Журнал Знамя - Знамя Журнал 7 (2008)
Манагеры среднего звена
Маленькие русские бюргеры Сперва шифровались
Но вели себя нагло
В аэропорту всех расталкивали
В самолёте заводили себя алкоголем
Я думала: если навернёмся -
Поделом. Не навернулись.
Напротив, я узнала
Много нового:
Что никакого Холокоста не было
И что русские фашисты ведут в Интернете
Бурную переписку с израильскими.
У них одни цели:
Национальная чистота в каждой стране.
Если они победят на выборах,
В мире настанет всеобщее спокойствие. Нация, ты, стыдно сказать, деточка,
Совсем себя потеряла.
Уж и московские мелкие служащие
Вынуждены просить убежища
Не в мире труда и капитала,
А в мире каких-то мёртвых чужих паяцев. Нация за меня отдаёт честь
Ездит в метро и на маршрутках
Ходит в театры и на мюзиклы,
Её взрывают и травят газом,
Каждый день берут в заложники,
А она как будто не чувствует Развлекается и работает бухает и курит
Жрёт и гадит дерётся и любит
Плачет на плечах дорогих Я ничего этого не делаю.
Я пишу днём, пишу ночью
Пишу утром, пишу вечером,
Когда хожу, курю, ем, пью, гажу,
Когда сплю Произвожу ей смыслы
Которыми она могла бы питаться,
Если бы ела буквы Ещё она молится,
То есть ходит в церковь
Я тоже молюсь и тоже хожу в церковь
Но мне кажется, не потому же, что нация. Что нас объединяет?
Пушкин? Он стоит на площади,
Под которой нацию взрывали.
Лермонтов? Он воевал на Кавказе В карательных отрядах,
Как и сейчас воюют.
Ленин? Он лежит в Мавзолее
И давно ничего не слышит.
Гагарин? Я вас умоляю:
Это мои родители на фотокарточках
В плащах из болоньи на демонстрации.
Некрасов и Маяковский? Нация их не знает.
Ещё скажите: Кузмин, Апухтин, Введенский, Хармс.
Крым летом? Я там была два раза.
Красная площадь? Веничка Ерофеев
С распоротым горлом.
Любовь к отеческим гробам?
Памятники братвы Весёлых девяностых.
Могилы близких? Но это - мои могилы.
Они на русской земле
Но и это меня не делает ровней
Нации. Кто она такая?
Путин по телевизору? Джи-восемь?
Джи - всего лишь одна из точек
Женского оргазма. Ну давай, нация, раз ты баба, какого х.я
Не рожаешь национального героя
И сестру его национальную идею
Какого-нибудь шахматиста-еврея И его брата
Писателя - нобелевского лауреата
Вратаря хоккея
Космополита-злодея
И Золушку под конвоем Надо бы становиться немного добрее Где твоя рация?
Какие твои позывные? * * * Крылья, где мои крылья
Которые так нравились мне
Где мои вилы
На которые подняты будут землевладельцы Где мои силы, мои скитальцы
Где мои пяльцы
На которых распяты
Удаляются в омут солдаты
Отправляют этапом
Где мои братцы? Где мои святцы - забыты
И с ними Псалтыри
Где мои ситцы - порваты?
И где эти стороны света четыре,
На которые души идут неодеты, босые
И где же нездешние силы, людьми прожитые? Где эта русская прелесть - закаты, рассветы
Где эта персть, эта горсть праха
Солдатская деда рубаха -
Истлевает, самозванка?
Закрывает собою какую-то гадость? Где ты, где ты? Какие такие страницы? Какие Судеты?
Пожелтевшие, расплывчатые чернила Кто ты?
Идеолог из вечного прошлого мира
Или подросток какому подошву чинила
Ножичком вострым
Или воздух
Надышаться которым хотела, но нас не хватило? Или чёрная лента винила
С удалявшимся, выдающимся оперным звуком Негде, негде нам отпраздновать более нашу победу
Ни на земле, ни на небе В нимбе В царствах О которых помалкивают глянцевые журналы
Океании, Ниневии, Персии * * * Я райская птица
Я старая птица
Я старая райская птица
Я красная девица Но не всё, что снится
Является прекрасным,
Человечек-тупица Я райская адская
В смысле донецкая гадская
Выдающаяся рассказчица
Чисто сестра Стругацкая Чернокрылая пария
Живородящая гурия
Все эти твари - я В русской степи
На земле, в постели,
В ночи, в метели В дому, где жёлтый свет горой
И см-ть ночной порой
С набитым ртом помалкивает
И от стола отталкивает
И гавкает, гавкает Я радужка, спица
Я рваная тряпочка сердца
Христианская львица Римская девственница-
Волчица
Я красная девица
Но не всё, что снится,
Является в реальности Я страстная Псише
Я Расмуссен, Амундсен Нет, не то я актриса Я маленькая жирная крыса
Поражённая кариесом Под столом, Где см-ть сидит с набитым тьмой
И пищеводом и животом
И завтракает, завтракает И подведённые сурьмой
Глаза и брови у неё И я сейчас вопьюсь ей в пах
От ненависти
От ярости в ляжку * * * Моя милиция занимается айкидо.
Мне доподлинно об этом известно
От соседей по купе: они занимаются. Мальчику лет двадцать пять, метр шестьдесят, носик уточкой
Девочка, его жена, такая же
Бледноволосая, бледнолицая
Хорошистка или троечница.
Какие-то покемоны.
Долго не могли усесться
Махали платочками.
А потом как начал - по почкам
Мочить тех, кто ссут в неположенном месте,
Когда он находится на дежурстве. Девочка - бухгалтер в северной мобильной связи
Поженились три месяца
Но уже ездили на стрельбища
И там на пляже демонстрировали айкидо
Пока все не разбежались,
Таращились и крестились.
Они сворачивались и загорали.
Девочка сообщила: вообще-то
Это для защиты. Но если точно,
То внутренности разорвутся,
Так говорил наш учитель,
Но вообще-то, конечно,
Это чисто для защиты. Бедная бледнолицая
Ты моя нация, Леночка, моя милиция.
Едет в Рязань знакомиться С родителями своего ментёныша.
Они деревенские.
Денег мало, не могли приехать
На свадьбу в северную столицу,
Но приедут встречать на машине к поезду
В три часа ночи твою п.зду. Ты им влепи, Леночка,
Тренированной ножкой посреди их деревенской хари
Не боись, они нападают,
Волкулаки; ты ещё не ведаешь,
За кого вышла.
Так и бывает в кино, ещё - в боевом кошмаре,
Когда тебя заставляли оставаться до одиннадцати
А к шести
Ты уже шла на работу, а училась на вечернем.
Теперь у тебя обмороки.
Ты интересуешься у соседки по купе,
Она терапевт: отчего бы это?
Отвечает: голодная нервная
Ты бледна
Это нация, Леночка, еб.т тебя не по-детски и требует ответа.
Это нация так устроила
Твоему мужу ходить пешком два часа на работу.
Он п.здит пинками пьяных и удивляется,
Когда они, продвинутые, жалуются в прокуратуру,
Когда он их п.здит - в Рязани так не было.
В Рязани все сразу пугались и не ссали на рельсы.
А в этом поганом Калининграде
Сразу норовят в прокуратуру.
А ведь самим на дежурстве поссать негде.
