Николай Анисин - От Сталина до Путина. Зигзаги истории

Если для республиканских правителей суд над Хмарой – нож острый, то для оппозиции – бальзам на душу. Это мне говорили в Киеве многажды. Народная Рада (в отличие от блока «Круглый стол – Свободная Грузия») не имеет большинства в парламенте. Проводить свои решения она может, лишь деморализуя противников. А для того уголовное преследование бывшего политзэка застойной поры Хмары открывает простор широчайший. Размахивая его делом, в общественное сознание легко забрасывать самые раскаленные уголья – аргументы: от извечной кровожадности коммунистического режима до его привычки к беззаконно-телефонному праву. Сколь успешно Народная Рада эту возможность использует, судить можно по такому факту. 1 мая примерно пятитысячная колонна демонстрантов во главе с Павлычко, Драчем, Емцем, Скорик прочими депутатами от оппозиции вышла на Крещатик. Посвистала у памятника Ленину, покричала: «Идола – на свалку!», «Геть Идола!», «Ганьба КПУ!», «Жинки-бабы, не рожайте коммунистов!» – и ступила на Октябрьскую площадь, где ей был разрешен митинг. Но не остановилась там – двинулась дальше. А затем свернула на улицу по направлению к Лукьяновской тюрьме, в которой квартировали Хмара и его подельники. Милиция попыталась перекрыть улицу грузовиками. Но демонстранты легли под колеса. Колонна прошествовала к тюрьме, взяла ее в осаду и потребовала немедленно освободить Хмару, объявившего бессрочную голодовку. На несколько часов демонстрантами было остановлено движение по пяти автобусно-троллейбусным маршрутам. Когда же под вечер милиция, наконец, получила указание освободить проезжую часть улиц силой, то осаждавшие тюрьму сели на асфальт. В шедших на них с голыми руками солдат ОМОНа полетели слова: «фашисты», «коммунистические холуи», «скоты», Хмару администрация тюрьмы не выпустила. Но и депутаты, организовавшие массовые беспорядки, ни к какой ответственности привлечены не были.

Устраивая митинги-демонстрации и подбивая рабочий класс на забастовки, Народная Рада клятвенно заверяет публику, что она ведет борьбу с двуединой благородной целью – заменить тоталитарный коммунистический режим на демократический и создать на украинской земле свободное и независимое государство.

Но нынешний режим в УССР не является коммунистическим, все его лидеры не только не следуют установкам Маркса – Ленина – Сталина, но и не упоминают о них – это, во-первых. А во-вторых, он давно уже перестал быть тоталитарным. На Украине сейчас царит такая разудалая демократия, какую не позволяет себе ни одна цивилизованная страна. Где еще депутаты парламента могут абсолютно безнаказанно повести массы на штурм тюрьмы и парализовать движение транспорта? И, наконец, в-третьих: ради достижения независимости Украины бороться с ее сегодняшним руководством нет ни малейшей нужды. Оно само того же добивается. Так что же тогда подвигает оппозицию на революционное сражение с правящим большинством?

Если всю вторую половину 80-х Михаил Горбачев был на Украине самым обожаемым, а в 90-м – начале 91-го самым критикуемым политиком, то после апрельского «заявления десяти» его имя практически исчезло из политической жизни республик.

У хозяина Кремля не стало ни противников, ни сторонников. С ним больше не связывает надежд на лучшее трудовой люд, увидевший что горбачевские реформы носят не только демократический, но и пробуржуазный характер и выгодны лишь богатым. Отвернулся от него и могучий частно-криминальный бизнес, разочарованный тем, что Президент-генсек не решается довершить капитализацию страны. Русскоязычное население здесь не верит, что Горбачев может защитить его от играющих мускулами националистов (в этом убеждает опыт Прибалтики и Закавказья). Вожди нацдвижения на его помощь тоже не рассчитывают. У Президента страны нет опоры ни в единой группе-силе УССР. Такая же картина, видимо, и в остальных восьми республиках.

Поставив свою фамилию под апрельским заявлением, Горбачев фактически признал, что висящий в воздухе кремлевский центр впредь может существовать лишь по милости девяти избранных в сумятице парламентов. А это означает, что великое Советское государство перестает быть. Туманные заверения Горбачева об обновленном Союзе трудно не признать очевидным пропагандистским мифом, ибо центробежные тенденции в республиках гораздо сильнее центростремительных. Украина тому пример.

Прошлогодние выборы в Верховный Совет УССР не ускорили в ней развернутые Кремлем буржуазно-демократические реформы, но и не трансформировали их в национально-буржуазную революцию, как это произошло, скажем, в Литве или Грузии, где демократию заглотило стремление к государственной независимости.

Новые украинские власти, в общем и целом, остались привержены горбачевскому курсу. А почву для взращивания национал-самостийности рыхлили как бы попутно, мимоходом. И немало в этом преуспели.

Ныне в УССР республиканские законы верховодят над союзными. Она объявлена «суверенной национальной державой». Заметим, в России русские составляют 82 % населения, на Украине украинцы – 72 %. Но парламент РСФСР считает свою республику многонациональной. Украинские же парламентарии назвали УССР национальной. И в законе о языке они подчеркнули преимущества языка украинского, что уже дало основание Киевскому горсовету ввести только на нем преподавание и воспитание во всех детсадах. На очереди – такая же мера в школах, а затем и в вузах.

Снова заметим: в Канаде живут 26 % франко-канадцев, но английский и французский языки там равны. В Финляндии всего шесть процентов шведов, но их язык является государственным наряду с финским.

В УССР же на русском говорят 28 % граждан, но языкового равноправия с украинцами им не гарантируется.

Если ко всем этим фактам добавить еще то, что юношеству Украины разрешено не служить в армии за границами республики, то будет вполне очевидно: согласная на союзный договор, УССР идёт к тому же, что и отказавшаяся от него Грузия, – к полной государственной самостоятельности, к попранию прав меньшинства и доминированию националистической идеологии.

Идет она к этому под руководством коммунистического парламентского большинства во главе с Леонидом Кравчуком – бывшим заведующим идеологическим отделом, секретарем и первым секретарем ЦК КПУ, а ныне Председателем Верховного Совета. С той правовой платформы, которая им искусно конструируется, Украине легко будет шагнуть к собственной армии, милиции, денежной единице и таможне. Всего этого страстно жаждет Народная Рада. Но давайте взглянем, как ее кумир Степан Хмара печатно именует Кравчука: мастер брехни, бессоромный карьерист, организатор политического бандитизма, никчемный коллаборант, реакционна марионетка. Под сими ярлыками ему вменяются обвинения в проимперской политике и нежелании стать «на шлях побудовы Нэзалежной Украинской Державы». Абсурдность этих обвинений трудно не заметить. Большинство и меньшинство в парламенте УССР разделяют не идейные разногласия, а политические амбиции.

Кравчук и его команда – это партсоваппаратчики, перестроившиеся на буржуазно-демократический лад. Они успешно приноровились к условиям гласности и плюрализма. Они полюбили рынок западного образца и готовы его внедрять. Они пошли со свечами в церкви и стали охотно внимать набирающим популярность национал-патетическим откровениям (Степан Хмара полушутя-полусерьезно предсказывает: когда Кравчук сделается гетманом, главным писарем при нем будет поэт Дмытро Павлычко – идеолог националистического движения). Короче говоря, высший аппарат республики привел себя в соответствие с уровнем новых задач, и власти в будущей самостийной Украине никому уступать не намерен.

Народная Рада – это не политики-профессионалы, а люди разных профессий, претендующие на роль вождей нации. У них хорошо выходит трактовать ее чаяния без ее же согласия. Но этого им мало. Они тоже хотят властвовать. Более конструктивных и привлекательных лозунгов, чем лозунги аппарата, вожди-депутаты предложить не могут.

Поэтому для мирного захвата власти у них остается лишь единственное средство: критика – в том числе и абсурдная.

Рассчитывать в ближайшее время на успех Народной Раде не приходится: по самым авторитетным прогнозам на ближайших выборах президента Украины победит Кравчук. Но в перспективе шансов на власть она не теряет.

Обещанное к концу лета подписание нового союзного договора превратит СССР в некое сообщество наподобие стран покойного СЭВ. Почти все жизнеобеспечивающие отрасли экономики отойдут в ведение суверенных правительств, каждое из которых уже объявило о своей приверженности рыночным отношениям, допускающим полную самостоятельность предприятий, свободу действий для иностранного капитала.

Чем это обернется? Сибирские леспромхозы, избавленные от плановой дисциплины, прекратят поставки леса на Украину, «ибо им выгоднее торговать с японскими или южнокорейскими фирмами, которые платят не» деревянными» карбованцами. Тюменские нефтяники также, наверное, найдут более щедрых покупателей, чем полтавские или винницкие крестьяне. Сплошная суверенизация с разбойно-рыночным уклоном довершит развал экономики Украины и вызовет взрыв социального недовольства. Рост державного национализма, коему сейчас ничто не мешает, расколет украинское общество на коренных и мигрантов. Русскоязычные области, по примеру молдавского Приднестровья, потребуют отделения их от Украины. И тогда на политической арене республики вполне может взойти звезда того из лидеров Народной Рады, для которого даже сомнительный престиж своей нации превыше всего.