Андрей Цыганков - Русофобия: антироссийское лобби в США
После событий 11 сентября 2001 развитие сотрудничества между Россией и США в вопросах безопасности заметно ускорилось. По мнению России, новые стратегические угрозы имели мало общего с геополитикой (в контексте межгосударственных отношений), их главным источником была террористическая деятельность. Кремль больше не считал НАТО фундаментальной угрозой, и российские официальные лица указывали на необходимость решения проблемы терроризма путем преобразования НАТО в глобальную организацию, членом которой должна стать и Россия. После того как Россия оказала поддержку операции США против талибов в Афганистане, дебаты во внешнеполитических кругах России сместились с обсуждения надлежащего ответа на расширение НАТО на сомнения в роли, которую будет играть НАТО в новом мире8. Россия стремилась также развивать новую структуру стратегического взаимодействия с США, надеясь на то, что США откажутся от своих планов создания системы ПРО в одностороннем порядке.
В свою очередь, президент Буш, хотя и отказался от поиска общего с Кремлем подхода к контролю над ядерным оружием, все же желал сблизить Россию и НАТО. Вместе с генеральным секретарем НАТО лордом Робертсоном и премьер-министром Великобритании Тони Блэром Буш даже поддержал идею приема России в НАТО как равноправного участника, имеющего право вето на некоторые важные решения9. Идея полного включения России в структуру НАТО не нашла достаточной поддержки, однако в мае 2002 года был учрежден новый Совет Россия — НАТО, который был призван координировать обсуждение общих угроз и противодействия им.
Программа лобби
Лобби стремилось чинить препятствия американо-российскому сотрудничеству, ложно интерпретируя намерения России и принижая ее военные возможности. Одну группу составили традиционные защитники НАТО, отстаивающие идею укрепления союза без России. Представители американского истеблишмента вроде Збигнева Бжезинского и Генри Киссинджера настаивали на сохранении евро-атлантической сущности НАТО и узком определении этой сущности, исключающем Россию10. Американские сторонники восточноевропейского национализма настаивали на изоляции России¸ указывая на культурную предрасположенность ее к империализму. Такие взгляды хорошо дополняли убеждения консерваторов вроде колумниста газеты The Washington Post Джорджа Уилла и бывшего помощника министра обороны Питера Родмена, утверждавших, что экспансионизм у «русских заложен в ДНК» и что «единственная потенциальная проблема, с которой сталкивается великая держава в Центральной Европе, — растущая тень российской силы»11. Наконец, либералы видели будущее НАТО как будущее сообщества демократий, и это представление тоже способствовало изоляции России с ее предположительно «автократичными» институтами12.
По вопросу ядерной безопасности «традиционалисты» выступали за продолжение политики устрашения в отношении России. Убежденные в том, что Россия не готова стать стратегическим партнером США, они отдавали предпочтение постепенному сокращению ядерных потенциалов, которое было известным фирменным знаком американо-российских отношений в прошлом. В другую группу вошли «ревизионисты», которые рассматривали НАТО преимущественно как инструмент продвижения глобальной гегемонии США. «Ревизионисты» демонстрировали неоконсервативные или гегемонистские убеждения, выражаемые такими организациями, как «Проект нового американского столетия». В основе их убеждений были продвигаемые Чарльзом Краутхаммером концепции американского «момента однополярности» и бескомпромиссной «демонстрации воли». Вскоре стало очевидным, что эти убеждения разделяют Дик Чейни, Дональд Рамсфельд, Ричард Перл, Пол Вулфовиц и другие члены администрации Буша. По сравнению с «традиционалистами» «ревизионисты» критиковали не только Россию, но и тех, кто мог выступить против гегемонии Америки в мире. Критиками односторонней политики США, как в НАТО, так и вне ее, пренебрегали как в лучшем случае людьми старомодными, а в худшем — враждебно настроенными. Ревизионисты считали Европу и НАТО ценными лишь постольку, поскольку те были готовы поддерживать планы США13. Например, когда Франция и Германия выступили против войны в Ираке, министр обороны Рамсфельд внес в дискуссию концепцию «новой Европы». Смысл этой концепции заключался в разделении союзников на «настоящих» и тех, кто готов разделять внешнюю политику США в той мере, в которой это соответствует их собственным прагматическим соображениям14. По мнению этой группы, расширение НАТО было также способом ограничить влияние «старой» Европы в этом союзе.
«Ревизионисты» в отличие от «традиционалистов» не считали США связанными обязательствами по Договору о нераспространении ядерного оружия, предписывающему официальным ядерным державам заниматься сокращением ядерных вооружений. Так, в обзоре оборонной политики США, опубликованном в 2000 году Проектом нового американского столетия, утверждалось, что сокращение ядерного потенциала США, вероятно, несет угрозы самим США. Авторы обзора высказывались за увеличение роли ядерных сил США, которые должны были превзойти уровень, необходимый для обеспечения ядерного устрашения15. «Ревизионисты» из Проекта нового американского столетия и других организаций, объединявших военных-«ястребов», таких как Центр политики безопасности и Комиссии по президентским дебатам, открыто выступали в защиту выхода из Договора по ПРО, создания потенциала первого ядерного удара и установления контроля над космическим и киберпространствами16. Эти действия были прямым продолжением проводимой во время «холодной войны» политики отбрасывания коммунизма, установления военного превосходства США в мире и отказа от всех форм контроля над вооружениями. Не чувствуя более ограничений со стороны Советского Союза, «ястребы» получили наконец возможность достичь всего, о чем они так долго мечтали.
И «традиционалисты», и «ревизионисты» рассматривали Россию как потенциальную угрозу безопасности США, а не как партнера. Впрочем, сильное влияние на проводимую администрацией Буша политику безопасности могли оказывать преимущественно представители второй группы, отчасти потому, что их взгляды вступили в резонанс со взглядами заместителя министра обороны Пола Вулфовица и советника Пентагона Ричарда Перла. Что еще важнее, взгляды ревизионистов совпадали со взглядами высокопоставленных политиков вроде министра обороны Дональда Рамсфельда, вице-президента Дика Чейни и советника по национальной безопасности Кондолизы Райс17. Высокое положение названных лиц обеспечило сплочение антироссийских групп и облегчило продвижение их взглядов в СМИ.
2. Подготовка к новой волне расширения НАТО
С момента принятия решения о расширении НАТО должностные лица США пытались убедить Кремль в том, что их намерения не представляют угрозы для России, но на практике мало учитывали озабоченность Кремля. Россия не могла понять причин и обоснований расширения НАТО после окончания «холодной войны». Усиление террористической угрозы после 11 сентября 2001 года в Москве рассматривали как еще один показатель того, что НАТО как институт обеспечения безопасности становится все более архаичной организацией. Тем временем НАТО продолжает двигаться на восток, включая все больше и больше государств Восточной и Центральной Европы. Несмотря на провозглашенный новый дух партнерства с Россией, США поддерживали предоставление членства в НАТО Румынии, Болгарии и трем государствам Балтии. В марте 2002 года заместитель государственного секретаря Ричард Армитидж одобрил идею приема в НАТО новых членов на саммите в Брюсселе. После завершения процесса в 2004 году США проявили такой же энтузиазм по поводу приема в военный союз бывших советских республик — Азербайджана, Грузии и Украины. В апреле 2008 года на саммите НАТО в Бухаресте Кондолиза Райс и Джордж Буш при поддержке Польши и Чешской Республики выступили за План действий по расширению членства для Грузии и Украины, сделав это, несмотря на сопротивление этому со стороны Франции и Германии18.
Помимо отказа остановить две волны расширения НАТО, США предприняли шаги, воспринятые в Москве как свидетельства стремления к гегемонии, а не к развитию отношений партнерства в области безопасности. В числе этих шагов было принятие администрацией Буша в сентябре 2002 года военной доктрины упреждения и превентивной войны, прекращение действия большинство договоров о нераспространении оружия массового уничтожения и замена этих договоров доктриной «контрраспространения», которой стали описывать все — от ПРО до насильственного демонтажа вооружений или их компонентов19. В ноябре 2004 года государственный секретарь Колин Пауэлл, бывший главным гласом умеренности в администрации Буша, ушел в отставку, завершив многолетние баталии с Чейни и Рамсфельдом, выступавшими за более гегемонистскую внешнюю политику. В 2007 году США начали открывать новые военные базы в Болгарии и Румынии, отказываясь при этом от ратификации ДОВСЕ, который Россия считала важным для ограничения передвижения войск в Европе и на постсоветском пространстве20. К тому же Вашингтон объявил о планах развертывания элементов ПРО в Польше и Чешской Республике. Более того, несмотря на приглашения Кремля, США не проявляли особого интереса к развитию связей между НАТО и странами — участницами Договора о коллективной безопасности, организации, созданной по инициативе России для укрепления стабильности в Центральной Азии. Наконец, пренебрегая многочисленными предупреждениями Кремля, США и другие страны Запада признали независимость Косово.
