Валентин Катасонов - За кулисами международных финансов

Но и это еще не все. Обычно журналисты и даже экономисты заглядывают в верхние строчки рейтинга. Осилить весь список действительно сложно. Но давайте пробежимся хотя бы по списку топ–100. Там на достаточно скромных строчках мы находим многих наших хороших знакомых, которые еще несколько лет назад красовались в топ–10. Они сегодня ведут себя более «скромно» после тех скандалов, которые разразились во время последнего финансового кризиса (различные манипуляции, подтасовки и откровенные жульничества; щедрая раздача банкирам миллиардов и триллионов в виде «стабилизационных» кредитов и т. п.). Но вот размеры активов у них такие, что им позавидовал бы лидер списка Exxon Mobil. Напомню, что размер активов у этого нефтегазового лидера — 331,1 млрд. долларов. А вот объемы активов, которыми располагают некоторые банки и финансовые компании, находящиеся за пределами топ–25 (млрд. дол.; перед названием — место в общем рейтинге):

39) ING Group — 1653,0;

52) Deutsche Bank — 2809,4;

53) Barclays — 2425,2;

64) Sumitomo Mitsui Financial — 1654,9;

77) Goldman Sachs Group — 923,2;

83) Bank of America — 2129,0;

90) Sberbank — 282,4;

94) Societe General –1531,1;

98) Mizuho Financial — 1934,4;

100) Morgan Stanley — 749,9.

На скромных местах (52–е и 53–е) затесались в рейтинге Deutsche Bank и Barclays, которые, как можно видеть, имеют активы, превышающие активы банковского лидера JPMorgan Chase. Между прочим, вся указанная «троица» банков присутствует в первых строчках списка «суперсубъекта», вычисленного швейцарцами. Любой банк из топ–100 на голову превышает по показателям активов даже крупнейшие нефтегазовые компании. В первой сотне списка «Форбс» оказался и наш российский Сбербанк. Мы его специально включили в наш выборочный список, чтобы показать, что по активам он выглядит лилипутом на фоне западных или китайских банковских гигантов.

Если выстраивать рейтинги по показателям активов, то думаю, что у нас получится совсем иная картинка, нежели та, которую рисуют нам на глянцевых страницах журнала «Форбс». По моим прикидкам, в первой сотне компаний в этом случае около 80 позиций принадлежало бы банкам и другим финансовым компаниям. А в списке топ–25 было бы 25 банков!

Между прочим, «Форбс» проделывает другой фокус: он каждый год делает еще один рейтинг, который называется «Forbes 500». Он базируется лишь на показателях продаж и прибылей. Активы вообще в расчет не берутся. В этом списке банков по понятным причинам оказывается очень немного. С помощью «Forbes 500» американский журнал уводит мировые банки в «тень», чем оказывает им немалую услугу.

Но для финансового капитала главное не объемы продаж, а прибыли и контроль над экономикой. Прибыли он прячет в офшорах и благотворительных фондах. А свое истинное экономическое влияние маскирует в виде красивых и лукавых рейтингов глянцевого журнала «Форбс».

Глава 21. Четверть мирового банковского бизнеса — в «тени»

Совет по финансовой стабильности — СФС (Financial Stability Board — FSB) в конце текущего года опубликовал доклад о «теневых» операциях банков и других финансовых организаций в глобальном масштабе[122].

В докладе имеются оценки масштабов «теневых» операций в 2011 году. Общий объем таких операций составил 67 трлн. дол., что лишь немногим меньше величины мирового валового внутреннего продукта (ВВП) в том же году. Эта цифра потрясает. Ведь до сих пор считалось, что весь «теневой» сектор глобальной экономики составляет порядка 30–35 % мирового ВВП, причем в группе экономически развитых стран «тень» составляет в среднем 15 %, а в группе развивающихся стран — 40–50 % ВВП. Таковы оценки Международного валютного фонда, Всемирного банка, Организации экономического развития и сотрудничества и других международных организаций. Исходя из последней оценки Всемирным банком мирового ВВП в 2011 году, равной 70 трлн. дол., получаем, что «теневой» сектор мировой экономики в указанном году составил 21–24 трлн. долларов.

Получается, что теневые операции банков и финансовых организаций примерно в три раза превысили масштабы традиционного «теневого» сектора мировой экономики. Подобная откровенная оценка Совета по финансовой стабильности кардинальным образом меняет наше представление о структуре и устройстве всей мировой экономики.

Масштабы «теневых» операций банков растут с каждым годом. Самая ранняя оценка относится к 2002 году: 26 трлн. долларов. Накануне мирового финансового кризиса (2007 г.) «теневые» операции составили уже 62 трлн. долларов. По мнению многих экспертов, именно все больший уход банков в «тень» усиливает неустойчивость мировой финансовой системы, становится «питательной почвой» для повторения глобальных финансовых кризисов. Правда, авторы доклада пытаются придать своим оценкам и выводам некоторый оптимизм, утверждая, что доля «теневых» операций в общих оборотах финансовых организаций с 2007 года не увеличивается. Но и в 2011 году она составляла, по оценкам СФС, 25 % совокупных оборотов всех банковских и финансовых организаций в мире. Примерно такой же является доля «теневого» сектора банков и финансовых компаний по показателю активов. Но даже четверть мирового финансово — банковского бизнеса в «тени» — запредельно высокая величина.

В докладе отмечается, что лидерами по масштабам «теневых» операций являются финансовые организации США — 23 трлн. долларов. На втором месте — организации европейских стран, входящих в зону евро (22 трлн. дол.). На третьем месте — финансовые организации Великобритании (9 трлн. дол.). Таким образом, на финансовые организации всех остальных стран мира (Япония, Канада, Австралия, более десятка европейских стран, Китай, Индия, Россия, Бразилия, все развивающиеся страны) приходится 13 трлн. долларов. То есть менее 1/5.

Что касается России, то доля «теневого» бэнкинга в нашей стране экспертами оценивается на уровне среднемировых значений: 25–30 % от оборотов и активов «белого» бэнкинга. Активы российской банковской системы, по данным Банка России, составляют 47 трлн. руб. (1,5 трлн. дол.), следовательно, в «теневом» бэнкинге находится активов на 12–14 трлн. руб. (380–440 млрд. дол.)[123].

Цифры, содержащиеся в докладе СФС, очень примечательны на фоне постоянных заявлений государственных деятелей и политиков Запада, что основная часть мировой «теневой» экономики находится за пределами зоны обитания «золотого миллиарда». Из данного доклада следует, что, судя по всему, не менее 90 % всего «теневого» финансовобанковского бизнеса в мире приходится на организации, зарегистрированные в зоне «золотого миллиарда». Поэтому в «черные списки» ФАТФ (организация, действующая в рамках ОЭСР и занимающаяся вопросами борьбы с «теневой» экономикой и «отмыванием» «грязных» денег) в первую очередь надо вносить такие страны, как США и Великобритания.

Наиболее высокий относительный уровень «теневых» финансово — банковских операций зафиксирован в некоторых финансовых центрах и странах с признаками офшорных зон. «Теневые» обороты финансово — банковских организаций по отношению к ВВП составили в Гонконге 520 %, а в Нидерландах — 490 %. Отметим, что в целом по миру все «теневые» операции финансово — банковских организаций составили в 2011 году 86 % мирового ВВП (по данным доклада СФС; по нашим оценкам — 96 %). На фоне среднемирового показателя явно выделяются две страны: Великобритания — 370 % и США — 150 %. «Теневые» операции обеспечивают банкам и финансовым организациям основную часть их прибыли. В США, например, в первой половине XX века доля финансового сектора в общем объеме прибыли компаний всех отраслей экономики находилась на уровне 10 %, в 70–е годы прошлого века — 20 %, а в настоящее время — более 50 %.

В континентальной Европе уровень развития «теневого» бэнкинга более скромный (за исключением Нидерландов).

Авторы доклада к «теневым» операциям относят те, которые выпадают из поля зрения регулирующих и контролирующих (надзорных) органов. Почему самые большие объемы «теневых» операций зафиксированы в Соединенных Штатах? Авторы доклада считают, потому что там во времена президента Билла Клинтона была проведена либерализация финансового регулирования операций банков и других организаций. Прежде всего, был отменен закон Гласса — Стигала, который запрещал кредитно — депозитным организациям (коммерческим банкам) проведение высокорисковых инвестиционных операций за счет средств вкладчиков. Согласно этому закону, который был принят в 1930–е годы, в условиях разразившегося тогда в Америке кризиса высокорисковые спекулятивные операции с ценными бумагами были выведены в так называемые инвестиционные банки (инвестиционные брокеры). Финансовые регуляторы не несли ответственность за спекулятивные операции таких банков, все риски ложились на инвесторов. Отмена закона Гласса — Стигала и некоторые другие послабления финансового регулирования в эпоху Б. Клинтона привели к тому, что средства вкладчиков из банков стали уходить на фондовые рынки. При этом банковский надзор перестал «видеть» полный спектр операций банков, большая часть операций стали для такого надзора «непрозрачными», или «теневыми». Все это ускорило наступление финансового кризиса сначала в Америке, а затем и за ее пределами.