Андрей Буровский - Арийская Русь

В архаичной Аркадии Деметру Черную изображали с конской головой и гривой. Деметра считалась повелительницей или матерью близнецов Диоскуров («сыновей бога»). По всей Европе их почитали как всадников или коньков (у славян такие выставлялись на крыше). В Индии у таких же близнецов Ашвинов («Конских»), имевших титул «дети бога», был учитель Дадхьянч.

По мифу, он разгневал Индру и тот поклялся отсечь ему голову. Чтобы спасти своего учителя от гибели, близнецы его голову спрятали, а ему на время приставили конскую голову. Индра отсек эту конскую голову, а потом Ашвины вернули учителю голову человечью.

Мифологическая замена человеческой головы конской, видимо, была популярна у индоариев и у греков. Греки так вообще верили в существование мудрых человеко-коней, кентавров.

Отражение таких поверий видно и в могильнике потаповской культуры (из круга Синташты — Аркаима) в начале II тысячелетия до Р.Х. Там найдено погребение человека, у которого череп заменен конским.[119] Приставить покойному конскую голову вместо человечьей не придет в голову ни мусульманину, ни христианину, ни буддисту! И язычнику придет в голову далеко не всякому. Для этого нужна очень своеобразная система религиозных представлений, основанная на специфической мифологии. Ведь погребальный культ вырастал как часть мифологических и мировоззренческих представлений народа и пранарода. Эти мифологические представления, отражавшиеся в ритуале, были свойственны именно индоевропейской общности.

На другой стене росписи схематически изображен высокий персонаж с руками и ногами, но без головы, а рядом с ним — лук и колчан со стрелами. Руки широко раскинуты, они трехпалые, как лапы птицы, да еще с оперением снизу — как крылья. Трехпалые люди изображались на трипольской керамике в последние века IV тысячелетия до P.X. Многие ученые видят в этих пернатых изображениях души людей.

По-видимому, и здесь это — душа умершего, продвигающаяся по направлению от входного отверстия («дырки для души») к богине-матери. Вот зачем отверстие! Это для души покойного вход в загробный мир. Возможно, изображен конкретный покойник, захороненный здесь: изображение тоже безголовое. Ведь у скелета, захороненного в этой могиле, рана на черепе, то есть голова испорчена — «убита». Немцы до недавнего времени всех умерших насильственной смертью представляли безголовыми.

Но не менее вероятно, что изображен не сам убитый, а его прототип (образец и проводник для него и всех умерших) — первочеловек, умерший первым и проложивший пути в загробный мир. Именно таким выступает в индо-арийских мифах царь мертвых Яма, в иранских — Йима, у нуристанцев — Йимир (предположительно из Йима-радж «Иима-царь»), у германцев — великан Йимир.

Лук и колчан, принадлежащие самому умершему, нарисованы на другой плите — напротив богини. Лук и колчан у многих древних народов (от египтян и ассирийцев до иранцев) символизировали царское достоинство, а знатных подданных, полководцев царя, хоронили со стрелами в руке. Символика ясная: лук посылает стрелы.

В могиле тоже отражены представления индоевропейцев. В ней найдено фигурное изображение двух собак разной породы: одна с хвостом калачиком, другая — с прямым. Одна — серебряная, другая бронзовая с серебряным хвостом: видимо, разной масти.

В индоарийской мифологии у владыки царства мертвых Ямы были две собаки: Шарбара — «пестрая» и Удумбала — «черная». У Иимы в иранской мифологии тоже две собаки. В ареале саксо-тюрингской шнуровой керамики, откуда прибыла новосвободненская культура, отмечается средоточие обычая класть в могилу собаку или пару собак. Да и у греков царство мертвых охраняет страшный трехголовый пес Цербер. У италиков — Кербер.

Во всей новосвободненской культуре есть специфически индоарийские черты. Это ковчежец (продолговатый сосуд) под охраной священного колеса с четырьмя спицами, поднятого на шесте, как в Махабхарате. Это также мритапинды — шары в могилах, воплощающие жертвоприношения богам. Это наборы игральных костей индоарий-ского типа — чатурашра, как в Индии и в катакомбной культуре, но самые ранние. С цифрами IV тысячелетия до P.X. — времени до самых ранних египетских пирамид!

Черты, которые мы привыкли считать арийскими, встречаются в культуре собственно майкопской — адыгейской. На сосуде из Майкопского кургана оказываются изображения священной горы с двуречьем и озером; это образ, характерный для общеарийской мифологии. Это круговая процессия (прадакшина) животных — идут друг за дружкой, как в Ухандогья-упанишаде собаки. На статуэтке показан шнур через плечо — как очень важная деталь, и ничего больше (даже глаза и рот или одежда не показаны). Шнур через плечо, упавита, у индоариев был знаком причастности к варне. Индоарии никогда не снимали упавиту, но при похоронных обрядах перекидывали ее с правого на левое плечо.

Точно так же, как новосвободненская культура «легла» на культуры Западного Кавказа, усатовская культура (3500–3300 гг. до P.X.) в Поднепровье отражает «наложение» индоевропейского расселения на племена трипольской культуры.

Точно так же, как новосвободненскую, усатовскую культуру долго именовали (и до сих пор многие именуют) позднетрипольской. Она действительно содержит богатое трипольское наследие, но целиком вывести ее из трипольской нельзя. Усатовская культура — это совершенно другой быт, другое хозяйство, значительная часть обрядности и прежде всего — курганный способ захоронения, причем курган — с кромлехом.

Вполне возможно, что именно она повлияла на обряд репинской культуры (на появление там кургана с кромлехом), хотя обе культуры одновременны, а определить усатовский этнос мы пока не можем: нет примет, по которым можно было бы об этом судить.

Трипольскую культуру выделил Василий Васильевич Хвойка по месту первых находок у села Триполье в пятидесяти километрах от Киева, в 1896 году. Назвали ее культурой, но фактически четыреста известных поселений трипольской культуры относятся к громадной «культурной трипольской общности». Существовала общность очень долго: с 3000 по 1700 год до P.X., и охватывала бассейны Днепра, Южного Буга, Днестра, проникала на запад по Пруту и Серету в Румынию.

В поселениях трипольской культуры жилища располагались по кругу или по овалу. Иногда делалось несколько концентрических кругов жилищ. В центре — загон для скота, окруженный жилищами. В некоторых поздних поселениях найдены остатки рва и вала.

Многоочажные большие дома делались из глины, с деревянным каркасом. Дома площадью в сто-сто пятьдесят квадратных метров делились на отдельные помещения. Многослойный глиняный под делался путем обмазки, иногда плитчатый. Плитки для пола обжигались в другом месте, и приносились в жилище. Если пол делался обмазанный глиной, иногда поверх глины раскладывали костры.

Мы хорошо знаем, как выглядели их дома, потому что трипольцы делали модели домов из дерева и глины. На моделях четко видны четырехскатные крыши со стропилами. Ученые до сих пор спорят, что это за модели — объекты культа или игрушки.

Трипольцы знали мотыжное земледелие, возделывали пшеницу и ячмень, огородничали, разводили сады.

В их стаде были коровы, козы, овцы, свиньи, лошади. Но ни культа лошади, ни культа коровы, ни культа собаки у них не прослеживается. Вроде бы неиндоевропейцы — по крайней мере по этому признаку.

Из меди путем холодной ковки трипольцы изготовляли шилья, бусы, булавки, ножи, кинжалы. Медь получали из Прикарпатья.

У трипольцев было ткачество. Найдены глиняные пряслица и обугленные нитки из конопли, отпечатки тканей на днищах сосудов.

Из камня трипольцы делали кремневые вкладыши, вставлявшиеся в костяные оправы, каменные зернотерки, ножи, скребки, сверла, долота, топоры, мотыги, тесла, наконечники стрел. Известны «мастерские» по изготовлению орудий из кремня.

Из кости изготовлялись крючки для вязания, гребни для расчесывания шерсти, шилья, проколки, рыболовные крючки, мотыги из рога оленя.

В Среднем Поднепровье трипольцы покойников сжигали. В Причерноморье и Поднепровье совершались скорченные захоронения под курганами.

И материал, и погребальный обряд отражают связь с Балканами, Восточным Средиземноморьем, Малой Азией.

Но самое интересное — это трипольская керамика. Керамикой трипольцы владели мастерски! Известно двадцать сортов трипольской керамики; и кухонная посуда, и обеденная. От кувшинов и чашек до мисок и тарелок.

Посуду расписывали в одну или в несколько красок: черной, белой, красной. Часто роспись делалась углубленными полосами, образующими ленты. Триполье входит в число культур «спирально-ленточной» или «расписной» керамики.