Николай Февр - Солнце восходит на западе
Результаты этого сказались очень скоро. Особенно ярко сказались они в кровавой четырехмесячной бойне под Сталинградом, ставшей не только пределом немецких военных успехов, но и переломным пунктом второй мировой войны.
XIX. Две фазы войны. Национальный НЭП. Сталинградское побоище
Один москвич, имевший временами доступ в Кремль, рассказывал мне об одной "исторической картине", висящей в одном из зал Кремлевского Дворца. Эта картина изображает Ленина, произносящего речь толпе летом 1917 года в Петрограде. Вокруг в эффектных позах стоят сподвижники вождя пролетариата: Сталин, Молотов, Каганович, Киров, Орджоникидзе…
Для человека, хоть немного знакомого с историей русской революции, эта картина — нелепица. Ибо, ему должно быть хорошо известно, что люди, стоящие около Ленина не могли около него стоять по той простой причине, что их в то время, либо вообще не было в Петрограде, либо в то время они играли столь незаметную роль в революционных событиях, что автору картины и в голову не могла придти мысль поставить их рядом с Лениным.
Каким же образом могло появиться на свет это "историческое полотно?"
История этой картины весьма оригинальна. Она появилась на свет еще при жизни Ленина. Сам Ленин был изображен точно так же, как он сохранился на этом полотне до сих пор: солнечный, пыльный день, тающие вдали очертания петроградских домов, импровизированная трибуна и стоящий на ней Ленин с поднятой ввысь рукой. Третий план картины — солдаты, матросы и толпа — тоже не претерпел никаких изменений. Зато второй план картины — сподвижники Ленина у трибуны — подвергся самым коренным изменениям. На оригинале картины, стоящими около Ленина лицами были: Троцкий, Зиновьев, Володарский Урицкий и Свердлов.
В таком виде картина эта висела несколько лет. Затем Троцкий из ближайшего и, несомненно, наиболее близкого в те дни сподвижника Ленина, превратился во "врага народа" и "презренного фашистского пса". Само собой разумеется, что такому субъекту стоять на картине рядом с великим Ильичем, по меньшей мере неудобно. И вот, по приказу свыше, автор картины (а может быть и другой художник) замазывает Троцкого и вместо него у подножия трибуны вырастает плотная фигура Иосифа Виссарионовича Сталина.
"Лиха беда начало" — говорит русская пословица и несколькими годами позже такая же судьба и по тем же причинам постигает и Зиновьева. Вместо него появляется на картине фигура Молотова.
Трудно сказать почему Киров, Каганович и Орджоникидзе сменили на этой картине Володарского, Урицкого и Свердлова. Последние не оказались ни "врагами народа", ни "презренными фашистскими псами". Вероятнее всего это случилось потому, что они как очень давно сошедшие с политической и жизненной арены просто стали "неактуальны" и были заменены более "актуальными в то время (время этой своеобразной "реставрации" картины) Кировым, Кагановичем и Орджоникидзе.
Так создаются в СССР — "исторические картины".
Однако, по таким же точно рецептам создается в СССР и — история.
Как-то в Симферополе мне показали номер тамошней газеты "Красный Крым" за 1940 год. Этот номер был посвящен двадцатилетию окончания гражданской войны на юге России. В передовой статье я прочел следующую фразу: — "в ноябре двадцатого года осуществляя гениальный стратегический план товарища Сталина, Красная Армия сбрасывает в море остатки белогвардейских банд Деникина-Врангеля…"
Еще раньше, кажется в Киеве, мне попалась в руки брошюра, посвященная годовщине ликвидации армии Колчака. В этой брошюре, черным по белому, было написано следующее: "осенью девятнадцатого года, выполняя гениальный стратегический замысел товарища Сталина, Красная армия отбрасывает колчаковские банды за Урал и наносит им окончательное поражение в Западной Сибири…"
Мне не попадались в руки газеты или брошюры, посвященные ликвидации армий генерала Миллера в Архангельске или Юденича под Петроградом. Но, если бы они мне попались, то я, конечно, нашел бы в них восхитительные исторические открытия, согласно которым и эти очаги Белого Движения были ликвидированы красной армией, выполнявшей "гениальный стратегический план (замысел) товарища Сталина".
Впрочем, подтверждение этой моей мысли я нашел в новом издании "Краткого курса истории ВКП(б)". Составители его без всякого стеснения перед современниками и потомством так и говорят: — "Сталин руководил решающими операциями. Под Царицыным и под Пермью, под Петроградом и против Деникина, на западе против панской Польши и на юге против Врангеля — всюду железная воля и стратегический гений Сталина обеспечивали победу революции", (стр. 83).
Между тем, людям, даже поверхностно знакомым с историей гражданской войны в России, прекрасно известно, что на всем протяжении ее, Сталин не занимал ни одной ответственной военной должности, никогда не руководил ни одной боевой операцией и все его участие в этой войне свелось, главным образом, к тому, что он, в качестве обыкновенного правительственного комиссара, либо добывал хлеб для Москвы, отбирая его путем насилия над крестьянами в глубоком тылу красной армии, либо занимался политическими чистками, т. е. расстрелами в разных участках прифронтовой полосы.
Таким образом, небылицы, печатаемые в советских газетах, брошюрах и в "Краткой истории ВКП(б)", являются подхалимской ложью и бесстыдной исторической фальшивкой.
Фальшивки такого рода возможны только в СССР, где люди создающие их чувствуют полную безнаказанность за сервируемую ими возмутительную историческую ложь, ложь еще более бесстыдную тем, что преподносится она читателям, значительная часть которых была, либо участниками описываемых событий, либо их непосредственными свидетелями.
Эта безнаказанность покоится на том, что в условиях советского полицейского режима ни один командир из времен гражданской войны не посмеет опровергнуть подобное утверждение, ни одна газета не посмеет отказаться напечатать эту чудовищную подхалимскую чушь и ни один советский гражданин, читая все это, не посмеет, ни громко рассмеяться, ни выругаться вслух.
Те читатели, которые прекрасно знают, что все это было совсем не так, разумеется, смеются про себя этим лакейским словоизвержениям партийных историков. Но есть и другая категория читателей — подрастающая молодежь, которая принимает порой это за чистую монету, ибо не существует в мире такой лжи, которой бы не поверил какой-то процент доверчивых и неосведомленных людей. Для людей этого рода и пишется большевистская история и надо ли говорить, что она находит читателей, которые верят всему в ней написанному.
Однако, если из роли Сталина в гражданской войне, во время которой он был лишь захудалым политическим комиссаром, советские историки создают своеобразного "отца победы", то нет никакого сомнения в том, что в истории последней войны, в течение которой он официально занимал должность верховного главнокомандующего (правда ни разу не побывавшего на фронте,) ему будет отведена какая-то фантастическая роль еще не улавливаемая мозгом нормально мыслящего человека.
Уже к концу войны, в советской прессе начали появляться статьи, в которых утверждалось, что весь ход этой войны был заранее предвиден Сталиным и протекал по тщательно обдуманному им и, разумеется, гениальному плану. В этих статьях прямо говорилось о том, что в первой фазе войны: — "Красная Армия, выполняя гениальный стратегический план товарища Сталина, завлекает врага вглубь страны, выматывая его силы…"
Затем в них утверждалось, что Сталинград был заранее намечен Сталиным для решительного сражения, после которого опять-таки: — …" следуя гениальному стратегическому замыслу верховного главнокомандующего, Красная Армия начинает теснить врага с советской территории…"
Подобные вещи в советской прессе пишутся вполне серьезно и авторы их, по-видимому, даже не чувствуют сомнительной "гениальности стратегического замысла", согласно которому большая половина Европейской России была отдана вражескому потоку и разграблению сроком на три года.
Впрочем, вопрос о том, как советские официальные источники будут толковать в свое время ход минувшей войны, является мало интересным. Гораздо более значительным является вопрос о том, как эта гигантская борьба протекала на самом деле и какие силы влияли в разное время на ее течение и конечный исход.
В этой главе я и хочу остановиться на этом вопросе и, прежде чем перейти к его изложению, считаю необходимым подчеркнуть то, что мои высказывания по этому вопросу являются не только моими личными наблюдениями и заключениями, а опираются и на то обстоятельство, что в течение всей этой войны я был в непосредственном контакте с тысячами советских граждан, в том числе с солдатами, офицерами и генералами красной армии, в разное время войны, оказавшимися по эту сторону кровавого рубежа.
