Юрий Галенович - Россия и Китай в XX веке: граница
Наши советские коллеги могут быть, кроме того, уверены, что это изучение не займет много времени. Во всяком случае, это будет быстрее, чем время, в течение которого вы изучали наш проект. Главное — решить вопрос. Поэтому я сегодня не имею в виду делать комментарии к советскому предложению от 11 февраля.
Что касается проекта от 31 января 1970 г., то мы дали на него ясный ответ на заседании 7 февраля 1970 г. после серьезного обдумывания вашего проекта. И сейчас я считаю, что мы не имеем чего-либо добавить к тому, что было сказано в упоминавшемся нашем выступлении или пересмотреть его».
Чай Чэнвэнь бросил реплику: «Вы фактически зажгли красный свет перед переговорами».
В. В. Кузнецов возразил, сказав, что мы зажгли даже не один, а несколько зеленых огней.
Цяо Гуаньхуа: «Ваши соображения мы будем изучать, несмотря на то, согласны мы с ними или нет».
В. В. Кузнецов попросил изучить предложение о параллельной работе.
25 февраля 1970 г. состоялась встреча глав делегаций.
Цяо Гуаньхуа заявил: «Мы решительно отвергаем ваше предложение о параллельной работе. Своим предложением от 11 февраля вы сами отвергли ваше же предложение от 31 января 1970 г.
Предложение от 11 февраля 1970 г. является шагом вперед. Вы сами признали, что надо сначала заключить соглашение о временных мерах».
Советская делегация попросила дать разрешение на поездку в город Тяньцзинь 22 февраля 1970 г. 21 февраля китайская сторона ответила, что организовать такую поездку сейчас не совсем удобно.
Вообще, позиция китайской стороны в случаях проявления советской делегацией такого рода намерений состояла в том, чтобы не допускать ничего, что могло бы свидетельствовать о том, будто обстановка в двусторонних отношениях становится менее напряженной, а также не допускать контактов советских представителей с китайцами, помимо китайской правительственной делегации.
27 февраля 1970 г. китайская сторона уведомила консульский отдел посольства СССР, что в соответствии с указанием Мао Цзэдуна (в то время даже сотрудница службы точного времени, отвечая на ваш телефонный звонок, прежде всего выкрикивала высказывание Мао Цзэдуна) в КНР проводится борьба за чистоту в восточном районе города Пекина. В связи с этим будет вымыта и очищена стена посольства.
До той поры, с 1966 г., т. е. на протяжении более четырех лет, стена посольства была вся исписана и заклеена лозунгами, призывами, дацзыбао и т. д. И вот 28 февраля и 1 марта 1970 г. около 200 человек пожилых мужчин и женщин, стоя на деревянных помостах, счищали антисоветские лозунги и призывы со стен посольства. Подальше от ворот стерли получше, а у самых ворот похуже, т. е. иероглифы все же проступали, оставались видны.
Все это делалось в русле кампании по уничтожению следов «культурной революции». Заодно почистили и стены дипломатических представительств Великобритании и Монгольской Народной Республики. Почистили и бензоколонки неподалеку от посольства СССР. А там была надпись: «Повесить Брежнева».
У самого же посольства СССР были призывы: «Вести кровавую борьбу до самого конца», «Размозжить собачьи головы Брежнева и Косыгина», «Повесить Брежнева и Косыгина», «В кипящее масло Брежнева», «В кипящее масло Косыгина», «Долг крови придется платить кровью», «Склоните головы и признайте свою вину»; на фонарях у ворот посольства были также укреплены гробы, предназначенные, судя по надписям на них, для Л. И. Брежнева и А. Н. Косыгина. Мимо всех этих возмутительных вещей наша делегация, начиная с октября 1969 г. и по конец февраля 1970 г., ездила на переговоры, во время которых наши коллеги постоянно ссылались на договоренность главы своего правительства Чжоу Эньлая с главой правительства СССР А. Н. Косыгиным. А надписи, составленые в центре «культурной революции» с ведома и с одобрения «штаба председателя Мао Цзэдуна», сохранялись несколько лет под охраной представителей китайских вооруженных сил, которые круглосуточно несли вахту у ворот нашего посольства! Во время советско-китайских переговоров 1969–1970 гг. они выполняли еще одну функцию: более понятным и откровенным языком довести до сведения советской стороны позицию Мао Цзэдуна, Чжоу Эньлая и их сторонников, показать, что при возможности найдутся бандиты, которые осуществят упомянутые угрозы в отношении советских людей. Это был один из приемов дипломатии Мао Цзэдуна и Чжоу Эньлая, предназначенный для того, чтобы подбодрить своих и запугать чужих, иностранцев, русских, советских людей. Однако на нашу делегацию этот прием своего воздействия не оказал.
Кстати, 28 февраля 1970 г. автомашину, в которой находились сотрудники посольства СССР в КНР и советской правительственной делегации, остановили в обычном, хотя и удаленном от центра, городском районе Пекина и, продержав несколько часов, сказали, что вообще иностранцам сюда ездить можно, а вам, советским ревизионистам, нельзя, так как рабочие этого района вас «не приветствуют».
27 февраля состоялась встреча глав делегаций.
Цяо Гуаньхуа заявил: «В вашем проекте от 11 февраля 1970 г. вы отошли от договоренности глав правительств, так как там содержится формулировка «учитывая», в то время как нужно было бы сказать «на основе» указанной договоренности.
Предложение о параллельности в работе мы отвергаем. Вы в своем проекте соглашения от 11 февраля согласились заключить в первую очередь двустороннее письменное соглашение о временных мерах. Мы этот шаг приветствуем. Конкретное содержание вашего проекта будем продолжать изучать и постепенно в ходе встреч высказывать свои соображения».
В. В. Кузнецов, отвечая, подчеркнул необходимость параллельной работы.
3 марта китайская делегация была приглашена на просмотр кинофильма «Шестое июля» в посольстве СССР, который был назначен на 6 марта. А 5 марта связные китайской делегации сообщили: «Мы с удовольствием будем гостями; но этот фильм не для нас. Предлагаем провести в понедельник 9 марта пленарное заседание».
6 марта еще одна группа китайских рабочих замазала лозунги антитсоветского содержания и побелила ограду у ворот посольства СССР в КНР.
Одиннадцатое пленарное заседание состоялось 9 марта 1970 г. Перед началом заседания главы делегаций обменялись мнениями по ряду вопросов.
Цяо Гуаньхуа сказал: «Вы пригласили нас на кинопросмотр. Мы много читали об этом фильме («Шестое июля». — Ю.Г.) и сочли неудобным идти именно на этот фильм.
Я думаю, что еще будет возможность и мы еще будем вашими гостями. Такого рода встречи полезны. Как бы там ни было, а за приглашение мы выражаем благодарность».
В. В. Кузнецов ответил, что мы принимаем сказанное к сведению; при этом переданное нами приглашение на обед остается в силе.
Далее Цяо Гуаньхуа подчеркнул: «Четвертого марта я говорил, что мы должны стремиться к сближению позиций сторон. Обе стороны должны прилагать усилия в этом направлении. Независимо от того, как будет смотреть на это другая сторона, надо прилагать усилия к тому, чтобы двигать нашу работу вперед. Я уверен, что, если обе стороны будут прилагать усилия, мы достигнем соглашения».
В. В. Кузнецов, со своей стороны, заявил, что мы — сторонники достижения договоренности по всем вопросам, не только по пограничным вопросам. Мы за то, чтобы устранить все причины, вызывающие конфликты и обострения в отношениях.
Казалось бы, сейчас есть возможность, после того как мы произнесли много речей, сблизить позиции и двинуться вперед.
Цяо Гуаньхуа: «Мы работали более двух месяцев. Хотя и не достигли соглашения, но нужно сказать, что возможностей для сближения стало больше. Но если сравнивать со степенью важности проблемы, которой мы должны заняться и которую мы должны решить, то четыре с половиной месяца — не такой уж большой отрезок времени, так как вопрос, повторяю, слишком важный и большой».
В. В. Кузнецов на это сказал, что время — дело относительное. Лишь бы оно использовалось для решения проблемы.
Цяо Гуаньхуа: «У нас еще будет возможность поговорить об этом».
Во время пленарного заседания 9 марта 1970 г. Цяо Гуаньхуа заявил:
«Мы серьезно изучили ваш проект. Это наконец свой собственный проект советской делегации, который внесен ею в ответ на наш проект от 21 октября 1969 г. Таким образом, советская сторона выразила согласие заключить письменное двустороннее соглашение о временных мерах по сохранению существующего положения на границе. В этом плане сделан шаг вперед в направлении взаимопонимания глав правительств двух стран, что заслуживает приветствия, одобрения.
Однако мы хотели бы также откровенно сказать, что, судя только по тексту этого проекта, он во многих вопросах не отвечает взаимопониманию премьеров.
Особо хотелось бы остановиться на следующих моментах:
1. Взаимопонимание премьеров — основа и отправной, исходный пункт наших переговоров. Это надо определенно зафиксировать.
