Виктор Суворов - Против всех

Корабль медленно погружался носом вперед. Через два часа вице-адмирал Пархоменко оценку обстановки изменил и распорядился линкор на буксире отвести на мель. Но было поздно. Линкор уже уткнулся носовой частью в грунт. Вдобавок левый носовой якорь не был поднят, он крепко держал корабль. Вице-адмирал вернулся на берег и отдал приказ об эвакуации экипажа.

Но и этот приказ опоздал. В 4 часа 13 минут «Новороссийск» резко качнулся вправо, медленно вернулся в исходное положение, повалился на левый борт и в 4 часа 15 минут опрокинулся вверх дном. На флоте для такой ситуации есть специальный термин — оверкиль, то есть переворот килем кверху.

Весь день днище линкора красовалось прямо у берега. «Новороссийск» тонул чрезвычайно медленно — только в десять часов вечера он полностью скрылся под водой. По боевой тревоге личный состав электромеханической части судна должен был находиться на боевых постах — то есть внутри броневого корпуса. Стуки запертых в броневых гробах матросов водолазы слышали еще трое суток. Спасти удалось только девять человек. Погибло по разным данным от 604 до 617 офицеров и матросов, в том числе 58 человек из состава аварийных партий с четырех соседних крейсеров.

Итог: самый мощный корабль Советского Союза, флагманский корабль командующего эскадрой Черноморского флота погиб в главной базе Черноморского флота в 130 метрах от берега, имея положенных семь футов под килем: глубина в месте стоянки составляла 16 метров, осадка корабля — 10,4 метра. При такой глубине мачты и надстройки корабля должны были помешать ему полностью перевернутся, однако дно бухты — не твердый грунт, а 30 метров вязкого ила.

«Новороссийск» погиб в присутствии всего командного состава флота, борьбой за живучесть флагманского корабля эскадры руководил лично командующий Черноморским флотом вице-адмирал Пархоменко.

Причина гибели «Новороссийска» навсегда осталась тайной, хотя версий было выдвинуто много.

Первое предположение Правительственной комиссии: взрыв боезапаса. Эта версия была отвергнута сразу после того, как выяснилось, что все снаряды оказались целыми, а куски стальной обшивки линкора загнуты внутрь, то есть взрыв был снаружи.

И тогда эксперты Правительственной комиссии решили, что под корпусом корабля взорвалась немецкая мина, которая осталась в бухте со времен войны. Так и было доложено в Москву. Высшие руководители нашей Родины с выводами комиссии тут же полностью согласились.

Понятно, что в сводках новостей о гибели линкора не сообщалось. Вместо этого дикторы, захлебываясь от восторга, трезвонили о том, что шахтеры Донбасса, встав на трудовую вахту, выдали сверх плана невероятное количество угля, а хлеборобы на целине собрали невиданные урожаи.

Дело о гибели «Новороссийска» было засекречено и закрыто. А вскоре произошло нечто невероятное даже по стандартам нашей великой Родины.

Уже в начале 1956 года (т. е. всего через три месяца после катастрофы!) было принято решение о ликвидации материалов свидетельских показаний, собранных Правительственной комиссией

Мне понятна названная властями причина истребления архивов в Тоцкой районной больнице после проведения на близлежащем полигоне учений с применением ядерного оружия. Там архивы якобы просто негде было хранить, и их пришлось сжечь. Что тут не ясно?

Но обстоятельства гибели линейного корабля «Новороссийск» расследовала Правительственная комиссия, которую возглавлял первый заместитель председателя Совета Министров СССР генерал-полковник инженерно-технической службы Вячеслав Александрович Малышев, Герой Социалистического Труда, дважды лауреат Сталинских премий первой степени (закрытые присвоения) (Залесский К. А. Империя Сталина. Биографический энциклопедический словарь. М.: Вече, 2000. С. 296). Неужели в Советском Союзе не нашлось места, где можно было бы хранить свидетельства, собранные комиссией?

Кстати, через год после уничтожения документов умер и сам Малышев, не дожив до 55 лет. Но не будем излишне подозрительными. Малышев первым возглавил Министерство среднего машиностроения СССР. А за безликим словосочетанием «среднее машиностроение», если кто не знает, в Советском Союзе скрывалось производство ядерного оружия. Малышев руководил созданием, испытаниями и производством ядерных зарядов. Вячеслава Александровича мы с вами уже встречали на страницах этой книги — во время учений на Тоцком полигоне он отвечал за технические аспекты подготовки триумфального «большого концерта» перед тысячами зрителей. На своем коротком веку Вячеслав Александрович получил немалые дозы радиации, и этим вполне объясняется его преждевременная смерть.

Но хотел бы я знать, как сам Малышев оценил факт уничтожения собранных под его руководством свидетельств. И кто мог отдать приказ об уничтожении документов, собранных комиссией во главе с первым заместителем председателя Совета Министров СССР? Малышев подчинялся только председателю Совета Министров СССР Маршалу Советского Союза Булганину Николаю Александровичу. Булганин подчинялся Первому секретарю ЦК КПСС Хрущёву Никите Сергеевичу.

Приказ на уничтожение документов Правительственной комиссии мог дать только кто-то из этих троих — Малышев, Булганин, Хрущёв. Больше некому. И сомнительно, чтобы на такое решился сам Малышев. Ему-то зачем? Сам собрал, а потом сам и уничтожил? Старшие товарищи заинтересовались бы: что это ты там скрываешь, Вячеслав Саныч?

Потому, представляется мне, дело было так. Собрались три государственных мужа, испили на троих огненной водицы да и решили: сожги ты, Вячеслав Саныч, все это к чертовой матери. Счастье — это умение забывать плохое.

А вспоминать некоторые факты действительно не хотелось. Взрыв был не один. Их было два. С тридцатисекундным интервалом. Об этом свидетельствовали те, кому удалось спастись. Об этом свидетельствовал характер повреждения днища. Один взрыв не мог сделать и пробоину в 150 квадратных метров по правому борту, и мощную в 190 квадратных метров вмятину по левому, переломав киль. Это странное обстоятельство комиссия Малышева постаралась не заметить. Если бы заметила, то объяснение придумать было бы невозможно.

Бухты Севастополя после войны очищали многократно, как тралением, так и подрывами мощных зарядов. Место стоянки флагманского корабля очищали в особом порядке, спуская водолазов для осмотра акватории. В течении десяти лет после войны на «линкорной бочке № 3», где погиб «Новороссийск», 134 раза становился линкор «Севастополь» и 10 раз — сам «Новороссийск», и ничего с ними не случалось. Но если бы какая-нибудь мина там и оказалась, то она давно должна была выйти из строя вследствие коррозии и разрядки источников питания.

И это еще не все. Дело в том, что мощность двух взрывов резко превышала мощность любой известной на тот момент мины и даже двух вместе взятых.

Нужно вспомнить некоторые моменты из биографии Вячеслава Александровича Малышева, чтобы по достоинству оценить промахи возглавляемой им комиссии. Малышев стал народным комиссаром тяжелого машиностроения — то есть министром — в 36 лет. В том же году он становится членом Центрального Комитета Коммунистической партии. В 1940 году Сталин ставит Малышева на должность заместителя главы правительства Советского Союза. В мае 1941 года Сталин становится главой Правительства СССР, а Малышев автоматически становится заместителем Сталина. Малышеву в тот момент было всего 38 лет. На протяжении всей войны он был заместителем Сталина по правительству и одновременно народным комиссаром танковой промышленности.

Товарищ Сталин, как известно, ошибок и промахов не прощал. Малышев выжил потому, что ошибок не совершал. О том, как Малышев руководил советской промышленностью в целом и танковой промышленностью в частности, мы можем судить по темпам эвакуации промышленности из угрожаемых районов в 1941 году и резкому подъему производства на Урале и в Сибири, по количеству и качеству выпущенных за время войны советских танков. Заплаченную цену я в учет не принимаю, потому как действовал нерушимый принцип: нам нужна победа, одна на всех, мы за ценой не постоим.

Во время войны Сталин присвоил Малышеву Золотую Звезду Героя Социалистического Труда и звание генерал-полковника инженерно-технической службы, наградил двумя Сталинскими премиями первой степени и высшими полководческими орденами Суворова и Кутузова первых степеней. Малышев на фронте не воевал, но Сталин конструкторов оружия и руководителей его производства жаловал воинскими званиями и боевыми орденами наравне с генералами, которые командовали дивизиями, корпусами, армиями и фронтами, — они того заслуживали.

После войны Малышев (с короткими перерывами) до самой смерти Сталина оставался его заместителем в правительстве. После смерти Сталина Малышев стал первым заместителем главы правительства, одновременно (до 28 февраля 1955 года) возглавляя Министерство среднего машиностроения.