Олег Платонов - Мифы и правда о погромах.

Недосягаемым же образцом для уразумения кагальной деятельности может послужить и её заключительная картина.

В предместье Киева, Демиевке, 19-го октября, с иконами и Царским портретом — в слезах радости, что миновала невиданная, тяжкая, вопиющая беда, русские люди, под звуки «Боже, Царя храни!» и «Спаси, Господи, люди Твоя!» идут процессиею.

Собираясь вокруг толпами, жиды суют молящимся в лицо кукиши и приговаривают:

«Что они носятся с своим царём!.. Таких царей теперь можно покупать дрей на копейку!..»

VII. Страдая невыносимо, — русский народ хорошо понимал весь ужас событий, но никто не приходил к нему на помощь. Самый патриотизм, в это позорное время, осмеивался. А когда, готовое разорваться на части, русское сердце не выдерживало, тогда судебные следователи, — в «триумвирате»: Мерный, Люцидарский и сам Яценко, старались доконать его всею тяжестью «судебной» власти, какою располагали.

А власть эта не мала. Она была способна освободить Ратнера и, с одинаковою легкостью, могла посадить на скамью подсудимых как древнего старика Колесникова, так и наивного «хлопчика» Григория Дьяченко.

Этот Дьяченко, даже по обвинительному акту, «изобличался» лишь в том, что ударил палкою по шторе какой-то еврейской лавки. Пробыв, тем не менее, два года под следствием — с арестантскими ротами в перспективе, он для кагального апофеоза, явился в Суд.

Здесь судебному рассыльному вдруг показалось, что скамья — для подсудимых, содержащихся под стражею, как будто пустовата…

Действительно, там сидело всего б человек, а мест было 20. И вот рассыльный, впрочем, лишь по собственному усмотрению, «пригласил» туда ещё кое-кого из подсудимых, — оставленных на свободе, — в том числе и Дьяченко. Попал же «хлопчик», хотя и случайно, но, увы, на первое, т. е. на самое видное место скамьи…

А напротив, — с важным и торжествующим видом, «готовился к победе» целый сонм представителей «угнетенных» и «пострадавших» евреев.

Юная, мягкая, благородная душа хлопчика не вынесла такого унижения. И за что?!.

Не прошло и нескольких минут, как, уже по открытии заседания, когда все глаза устремились на позорную «скамью» и, прежде всего, на несчастного Дьяченко, — он зарыдал, а затем, в истерике, свалился — уже под «скамью подсудимых».

Вынесли беднягу, но он не скоро оправился». Ведь то, что он увидел в зале и мгновенно вновь пережил из октябрьских событий, было лишь новым, жестоким, коварным, вопиющим посрамлением его великой родины, — милой, рыцарской, гордой и многострадальной Украины…

Благородные, горючие слезы Дьяченка прошли бесследно для «истинно-еврейских» газет… Да и стоило ли упоминать?..

В нём плакала русская печаль, — рыдала Россия…

VIII. Приговор Суда известен. Оправданы все (54 человека), обвинявшиеся собственно в погроме. Только задержанные с поличным (16 человек) осуждены, — впрочем, снисходительно. Независимо от сего, по чрезвычайным обстоятельствам дела, Окружный Суд признал справедливым всеподданнейше ходатайствовать пред Его Императорским Величеством о таком смягчении участи осужденных, которое выходит за пределы судебной власти.

Как все данные этого процесса, так и само предварительное содержание многих из подсудимых, в течение более или менее долгого времени, под стражею, равно оправдывают этот глубоко обдуманный приговор.

В частности, нельзя не принять во внимание и того, что, — отрицая право собственности, пропагандисты социализма, преимущественно евреи, пожали, что посеяли. Они ведь сами же учили темных людей брать чужое».

IX. Но если скамья подсудимых теперь, — после двухмесячного почти пребывания на ней «погромщиков», наконец, освободилась, то ей не следует оставаться праздною. Пора занять вакантные на ней места и таким неприкосновенным доныне подвижникам за Израиль, как другой Григорий… Бродский и его братья, «панычи Миша и Юзя», равно как сын доктора Вишнепольского и другие, им подобные. В особенности же грустит, надо полагать, означенная скамья по «народным предводителям» — Шлихтере и Ратнере… Им уж давно пора напомнить, что есть судьи в России…

Таково твердое убеждение русских людей, и оно, без сомнения, перейдет в действительность…

Могла быть революция и в России, — хотя бы с участием инородцев, поляков, чухон, армян… Нет, судьба-мачеха распорядилась иначе. Подряд на «русскую» революцию она сдала «всемирному» кагалу!.. Предварительно же, расположившись «на зимних квартирах» — именно у нас и на нашей груди отогревшись, «избранный» народ из подаренных нам же, Польшею, трех миллионов особей успел размножиться до восьми миллионов…

«Не умея переносить счастья», но обладая талантом эксплуатации собственного рабства, сыны Иуды рассудили учесть, в свою пользу, и горе нашей родины, — сыграть, на политической бирже, русскою кровью».

Мать городов русских положила этой игре предел.

Разрешенный же ныне, — в самом сердце старого Киева, судебный процесс шел среди древнейших святынь России.

Десятинная церковь и храм Андрея Первозванного, Софийский и Михайловский соборы являлись как бы свидетелями-очевидцами того великого служения Отечеству. которое происходило в Суде.

И приговором указаны действительные причины «погрома»….

Непроглядною печалью, унижениями и страданиями ознакомившись, на пути веков, с прелестями талмуда, а потому хорошо разумея, какова будет «диктатура пролетариата», столь заманчиво рисуемая «избранным» народом пред скотоподобными по тому же талмуду гоями, — малороссы в Нежине сурово отвечали: «Не треба нам жидив!..»

Настанет день, когда и в Великороссии, страшным опытом, научатся понимать, что эта хохлацкая экспертиза непреложна.

Тогда, по всей России, заливаясь слезами, — как это уже перенёс Дьяченко, устыдятся нынешнего позора, с отвращением и гневом отвергнут поклонение сынам Иуды и пред заветным, родным знаменем воскликнут:

«Долой евреев!.. Да здравствует русская свобода!..»

I 7 марта 1908 года,

Москва.

Э.Г

НЕСКОЛЬКО СЛОВ О ЕВРЕЙСКИХ ПОГРОМАХ

«Все, взявшие меч, мечом погибнут»

Вожди еврейского народа тысячелетиями отдавали своих соплеменников на растерзание и истребление во имя достижения рисовавшегося их воображению «идеала», позже выразившегося в идею «всемирной социальной революции».

Принимая без оглядки «социалистическое» credo своих учителей, евреи мечтали о социалистическом переустройстве мира, которое они считали достижимым только после торжества «пролетарской» победы. Ослепленные светочем своей idee fixe, евреи не могли быть довольны ни одним правительством, потому что никакое правительство не могло допустить осуществления их «идеала» — рассеяния всех наций, рас и религиозных союзов в той же степени, в какой оказались в итоге их вековой борьбы рассеянными сами евреи.

Многострадальная наша Родина всегда являлась объектом особого внимания последователей учения еврея Маркса, который в сущности только систематизировал и развил все ту же известную цель иудейства — создание утопического «Нового Иерусалима». И вот, когда на Руси «углубление» социалистической революции доведено преступными маньяками до крайних пределов, иудейству, со всеми его подразделениями в политических и социальных комбинациях нанесен тяжелый, возвращающий нас к ужасам средневековья удар. Евреи кровью тысяч не повинных ни в каких революциях братьев своих, проливаемою озверевшим «пролетариатом» и «демократизированными» погромщиками, расплачиваются за потрясенное, их же стараниями перевернутое вверх дном миросозерцание народов, чуждых по существу лжеучению о «благах» социалистического переворота.

«Антисемитизм погибнет лишь в республиканском союзе, которому чуждо будет рабство человеческое. Этот республиканский союз завоевывают, под сенью красных знамен социалистической революции соединенные усилия русского, польского, армянского и других территориальных пролетариатов, между которыми бестерриториальный еврейский пролетариат, тесно сплоченный в дисциплины превосходных организаций, играет роль неутомимых дрожжей классовой борьбы, объединяющей все пролетариаты к великой общей цели… Я человек не первой молодости, а все же надеюсь не умереть прежде, чем увижу Красные знамена на развалинах Петропавловской Крепости и Зимнего Дворца. И — будет единение, и чудища классовых пережитков, привычные питаться черными предрассудками веков, станут умирать от голода и стыда. И прозревшие люди, без различия религий и национальностей, братски обнимутся в преддверии Нового Иерусалима»…

Такими словами была закончена первая лекция курса: «Еврейство и социализм», читанного весной 1906 года Александром Амфитеатровым в парижском Русском колледже.