политическую характеристику на любого своего соседа. В 1938 году и позднее — до 1953 года известны буквально тысячи визитов воров к лагерному начальству с заявлениями, что они, истинные друзья народа, должны донести на «фашистов» и контрреволюционеров".
Известный писатель-публицист Солженицын, проведший в местах лишения свободы не один год, отмечает: "Скажем и слово в защиту блатных. У них-то есть "своеобразный кодекс" и своеобразные понятия о чести. Но не в том, что они патриоты, как хотелось бы нашим администраторам и литераторам, а в том, что они последовательные материалисты и пираты… Это племя, пришедшее на землю — жить! А так как времени на тюрьму у них приходится почти столько же, сколько и на волю, то они и в тюрьме хотят срывать цветы жизни, и какое им дело — для чего тюрьма задумана и как страдают другие тут рядом".
Факты, которые приводят два человека, прошедшие через все круги ада тюрем и лагерей, разоблачают писателей, которые либо не понимают затрагиваемых ими проблем, либо искажают действительность специально.
В настоящее время в зоне мало что изменилось во взаимоотношениях начальник — охранник — зэк. Можно подчеркнуть, что «воры» стали наглее. Маскируясь под правозащитников, блюстителей прав и свобод заключенных, они умело удовлетворяют свои эгоистические интересы. В 1992 году "вор в законе" по кличке Боец, пользуясь доверием администрации Тулунской тюрьмы, беспрепятственно ходил по ее корпусам и между «делом» склонял к половой близости женщин-контролеров. В 1994 году во Владимирской тюрьме "вор в законе" по кличке Цицка находился на улучшенных, более мягких условиях режима содержания, чем другие осужденные. Каких-либо заслуг перед администрацией учреждения, народом и Родиной у него не было. Преступную деятельность он продолжал при любых условиях.
