Стефан Кларк - Англия и Франция: мы любим ненавидеть друг друга
В Военной школе новый студент-корсиканец повел себя еще более воинственно, чем при захвате грядок в Бриеннском саду. Однажды на занятиях по стрельбе он допустил ошибку и получил затрещину от инструктора. По правилам школы телесные наказания студентов были запрещены, и Наполеон приставил дуло ружья к голове обидчика, поклявшись, что больше никогда не придет на его уроки. Рассудив, что такое поведение может пригодиться в бою, администрация школы попросту нашла ему нового наставника.
Наполеона наказали, но не исключили, за другое, гораздо более серьезное нарушение дисциплины. Во время демонстрационного полета на воздушном шаре, который устраивал пионер-авиатор Бланшар (о котором чуть позже), Наполеон потерял терпение, поскольку взлет все откладывали из-за неблагоприятных ветров, и взял дело в свои руки, перерезав ножом веревки и отправив бедного Бланшара в свободный полет. Бланшар выжил, но лишь затем, чтобы погибнуть, разбившись на другом шаре несколькими годами позже.
В 1785 году Наполеон окончил Военную школу (всего за один год вместо положенных двух) и, за неимением места на флоте, поступил в артиллерию, где мог применить свои познания в математике и дать волю природной агрессивности, расстреливая людей раскаленным металлом. Наполеону было шестнадцать, и его военная карьера начиналась всерьез и по-взрослому. Он получил звание офицера лично от Людовика XVI — монарха, которого он вскоре (хотя и на короткое время) сменит на французском престоле.
Наполеон отправился по назначению в Баланс, на юг Франции, и, наряду с посещением лекций по вычислению траектории полета пушечных ядер, увлекся чтением исторических книг. Одной из его любимых книг стала история Англии от нормандского вторжения до новейших времен; правда, обрывалась она слишком рано — видимо, чтобы не травмировать французских читателей знаменитыми победами Мальборо над армией Людовика XIV. (В этом не было ничего необычного — в учебниках, по которым Наполеон учился в Бриенне, ни слова не говорилось о победах англичан в Столетней войне зато подчеркивалось, что Азенкур и Креси выиграли гасконцы — вот именно, те же самые французы.)
Выводы, которые Наполеон сделал по прочтении любимой исторической книги, были типичны для его современников; как и многие французы перед Революцией, он восхищался британской конституционной монархией и даже делал заметки на сей счет, написав, что, если британский король злоупотребит «своей великой властью, чтобы совершить несправедливость, глас народа прогремит громом, и король будет вынужден уступить». Он решил, что режиму Людовика XVI стоило бы взять это на вооружение.
Но Людовик ничего подобного, конечно, не сделал, и началась Революция, а новые законы, принятые Национальной ассамблеей, метили прямо в привилегии Наполеона. При короле его семью освободили от налогов, и его родственники получали бесплатное образование в лучших школах. Наполеону было простительно стать роялистом, но он принял Революцию на ее начальном, умеренном этапе и присягнул на верность новому режиму. Он даже поздравлял людей, которые покупали конфискованные у аристократов и духовенства дома — разумеется, нисколько не сомневаясь в том, что на Корсике никто не осмелится проделать то же самое с собственностью его семьи, хотя бы из страха перед вендеттой.
Он остро ощущал необходимость быть ближе к дому и в 1791 году вернулся на Корсику, где выдвинул свою кандидатуру на выборах командующего местной национальной гвардией. Избирателями были сами гвардейцы. Чтобы заручиться поддержкой электората, он пригласил 200 гвардейцев в дом своей матери, где для них накрыли щедрый стол. Помимо этого он организовал похищение одного из членов избиркома и собрал вокруг себя группу поддержки из пятисот гвардейцев, чтобы запугать главного конкурента. Наполеону исполнилось всего двадцать два года, но он уже научился сочетать корсиканское наследство с военными навыками — и эта взрывоопасная смесь вскоре заставит вздрогнуть остальную Европу.
Шанс ударить по бриттам
Только с началом Террора Наполеон разочаровался в Революции, которая явно шла не в ту сторону, и испытал огромное облегчение, когда в 1793 году Франция затеяла войну с Британией. Наконец-то ему выпал шанс применить на практике свои артиллерийские навыки и преподать урок иностранным выскочкам.
Двадцать седьмого августа порт Тулон восстал против революционного правительства, сорвал триколор и заманил в свою гавань британские и испанские суда, якобы случайно оказавшиеся в прибрежных водах. Наполеон взмолился, чтобы ему разрешили отправиться в Тулон и изгнать захватчиков, даже несмотря на то, что их пригласили сами жители. Ему повезло: местный командир артиллерии недавно получил ранение, и Наполеону приказали бомбардировать суда, стоявшие на рейде.
Командующий был типичным продуктом Французской революции: художник, который решил, что из него получится хороший генерал. Когда он приказал Наполеону стрелять по кораблям, молодой офицер заметил, что это бессмысленно, поскольку мишени находятся мили на две дальше зоны досягаемости снарядов. Генерала впечатлили познания молодого человека, и, не обращая внимания на брюзжание старших офицеров по поводу новичка-аристократа, он решил предоставить Наполеону карт-бланш — ту самую возможность, какую честолюбивый корсиканец просто не мог упустить. Он распорядился доставить в Тулон пушки, которые тащили чуть ли не от Монако, и 100 000 мешков с землей, чтобы соорудить огневую позицию на побережье. Через несколько недель артиллерия, нацеленная на британский флот, не только имела отличное расположение, но и выросла в числе с пяти пушек до двухсот. Когда Наполеон открыл огонь, вражеским кораблям не поздоровилось, а ответные выстрелы англичан попадали точно в земляной бруствер. Кораблям пришлось отойти и оставить порт.
Окрыленный успехом, Наполеон выдвинул дерзкий план, как отвоевать город у роялистов с помощью пушек. Он уже заметил слабое место в обороне города — форт под названием Малый Гибралтар. Если бы французам удалось его занять, можно было бы оттуда вести обстрел других вражеских передовых позиций и завершить осаду. Превосходно, сказал другой генерал (бывший сахарный плантатор), гораздо лучше, чем прежний план периодического обстрела городских стен в надежде на то, что бритты в конце концов уйдут.
Так что Наполеон построил еще одну огневую позицию напротив Малого Гибралтара и начал длившееся двое суток состязание с вражеской артиллерией, с редкими перерывами на короткий сон — тут же, на земле, укрываясь плащом. Потом вскочил на коня и повел кавалерию в атаку на ослабленный форт. В бою его конь был убит, а сам Наполеон ранен в ногу британским кинжалом.
Как только Малый Гибралтар пал, а следом за ним и весь Тулон, звезда родилась.
Наполеон замечательно выразился: «В революциях мы сталкиваемся с людьми двух сортов: теми, кто их совершает, и с использующими оные в своих целях». Новоиспеченный бригадный генерал Бонапарт был тому живым подтверждением. В награду за инициативу и храбрость, проявленные в Тулоне, его назначили генеральным инспектором береговых укреплений всего Лазурного берега, выделив виллу под Антибом в придачу. Все складывалось как нельзя лучше.
Не все кончено, Гораций
К несчастью для Наполеона, далеко-далеко от его новой резиденции британский моряк все больше убеждался в том, что его истинное призвание — стрелять из пушек по французам.
Это был Гораций Нельсон, смиренный сын приходского священника из Норфолка, который пошел служить на флот в двенадцать лет и теперь уже приобретал первый опыт капитана боевого корабля.
Нельсон, как всякий истинный англичанин того времени, питал отвращение к французам. Когда в 1783 году он посетил Францию, он высказался довольно просто: «Я ненавижу их страну и их манеры». В 1793 году, приняв командование кораблем, он пошел еще дальше в своих оценках, поучая нового мичмана: «Ты должен ненавидеть француза так же, как ненавидишь дьявола».
И так случилось, что в 1794 году именно Нельсон вступил в игру, блокируя корсиканские порты и обеспечивая поддержку британской армии, которая готовилась высадиться на остров. Бритты в итоге отказались от планов использовать Корсику как средиземноморскую базу и отступили, но Нельсон понюхал пороха в артиллерийских боях с Наполеоном и покинул место действия с репутацией храброго солдата. Как он писал другу, «даже французы меня уважают».
Но уважением они не ограничились.
Разумеется, Наполеон с радостью отправился бы защищать свой остров, но был вынужден оставаться на материке. Находясь под следствием как итальянец, а потому потенциальный предатель, опасаясь гильотины, он подумывал о самоубийстве, а потом (уже всерьез) об эмиграции в Турцию, где на офицеров-артиллеристов был большой спрос. Он как раз собирал в Париже необходимые документы, когда судьба вновь преподнесла ему шанс, который нельзя упускать.
