Лев Троцкий - Историческое подготовление Октября. Часть II: От Октября до Бреста
На письмо генерала Нисселя Народный Комиссар по иностранным делам дал нижеследующий ответ:
Во французскую военную миссию.
Сим честь имею довести до сведения миссии нижеследующее:
1. Ввиду того, что бюро пропаганды, называемое бюро «информации», при французской военной миссии служило источником распространения заведомо ложных слухов, имевших своей задачей вносить смуту и хаос в общественное сознание, это бюро подлежит немедленному закрытию.
2. «Молодому офицеру», который фабриковал ложные сведения, предлагается немедленно покинуть пределы России. Имя этого офицера прошу сообщить мне незамедлительно.
3. Приемник беспроволочного телеграфа подлежит устранению из миссии.
4. Французские офицеры, находящиеся в области гражданской войны, должны быть немедленно отозваны в Петроград особым приказом, подлежащим распубликованию в печати.
5. Обо всех шагах, предпринятых миссией в связи с настоящим письмом, прошу меня известить.
Народный Комиссар по иностранным делам Л. Троцкий.
«Известия» N 259, 23 декабря 1917 г.
(Напечатано без подписи.)
Л. Троцкий. РУССКО-ПЕРСИДСКИЕ ОТНОШЕНИЯ
Нота Персидскому правительству
Мною получена от поверенного в делах Персии в Петрограде нота, которая гласит:
"Настоящим считаю долгом поставить в известность, что Персидское правительство, будучи своевременно осведомлено о содержании 12 статьи договора о перемирии, заключенном в гор. Бресте от 2 (15) декабря с. г., текст которого приведен выше, уполномочило меня вступить в переговоры о выводе войск из пределов Персии с подлежащей и уполномоченной на такие переговоры русской властью, и что согласно депеше Тегеранского правительства, полученной Персидским посольством в Петрограде, одновременно преподаны тождественные инструкции Персидскому послу в Константинополе на предмет вступления в переговоры о выводе с персидской территории турецких войск правительством Турции.
Сообщая о вышеизложенном, нижеподписавшийся просит благоволить уведомить его в возможно кратчайший срок о дне и часе, когда могли бы быть начаты переговоры об эвакуации русских войск из Персии.
Поверенный в делах Персии в Петрограде М. Ассад-Хан".
По этому поводу я считал бы необходимым:
1. Выработать общий план вывода русских войск из Персии в возможно короткий срок и предложить Турции через Персидское правительство и непосредственно через турецкую делегацию в Брест-Литовске сообразовать план эвакуации турецких войск с планом эвакуации русских войск.
2. Немедленно же приступить к выводу тех частей, которые по своему расположению в Персии не имеют значения с военной точки зрения и служили орудием оккупации персидской территории.
3. Вызвать из Персии нашу военную миссию, которая там фигурирует в качестве инструкторов казачьей бригады.
4. Назначить немедленно к русским властям в Персии комиссаров, которые выяснили бы расположенным в Персии частям обще-политическое положение в России и смысл нашей новой международной политики, построенной на уважении к правам каждого народа, независимо от его силы или слабости. На обязанности этих комиссаров лежало бы принятие мер к тому, чтобы персидское население не подвергалось никаким обидам и насилиям со стороны менее сознательных элементов армии.
5. Необходимо принять меры к тому, чтобы обеспечение продовольствием русской армии за тот период времени, который она еще останется в Персии, ложилось возможно меньшей тяжестью на бедные массы персидского населения.
Прошу Вас по возможности безотлагательно сообщить, какие практические шаги считаете Вы возможным предпринять в намеченном направлении.
В этом деле необходима величайшая поспешность, чтобы как можно скорее ликвидировать те насилия, какие царизм и буржуазные правительства России учиняли над персидским народом.
Народный Комиссар по иностранным делам Л. Троцкий.
«Известия» N 259, 23 декабря 1917 г.
XI. Октябрьская Революция (Брошюра 1918 года)
Л. Троцкий. ОКТЯБРЬСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ (Брошюра 1918 г.)
К РУССКОМУ ИЗДАНИЮ
Со времени Октябрьской Революции прошло более восьми месяцев. Режим, которому многие благочестивые политики предсказывали гибель «через несколько дней», оказался уже сейчас долговечнее двух предшествовавших режимов революции: чисто буржуазного и «коалиционного».
Советский режим имеет уже свою богатую историю и не менее богатую легенду. История будет изучаться впоследствии – годами и десятилетиями; а легенда создается и распространяется теперь: сознательными врагами рабочей революции, уличными зеваками и наемными шарлатанами желтой печати. В этой книжке восстановлена – в самых общих чертах – история возникновения и первых четырех месяцев существования советского режима. Книжка, специально написанная для осведомления иностранных рабочих о смысле и целях советского строя, выходит в настоящее время на нескольких языках. Если я выпускаю ее одновременно и в русском издании, то именно для того, чтобы противопоставить ее «творимой» (шарлатанами и зеваками) легенде.
Как указано в предисловии к иностранным изданиям, книжка написана не по документам, а по памяти. Вряд ли, однако, в ней имеются сколько-нибудь существенные ошибки фактического характера. Но в то же время не может быть и речи о какой бы то ни было полноте изложения. Так, социальные мероприятия советского режима едва затронуты в брошюре: их изложение и систематизация должны были бы составить предмет гораздо более тщательного и кропотливого труда. Мы вынуждены были ограничиться преимущественно вопросами внутренней политической борьбы и международной политики рабочей и крестьянской власти. В этой именно области с наибольшей энергией поработали: международный телеграф, радиотелеграф и другие орудия империалистической лжи…
Неряшливый стиль брошюры, за который приношу свое извинение читателю, объясняется тем, что книжка не писалась за столом, а была продиктована стенографам. Пройдет еще не мало времени, прежде чем история войдет в берега и создаст условия для более планомерной и тщательной работы.
Л. Троцкий.
Москва, 16 июля 1918 г.
ПРЕДИСЛОВИЕ
Настоящая брошюра в большей своей части написана урывками, – в обстановке, которая мало располагала к систематической работе: в Брест-Литовске, между заседаниями мирных переговоров, набрасывались отдельные главы этого очерка, который имеет своею основной задачей ознакомить общественное мнение мирового пролетариата с причинами, ходом и смыслом Октябрьской революции в России. История сложилась так, что делегатам самого революционного режима, который когда-либо знало человечество, пришлось заседать за общим дипломатическим столом с представителями самой реакционной касты среди всех правящих классов. На заседаниях мирной конференции мы ни на минуту не забывали, что являемся представителями революционного класса. Нашу речь мы обращали к придавленным войною рабочим всех стран. Наша энергия поддерживалась глубоким убеждением в том, что последнее слово в деле ликвидации войны, как и во всех остальных вопросах, скажет европейский пролетариат. Разговаривая с Кюльманом и Черниным, мы помнили и думали о друзьях и единомышленниках: Карле Либкнехте и Фрице Адлере. Часы, свободные от занятий, мы посвящали брошюре, предназначенной для рабочих Германии, Австро-Венгрии и всех других стран. Буржуазная печать всей Европы единодушна в деле лжи и клеветы на пролетарский режим в России. Социал-патриотическая печать – без мужества, без идеи, без веры в свое дело – проявляет свою полную неспособность понять и разъяснить трудящимся массам смысл русской революции. Этой брошюрой мы хотим прийти им на помощь. Мы верим, что революционные рабочие Европы и других частей света поймут нас. Мы верим, что они вскоре приступят к той же работе, которую совершаем мы, – но, опираясь на свой более богатый опыт и более высокие идейные и технические средства, совершат эту работу более основательно и помогут нам преодолеть все затруднения.
Брест-Литовск,
12 февраля 1918 г.
P. S. В такую бурную эпоху, как наша, события и их внутренняя связь быстро уходят из памяти участников. Я считаю поэтому полезным опубликовать эту брошюру также и на русском языке.
Москва, 29 мая 1918 г.
МЕЩАНСКАЯ ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ В РЕВОЛЮЦИИ
События развиваются в эту эпоху с такой быстротой, что их трудно восстановлять по памяти, даже в их простой хронологической последовательности. Под руками у нас нет ни газет, ни документов. Между тем, периодические перерывы в переговорах в Брест-Литовске создают досуг, которого в настоящих условиях больше не дождешься. Я постараюсь поэтому восстановить на память ход и развитие Октябрьской Революции, сохраняя свое право затем пополнить и исправить изложение по документам.
То, что характеризовало нашу партию почти с первого же периода революции, это – уверенность в том, что она дальнейшей логикой событий будет приведена к власти. Я не говорю о теоретиках партии, которые за много лет до революции, еще до революции 1905 года, исходя из анализа классовых отношений в России, приходили к тому выводу, что победоносное развитие революции должно будет неизбежно передать власть пролетариату, опирающемуся на широкие массы беднейшего крестьянства. Главной основой этого предвидения являлись ничтожество русской буржуазной демократии и концентрированный характер русской промышленности, а стало быть, огромное социальное значение русского пролетариата. Ничтожество буржуазной демократии есть оборотная сторона силы и значения пролетариата. Правда, война временно обманула на этот счет весьма многих и прежде всего руководящие группы самой буржуазной демократии. Война отвела решающую роль в событиях революции – армии. Старая армия, это – крестьянство. Если бы революция развивалась более нормально, то есть в условиях мирной эпохи – так, как она началась с 1912 года, – пролетариат неизбежно занимал бы все время руководящее место, а крестьянские массы постепенно вовлекались бы на буксире пролетариата в революционный водоворот. Но война создала совершенно другую механику событий. Армия связала крестьянство – не политической, а военной связью. Прежде чем крестьянские массы оказались сплоченными известными революционными требованиями и идеями, они были уже объединены в кадры полков, дивизий, корпусов, армий. Элементы мелкобуржуазной демократии, рассеянные в этой армии и игравшие в ней руководящую роль как в военном, так и в идейном отношении, были почти сплошь проникнуты мещански-революционными настроениями. Глубокое социальное недовольство в массах обострилось и рвалось наружу, особенно благодаря военному крушению царизма. Пролетариат, в лице своих передовых слоев, как только развернулась революция, возродил традицию 1905 года и призвал народные массы к организации в виде представительных учреждений – Советов Депутатов. Армия оказалась призванной посылать своих представителей в революционные учреждения, прежде чем ее политическое сознание сколько-нибудь приблизилось к уровню развертывавшихся революционных событий. Кого могли посылать солдаты в качестве депутатов? Тех представителей интеллигенции и полуинтеллигенции, которые имелись в их среде и обладали некоторым, хотя бы минимальным запасом политических сведений и умели их выражать. Таким образом, мелкобуржуазная интеллигенция сразу оказалась волею пробуждающейся армии поднята на огромную высоту. Врачи, инженеры, адвокаты, журналисты, вольноопределяющиеся, которые в довоенных условиях жили совершенно обывательской жизнью и не претендовали ни на какую роль, сразу оказались теперь представителями целых корпусов и армий и почувствовали себя «вождями» революции. Расплывчатость их политической идеологии вполне соответствовала бесформенности революционного сознания масс. Эти элементы с крайним высокомерием относились к нам, «сектантам», которые выдвигали социальные требования рабочих и крестьян со всей остротой и непримиримостью. В то же самое время мелкобуржуазная демократия под высокомерием революционной выскочки таила глубочайшее недоверие к самой себе и к той массе, которая подняла ее на неожиданную высоту. Называя себя социалистической и считая себя таковой, интеллигенция с худо скрываемой почтительностью относилась к политическому могуществу либеральной буржуазии, к ее знаниям и методам. Отсюда стремление мелкобуржуазных вождей во что бы то ни было добиться сотрудничества, союза, коалиции с либеральной буржуазией. Программа партии социалистов-революционеров – вся целиком созданная из расплывчатых гуманитарных формулировок, заменяющая классовый метод сантиментальными общими местами и моралистическими построениями – являлась как нельзя более подходящим духовным облачением для этого слоя вождей ad hoc. Их стремления так или иначе пристроить свою духовную и политическую беспомощность к столь импонировавшей им науке и политике буржуазии находили свое теоретическое оправдание в учении меньшевиков, которое разъясняло, что настоящая революция есть революция буржуазная и, стало быть, не может обойтись без участия буржуазии во власти. Таким образом сложился естественный блок социалистов-революционеров и меньшевиков, в котором находили свое одновременное выражение политическая половинчатость мещанской интеллигенции и ее вассальные отношения к империалистическому либерализму.
