Дмитрий Пучков - За державу обидно. Вопросы и ответы про СССР
– Кстати, раз уж считаешь Поткина идиотом, значит, японцев тоже будешь считать идиотами. Именно японскую стратегию выживания в условиях депопуляции озвучил Поткин. То бишь, роботоризация всего, что можно, без привлечения мигрантов.
– Есть еще история, камрад. Мононациональный этнос на острове и многонациональный этнос на огромных пространствах. Это ж не одно и то же.
– Что забавно, и при кровавом режиме конфликтов на этнической почве тоже почти не было.
– В смысле – сейчас их столько же?
– Непонятно, с чего это вдруг со времен ЕБН говорят о многонациональной России, которая никогда ею не была.
– Это-то как раз понятно – задача стоит страну уничтожить. С коммунизмом покончили, теперь будут рвать по национальному признаку.
Про национальные отношения
17.03.05
Время от времени слушаю радио «Ретро». И сейчас вот сижу слушаю. Играет в нем древняя песня в стиле диско, восьмидесятых годов. Понятно, навевает воспоминания. Сладкие и не очень. Именно под эту песню первого сентября 1983 года в доме офицеров города Фергана меня жестоко избили. Дело было так.
Жил я тогда один. Занимался тяжелым физическим трудом – ручным бурением в районе нефтепромысла Чимион. Занятие включает в себя хождение по горам с ломом и кувалдой. Территория размечается на точки, а потом ходишь от одной к другой и кувалдой забиваешь лом в грунт, минимум на метр. После этого лом стремительно выдергивается, а из образовавшейся дырки с помощью спецнасоса делается забор для газоанализатора. Работа исключительно тяжелая. Конечно, не такая тяжелая, как спуск-подъем двухкилометровой колонны труб на буровой, но тоже будь здоров. Плюс «солнце там такое, что аж в глазах бело». И тепло очень.
В общем, был я тогда крепок и по причине недавней демобилизации из стройных рядов вооруженных сил отважен – это важно для понимания изложенного далее.
По вечерам мы время от времени оттягивались в доме офицеров. Ну там, дискотэка, пляски, все дела. Обстановка там была ненапрягающая, народ в массе дружелюбный. Потому никаких конфликтов не было. Понятно, до поры до времени.
В те времена в городе Фергана проживало немалое количество турок-месхетинцев. Многие граждане по наивности полагают, что все люди одинаковые. Это заблуждение. Интересующихся проблемами равенства очень мало. Большинство же считают себя значительно лучше окружающих. Лучше по массе признаков. Например, по этническому признаку. Или по религиозному. Не говоря уже про цвет кожи и волос. Это ж очевидно, что белый – он лучше черного. И точно так же очевидно, что черный – лучше белого.
Вот и турки-месхетинцы были значительно лучше окружающих. Узбеков, ясное дело, за людей не считали. Русских – тоже не особо. Пока либеральные придурки рассуждают о равенстве, простые парни сбиваются в стаи по национально-этническому признаку и на регулярной основе жестоко избивают всех, кому не посчастливилось родиться правильной национальности. В первую очередь – по национально-территориальному признаку. Скажем, в их махаллю (квартал) нельзя заходить никому неправильной национальности. Сиди в своей, национальной махалле, а в нашу не ходи – тут компактно проживает наша диаспора, и мы тебя изобьем. Будешь часто приходить – мы тебя будем часто избивать. При случае изобьем и твоих друзей. Плюс отловим твою сестру и изнасилуем. Нас много, и мы лучше вас. Мы отлично организованы, и мы вас, собаки паршивые, не боимся. Мы – хозяева здесь. Это, если кто вдруг не понял, происходило при советской власти, когда в национальных отношениях был «полный порядок».
Либеральные идиоты любят рассуждать о том, что преступность не имеет национальности. На самом деле – имеет. Еще как имеет. Национальность – она, по определению, самая главная фича в этнических группировках. Не важно, какая национальность. Важно, что именно она в этнической группировке – стержень. Важно, что этнические понятия – они значительно главнее законов. Об этом следует помнить всегда, когда заходит речь о гражданах, компактно селящихся по принципу этнической общности. И нет никакой разницы, кто это: азербайджанцы, евреи или ирландцы.
И вот есть в городе некий квартал, в котором, с точки зрения идиотов, мирно проживает некая диаспора. С точки же зрения нормального человека, там проживают отмороженные беспредельщики, постоянно хамящие и отравляющие жизнь огромному числу граждан.
У незамутненных граждан может возникнуть вопрос: и кто же в этом виноват? Отвечаю: виновато в этом зверье, которое сбивается в стаи и нападает стаями же.
Незамутненные могут спросить: а может, там враждебное окружение, которое вынуждает несчастных защищаться? Отвечаю: окружение изначально нейтрально, потому что оно живет у себя дома и традиционно гостеприимно. Нейтральны узбеки по отношению к туркам. Нейтральны русские по отношению к кавказцам. Изначально – нейтральны.
Тут можно возразить: но ведь бывают всякие местные, своей собственной национальности – ничуть не меньшие, а даже большие уроды? Да, бывают. Причем везде.
Но в данном случае речь про другое. В данном случае речь про одну национальность, проживающую среди другой национальности. Речь про откровенное неуважение к окружающим по национальному признаку. О том, что одни считают себя хорошими и всемогущими, а других – баранами, которых надо стричь и над которыми можно глумиться как угодно. Это очень важно для верного понимания: по национальному признаку. Это называется национализмом. Или попроще – нацизмом. А дело, напомню, происходит в Узбекистане, между узбеками и турками. Никаких русских скинхедов.
В общем, на дискотэку прибывали турки-месхетинцы. Естественно, исключительно молодые люди призывного возраста. То есть особо наглые и дерзкие. Прибыв на место, они немедленно затевали национальные пляски. Это значит надо встать в кружок размером в ползала, обняться за плечи и начать скакать взад-назад, размахивая ногами, пиная и расталкивая окружающих – как ребят, так и девчонок. Естественно, поскольку они приходили кодлой в двадцать – тридцать человек, никто им слова сказать не мог.
В один такой замечательный вечер я сидел после особо яростного танца на стульчике и никого не трогал. И тут ко мне подходит гражданин турко-месхетинской национальности. И требует встать, чтобы пришедшая с ним девка (русская, само собой) могла сесть. Замечу, что турко-месхетинец был меня в два раза больше и во столько же раз шире. Кроме того, жители юга созревают значительно раньше северных людей. При этом покрываются густой шерстью, придающей внешности пугающий оттенок.
Но я, напомню, всего два года как демобилизовался и на угрозы со стороны данной разновидности граждан реагировал однозначно, вне зависимости от габаритов угрожающего. Потому на предложение встать ответил принципиальным отказом.
За спиной у турка-месхетинца тут же появился еще пяток турок-месхетинцев. Мне было предложено пройти в туалет, чтобы «поговорить как мужчина с мужчиной». Всегда приятно слышать такое от граждан, собирающихся пройти в туалет вшестером, чтобы разобраться с одним. Стало ясно: битве – быть. Я встал и отошел в сторонку от стульев, ибо, падая на них, можно серьезно поломаться. Стулья были сколоченные по четыре, драться ими было нельзя.
Присутствующие тут же разбежались метров на пять, образовав аккуратный кружок – участие принимать не надо, а посмотреть, как кого-то бьют, всегда прикольно!
Горячий юноша ударил первым. Если кто не дрался никогда, поясняю: если противник тяжелее тебя хотя бы на десять кило, то при отсутствии серьезных навыков победить в кулачном бою практически невозможно. Ибо когда тебя бьет кулаками по голове гражданин с такой разницей в весе, устоять на ногах непросто. И наоборот: если его, такого тяжелого, бьешь ты, эффект от ударов значительно ниже.
Разница была килограмм в двадцать, ибо я тогда весил ровно 62, а крепкий сельский юноша – минимум 85. Но стоял я правильно, у стенки. И когда он меня стукнул, отлетел к стенке и не упал. Радостный смех со всех сторон – эвон, как его! Но, как говорится, не смотрите, что я худой и кашляю. Подскочив поближе, пробил в наглое рыло с правой руки. Попал хорошо. За горячим юношей стенки не было, и он упал – очень красиво, звонко стукнувшись башкой об паркет. Я себя даже зауважал.
В этот момент надо было бежать из этого страшного места без оглядки. Но меня уже крепко держали друзья упавшего. Другие друзья помогли упавшему подняться, и он немедленно стукнул меня еще раз – сильно и опять по голове.
Все уже было ясно, терять было нечего. Вывернувшись из лап друзей, реализовал твердое намерение пробить в наглое рыло с ноги – яростно подпрыгнув, чтобы было красиво. Но, поскольку со всех сторон хватали и был слегка нетрезв, по рылу не попал. Поскольку прыгал я тогда высоко, нога проехала мимо рыла, и я «сел» противнику на левое плечо. Естественно, тут же вцепился одной рукой в шерсть на башке, другой – в глаза и начал вместе с ним падать, чтобы успешно завершить борьбу в партере.
