Надежда Крупская - Общие вопросы педагогики. Организация народного образования в СССР
Надо сказать, что старые пережитки еще остались, и закрывать глаза на это не следует. На одном совещании инспекторов мне подали записку, правда анонимную, которая гласила следующее: «Зачем поднимать всю эту возню, не лучше ли всех обучать русскому языку и всех русифицировать?» Правда, автор этой записки не имел мужества ее подписать, так как он понимал, что с точки зрения Советской власти подобные взгляды недопустимы. Но пережитки все же остались, и надо постараться их изжить.
Например, мы еще очень плохо умеем учиться у нацменьшинств, у других национальностей, мы еще слишком суммарно подходим к той или другой национальности. У нас в Москве бывают часто всякого рода конференции и экскурсии, и когда приходится присутствовать на экскурсиях нацменьшинств, то обыкновенно всегда учишься довольно многому. Мне особенно запомнилась одна из конференций: это была конференция западных национальностей. Они рассказывали очень много о формах религиозной борьбы среди польского населения, о формах борьбы, которые нам надо широко применять и у себя. Один из экскурсантов рассказывал, как в одной польской местности, где очень сильно влияние католицизма, где ксендзы играют очень большую роль, велась борьба с влиянием этих ксендзов. Ксендз оказался довольно умным и для того, чтобы приспособиться к местному населению, устроил кружок по сельскому хозяйству и во главе этого кружка поставил беднячку. Наши выбрали беднячку в сельсовет и назначили заседание сельсовета в воскресенье, как раз во время церковной службы в костеле, и так как беднячке было важнее всего знать все необходимое насчет налога и т. д., то она ходила в сельсовет, а не в костел, и окончилось все дело тем, что ксендз исключил ее из кружка. Она стала посещать избу-читальню. С ней ушли еще шесть крестьянок; изба-читальня пригласила агронома, и постепенно большинство из кружка ксендза ушло и стало посещать избу-читальню.
Это такой прием борьбы, который нам нужно вносить во всю нашу работу, потому что только запрещением и непусканием, конечно, не переубедишь население и не переборешь того влияния, которое складывалось веками.
Надо отметить, что сейчас не только ксендзы идут подобными путями. Из Нижегородской губернии, Сергачевского уезда, сообщают, что там мулла заявил, что так как Советская власть провозгласила равноправие между мужчинами и женщинами, то надо внести также некоторые поправки в коран и открыть мечети для мусульманок, для татарок. Это, конечно, тоже очень своеобразная форма борьбы с женотделом. Тут идет борьба двух культур — культуры буржуазной и культуры пролетарской, и, конечно, надо быть во всей этой борьбе очень хорошо подкованными.
Конечно, десятилетиями, веками складывались определенные влияния, например религиозное влияние, и тут имеет громадное значение найти правильный способ борьбы с ними. У очень многих национальностей в их национальной культуре имеются определенные религиозные мировоззрения. Сегодня мне пришлось. перелистывать книгу, в которой мимоходом описывается культура нагорных карабахов, рассказывается, какие там красивые монастыри по берегам реки и как все это уютно и поэтично. Все это описывается так, точно так и быть все должно, точно и изживать этого не надо. Изжить надо, но надо приступать к делу обдуманно. Тут речь идет о перестройке самых основ мировоззрения, и это, конечно, не может быть сделано чрезвычайно быстро. Тут надо очень глубоко захватывать.
Как-то мне пришлось жить в галицийской деревушке, где чрезвычайно сильно развита католическая религия. Одна крестьянка так объясняла свою тягу к церкви: «Да как же, — говорила она, — живешь в горах, одна-одинешенька круглую неделю, а в воскресенье в костеле людей увидишь». Оказывается, церковь выполняет роль клуба, в церковь ходят не затем, что господь бог понадобился, а чтобы людей повидать. В таких случаях нужно бороться такими способами, чтобы дать возможность собираться в других местах; католическая церковь дает ряд зрелищ — надо также дать ряд ярких зрелищ, но без господа бога.
Итак, подходя к вопросу о национальных культурах, мы должны расчленить то, что надо в них изжить, и то, что надо всячески поддерживать, или, как теперешние педагоги говорят, «сублимировать», т. е. переводить с низшей ступени на высшую. Теперь это словечко модное. Но дело тут не в словах, а дело в сущности; важно использовать все национальные особенности, чтобы широко развернуть положительные стороны различных национальных культур. Эта работа находится еще в самом начале.
Теперь я остановлюсь еще на нескольких вопросах, связанных с вопросом национальной культуры. Прежде всего остановлюсь на вопросе о родном и русском языке.
Даже странно немного, что этот вопрос поднимается, потому что очень много на эту тему говорилось и писалось. Подходя с точки зрения современной педагогики, когда мы смотрим на школу не только как на школьную учебу, которая дает известную схему механических знаний, а когда мы смотрим на школу как на организацию, которая дает детям и развитие и сознательное отношение к окружающему, мы должны сказать, что в вопросе о языке на фоне такого подхода к школе вопрос о преподавании на родном языке имеет колоссальнейшее значение.
Ведь в самый первый период жизни ребенок должен учиться выражать свои переживания, свои чувства при помощи того языка, который он слышит от матери в семье. И материнский язык служит ему орудием выражения себя, своих мыслей, своих настроений. И вот представьте себе: шесть лет выражал себя ребенок на материнском языке, а затем приходит в школу — и там совсем непонятный, чужой язык. Ясное дело, что мы ребенка подвергаем невероятной пытке. Его стремление выразить себя — а это стремление у ребят чрезвычайно сильно — останавливается, он только дома может выражать свои мысли на родном языке, а тут он должен выражать их. на чужом языке, чужими словами. Вопрос о необходимости первоначального образования на родном языке ясен. Но у нас наблюдаются иногда пережитки шовинизма. Один инспектор, делая доклад, указал на такую сторону дела (кажется, это касалось мордвинов): ему говорили, что мордвины не желают учиться на материнском языке, не желают терять времени, а сразу хотят учиться на русском языке, хотя дети русского языка не знают. И вот инспектор рассказывал, что, когда он разговорился с крестьянами, выяснилась такая история, что им предлагали или материнский язык, или русский. Если выберут материнский, то школа будет на родном языке, а к русскому доступа не будет, «но если выберут русский, то доступа не будет к родному языку. Это шовинистическая постановка вопроса, инспектор сумел ее усмотреть. Конечно, для развития ребенка необходимо начинать обучение на родном языке.
Если дело касается народностей, исторические судьбы которых так сложились, что народности эти были угнетены, замкнуты, городской жизни не было, то очень часто случается так, что язык этой народности недостаточно развит и дети в третьей группе (я забыла, какая это была национальность) не находят на своем языке слов для выражения некоторых понятий. И вот учитель описывает, как он вместе с учениками придумывал новые слова на родном языке для выражения тех или иных понятий.
Конечно, если имеются такие моменты, когда на родном языке нельзя выразить определенных понятий, это указывает, что уже своевременно начать изучение того языка, на котором эти понятия существуют, который более развит. Это не значит, что надо оставить работу на родном языке, но значит, что одновременно с ним надо изучать более развитой язык, который более ясно может выразить определенное понятие. Поэтому запрещать изучение русского, украинского или другого более развитого языка было бы нецелесообразно, потому что это значило бы загонять детей в определенный тупик.
Скажем, в селе говорят на мордовском языке, и если ребенок обучается на родном языке, то ему закрыт доступ к гораздо более сложным понятиям, которые создает современная жизнь; и тут обучение русскому, украинскому или другому языку является иной необходимостью, ибо иначе ребенок дальше не может развиваться.
Так что обыкновенно для нацменьшинств путь такой: начинать с родного, материнского языка и на известной стадии — трудно определить, будет ли это на второй или на третий год обучения. — начать обучаться языку более развитому — русскому или другому, большей частью великорусскому языку, если говорить о РСФСР.
Вот так, мне кажется, надо подходить к этому вопросу о родном и русском языке, но я бы хотела сделать одно маленькое методическое замечание. Мне кажется, что техника преподавания русского языка как иностранного довольно слабо развита. Обыкновенно обращается внимание лишь на расстановку ударений, и преподают так, как если бы этому языку обучался русский ребенок, тогда как чрезвычайно важно дать целый ряд таких упражнений, которые бы специально ориентировались на данный язык. Например, если обучают французскому языку баварца, который путает «б» и «п», то ему дают целый ряд слов, на которых нужно учиться выговаривать эти буквы. Или, например, если в языке нет буквы «р», чрезвычайно важно дать ребенку ряд. упражнений, который бы выявлял этот звук; и в отношении русского языка, когда он изучается как иностранный, важно дать ряд упражнений, которые бы позволили овладеть надлежащими звуками.
