Виктор Полищук - Горькая правда. Преступность ОУН-УПА (исповедь украинца)
— Что вы понимаете под практическими выводами?
— Мы должны попросту уже теперь наметить людей, а они вынуждены были бы по нашему поручению и под нашим проводом перебрать управление немедленно после военной метели, может даже еще во время ее.
— Для этого нужны тысячи людей на каждом участке!
— Эге! И наше задание — их найти.
— Как же вы их будете искать здесь, в Кракове, когда они там, в Украине?
— Есть они в Украине, но немало их и здесь. Их нужно взять на учет — и с первого же момента вовлечь в работу
— Гм… Вы имеете в виду что-то типа правительства…
— Действительно, так. Мы только называемся Государственная Комиссия ОУН, в действительности мы нечто другое, только будущее правительство Украины, которое уже теперь должно готовиться к своим заданиям в недалеком будущем.
— Ага, друг! Мы слишком разогнались. Неужели вы думаете, что там, в Украине, только то и будут делать, что будут ждать правительство из Кракова?
— А что же другое могут они делать во время войны? Валится старый режим, идет новая сила, никто ее ближе не знает, но знаем мы. Местные люди либо парализованы военными действиями, либо дезориентированы новой действительностью. И здесь вот появляемся мы, ОУН, которая действует с двух сторон, — изнутри, и снаружи — мы, с готовыми планами, готовыми рамами, готовым правительством. У нас есть инициатива, мы выдаем призывы, к нам идут, нас засыпают тысячи…
— Позвольте, позвольте, не так быстро, вас распирает пафос! Не могу противиться впечатлению, что это слишком упрощенный подход к делу.
— Почему? Какой же может и должен быть другой подход?
— Не знаю, не думал над этим, сложно сказать в эту минуту. Мне кажется, что нецелесообразно импортировать правительство из-за границы. Должны создать его там, из наших людей и из наших сторонников. А когда импортировать, то в канун войны, чтобы нас там уже застала оккупационная чужая армия.
— Не все ли равно?
— Нет. Мы тогда выступаем как самостоятельная сила. Может еще слабая милитарно и политически, но сила моральная, как проявление воли украинского народа на своей земле. Неизвестно, как он отнесется к людям, которые пришли на немецких штыках, а кто знает, не обернутся ли эти штыки против нас и не будем ли мы тогда еще больше нуждаться в поддержке украинского народа.
— Ну, об этом можно дискутировать. Сами же разве должны признать, что нечего нам сидеть сложа руки, поскольку никто нас не позовет, как модерных варягов.
— Нет, делать нужно, очень нужно. Только я не совсем хорошо понимаю, что вы хотите от меня?
— Конкретно, я хочу вам предложить, чтобы вы приняли участие в работе Государственной Комиссии ОУН.
— Вы это по собственной инициативе?
— Да. Мне подлежит отобрать людей, но поскольку я выступаю с таким предложением, советуюсь с другими.
Туда тропинка в горох! Значит, это уже прошло через мельницу РП ОУН.
— Знаете, как-то не по себе себя чувствую. Целая эта импреза с Правительством", не гневайтесь, но опереттой несет.
— Вам это только так в начале кажется, а вот пождите, станете среди нас, за дело возьметесь, увидите — иначе будете думать.
— Что же должен бы был у вас делать?
— Немного поздновато я узнал, что могу на вас рассчитывать. Было бы лучше мне с вами поговорить в начале, как только организовалась наша Комиссия. Теперь уже многие места заняты, не по себе и неудобно снимать оттуда людей. Обычно, к студиям можно браться в каждом участке, хотя бы и сразу, но мы хотели бы вас видеть на одном из руководящих мест.
— Не пугайте меня, потому что убегу из стыда.
— Шутки в сторону! У нас свободен еще один (единственный — В.П.) пост руководителя ресорта (министерства — В.П.) почты и телеграфа — предлагаем его вам.
— Смилуйтесь, друг, я с почтой разве только и имел дело, что значки покупал и экспроприации для УВО делал!
— Не святые горшки обжигают…[200]
Вот они — "державотворцы"! Под рюмку, под чесночок! На голову украинского народа! А сами, хотя и прошло более двадцати лет на то время большевистской власти на Украине, только собирались ее изучать! А в некоторых пропагандистских материалах твердят до сих пор, что ОУН всегда имела контакты с Украиной. Не ясно ли из приведенного здесь разговора между двумя главными членами ОУН — как она трактовала украинский народ, что она знала о нем, о его жизни? Потому что мне — ясно! Я уже не говорю о том, что Зиновий Кныш, доктор каких-то наук (кажется юридически, на мой, юриста, стыд) должен различать понятие импорта и экспорта. Из контекста явно выходит, что оба разговаривающих говорили об экспорте правительства из Германии (из Генерального Губернаторства) в Украину. Потому что из Украины никто такого правительства не собирался импортировать.
Сильнее была акция консолидации сторонников С. Бандеры, которая привела на канун войны к созданию т. н. Украинского Национального Комитета (УНК), который должен был быть единственным проявлением организационной воли украинской эмиграции во время возобновления деятельности украинского государства в Киеве. Его возглавлял д-р В. Горбовой[201]. Так говорит д-р Владимир Кубийович.
Иначе об этом Комитете говорит Ришард Тожецкий:
…за несколько дней до взрыва немецко-советской войны по инициативе ОУН-Р (ОУН-б — В.П.) в Кракове возник Украинский Национальный Комитет. В его состав вошли, кроме членов ОУН-Р, представители кругов украинской интеллигенции. Этот Комитет должен был представлять единство националистов, которого де факто не было… его возглавил бывш. генерал Всеволод Петрив из Брна, вторым секретарем стал бывший вицемаршал польского Сейма (из бывш. партии УНДО) — Василий Мудрый. Этот орган столкнулся с оппозицией ОУН-м. Его не признали немцы[202].
Василий Мудрый, о котором идет речь, хотя и был в проводе УНДО, однако он почему-то (?) принимал участие в Конгрессе ОУН в 1929 г.
В обоих указанных здесь случаях речь идет о том же комитете: УНК — Украинский Национальный Комитет. То кто же дает правдивую информацию о том, что УНК возглавляет В. Кубийович, который твердит, что во главе УНК стал д-р В. Горбовой, Р. Или Тожецкий, который говорит, что во главе этого Комитета стал ген. Петрив, и В. Мудрый? Как не странно, они оба правы. В. Кубийович говорит о фактическом председателе УНК, которым был бандеровец д-р В. Горбовой, вместо этого Р. Тожецкий опирается на формальные сообщения, согласно с которыми собственно ген. Всеволод Петрив и Василий Мудрый были формальными фигурантами в этом Комитете. Это фигурантство должно было "доказывать", что УНК был "общенациональным" комитетом. А он не был даже общенационалистическим.
Согласно с информацией Романа Ильницкого, на первое официальное заседание члены УНК собрались только 22 июня 1941 г. — в день гитлеровской агрессии на СССР[203]. Тогда уже некогда было вдаваться в формальности, УНК стал совсем не нужен бандеровцам. Они, зная, что не способны консолидировать не только всех оуновцев расколотой ОУН, но и других "державников" вроде Василия Мудрого, решили действовать "пореволюционному".
Они — ОУН-б, со Степаном Бандерой во главе, представили в своих тесных головах, что они не только партнеры с Германией (потому что имели батальоны "Нахтигаль" и "Роланд", делали диверсионную работу для самого адмирала Канариса, их посредником в служении немцам был сам профессор д-р Теодор Оберлендер!), но могут ее, Германию, поставить перед совершенными фактами! Действительно — такая мысль могла зародиться только в таких головах, которые отбрасывали разум (Сказать, что разум управляет человеком, так же не мудро, как сказать, что им управляют глаза. Разум этот глаз, которым желание видит свой путь, чтобы себя успокоить — Дм. Донцов: 'Национализм", стр. 257), а руководствовались исключительно жаждой (Жажда…. является первой веточкой дерева жизни. В этой жажде нет ни одного декартовского "Cogito, ergo sum". Интеллект — основа второстепенная — Дм. Донцов: там же).
Если к этой, лишенной элементов разума и интеллекта, волю прибавить первую заповедь украинского националиста ("Декалог"): Добудешь Украинское Государство или погибнешь в борьбе за него, то и можем иметь представление о болезненной концепции ОУН-б любой ценой призвать к жизни "украинское правительство" — вопреки стратегии и политике Германии, Гитлера.
Если сопоставить силы Германии, которая была милитарной мощью с многомиллионной армией, вооруженной самым современным оружием, с которой считались Великобритания, Франция, которые в Мюнхене 30.09.1938 г. согласились на аннексию Германией части Чехо-Словакии — с силами ОУН-б, которая не представляла даже всех украинских националистов, то и будем иметь представление об опереточности "государственно-созидательных" действий бандеровцев.
