О началах и концах света: Рождение и гибель мира в мифологии, религии и науке - Ивик Олег
Правда, некоторые сомнения все же имелись, но не столько у древних египтян, сколько у позднейших исследователей их мифологии. Дело в том, что имя Геб иероглифами писалось очень похоже на название водившегося в Египте белолобого гуся (Anser albifrons). При этом было известно, что в Египте существовал некий гусь (его называли «Великий гоготун»), отложивший на первозданном холме яйцо, из которого, собственно, и возник остальной мир. Это была не главная, но вполне общеизвестная космогоническая версия. Некоторые ученые отождествили Великого гоготуна с белолобым гусем, а заодно и с Гебом{44}.
В результате возникла версия о том, что мировое яйцо было снесено богом земли – что дает основание приравнять его даже не к гусю, а к гусыне. Но эта обидная для Геба теория была поставлена под сомнение по следующим причинам. Во-первых, Великий гоготун изображался не белолобым, а египетским (нильским) гусем, относящимся к другому виду (Alopochen aegyptiacа). А во-вторых, ни один из этих двух гусей не отождествлялся с Гебом. Иероглиф, обозначающий белолобого гуся, использовался при написании имени этого бога, но только по созвучию. Знак гуся иногда рисовали на голове анонимного мужского божества, чтобы указать на личность Геба. Но сам Геб в виде какого бы то ни было гуся не изображался и с ним не отождествлялся. Гусь даже не был его священной птицей{45}. Поэтому приравнивать Геба к гусыне некорректно.
Скорее это можно сделать по отношению к Амону. Его действительно часто отождествляли с гусем, но не с белолобым, а с египетским. А еще точнее – с тем самым Великим гоготуном, который, несмотря на все свое величие, относился к банальному виду Alopochen aegyptiacа; его представители имеют длину до 73 сантиметров, тяжеловаты в полете и питаются растениями, саранчой и червями. Тем не менее гусь этот мог играть роль прародителя Амона. Амон и сам выступал в облике этой птицы – в качестве изначального бога-творца, снесшего мировое яйцо. А у женщин эпохи Среднего царства встречалось имя, которое переводилось как «Гусыня Амона»{46}.
Существует и версия о том, что солнечный бог не снес яйцо, а сам вылупился из яйца, которое изначально существовало в Нуне. Американский египтолог Ричард Вилкинсон пишет, что, согласно гелиопольской точке зрения, Атум «как иногда говорят, существовал внутри первозданных вод “в своем яйце”»{47}.
Впрочем, это спорное положение. В базовом для гелиопольской космогонии тексте, «Книге о знании творений Ра и низвержении Апопа», о яйце ничего не сказано. Правда, о нем говорят другие источники. Однако надо отметить, что яйца в них, как правило, упоминаются в весьма невнятном контексте. Известный российский египтолог В. В. Жданов пишет: «…во многих египетских текстах (причем не только мифологического содержания) оно (яйцо. – О. И.) является широко распространенным образным обозначением начала, первоначального состояния какого-либо процесса»{48}. Поэтому совсем не обязательно любое яйцо, упомянутое в связи с каким-либо богом, надо воспринимать в том смысле, что он его снес или из него вылупился.
Но вернемся к основным элементам мироздания, воплощенным в богах, воссуществовавших с помощью Атума-Ра. Итак, первый холм, вышедший из глубин Нуна, стал землей, которую олицетворял Геб. Его сестра-жена Нут изогнулась над ним, образуя небесный свод. Поначалу небо и земля находились очень близко друг к другу, что естественно для молодоженов. Нут рожала от Геба детей – так появились звезды. История этой божественной семьи описана в одном из текстов, начертанных на стенах гробницы Сети I[24]:
«Ночью плывут эти звезды по ней (Нут. – Прим. пер.) до края неба, они поднимаются, и их видят. Они входят за этим богом (Ра. – Прим. пер.) и выходят за ним. И тогда они плывут за ним по небу и упокоиваются в селениях после того, как упокоится его величество в западном горизонте».
Но каждое утро Нут пожирала собственное потомство: «Они входят в ее рот на месте ее головы на западе, и тогда она поедает их». Этим и объяснялся тот факт, что днем звезды не светят. Вечером Нут рожала звезды заново. Однако Геб был недоволен тем, как Нут обходилась с детьми, и супруги ссорились. В тексте на потолке кенотафа[25] Сети I Нут не слишком почтительно названа свиньей, поедающей своих поросят.
Чтобы избежать склок, отец обоих молодоженов, Шу, решил отделить небо от земли и поднял его на значительную высоту: «И вот ее отец Шу поднял ее и возвысил ее выше его головы и сказал: “…Геб, да не ссорится он с ней из-за того, что она поедает (их) порождения, ибо она родит их, и они будут жить и выйдут из места под ее задом на востоке ежедневно…”»{49}
Вероятно, этот развод – первый в истории Египта. Кстати, с легкой руки божественных супругов разводы супругов-людей в Египте тоже были распространены и вполне предусмотрены и традицией, и законодательством{50}. Но разлучение с мужем не вразумило Нут – судя по тому, что звезды каждое утро продолжали гаснуть, богиня не раскаялась и на путь добродетели не вступила.
Впрочем, в «Текстах пирамид» описан и другой вариант происхождения и бытования звезд. Там говорится о том, что звезды – это души покойных египтян[26], которым посчастливилось попасть на небо, и боги, которых Нут «засвечивает» в ночном небе. Правда, не все боги могли удостоиться такой чести, а лишь владельцы барок. Ведь передвижение на небесах происходило преимущественно водным путем – по небесному Нилу. На стенах пирамиды царя Пепи I[27] сохранились обращения к Нут:
«Большая, стала ты небом, поскольку обрела ты власть, поскольку шевелилась ты, наполнила ты место всякое красотой своей. Земля под тобой вся, (ведь) приняла ты ее. Заключила ты себе землю (и) вещь всякую в объятия(х) свои(х). Поместила ты себе Пепи сего звездой негибнущей, сущей в тебе»{51}.
«(Хотя) далеко ты от земли – владеешь ты головой отца твоего Шу, властвуешь ты над ним. Полюбил он тебя, поместил он себя под тебя, и даже всё и вся (буквально «вещь всякую»). Взяла ты себе бога каждого (буквально «всякого») к себе имеющего морскую барку свою, (чтобы) засветить тебе их в ночном небе, (чтобы) не удалились они от тебя, будучи звездами»{52}.
Возможно, богу Шу было трудно удерживать Нут на должной высоте – известно, что Хор (сын Осириса) подпер небо четырьмя столбами, установленными в четырех концах света. На стене храма Хора[28] в Эдфу высечен текст, в котором есть следующие слова: «Царь Верхнего и Нижнего Египта, защитник, защищающий своего отца, великий отражатель, отражающий врага. Это он установил небо на его столбах!»{53}
Четыре сына Хора (Амсет, Дуамутеф, Кебехсенуф и Хапи[29]) олицетворяли четыре стороны света, и их часто, еще начиная с «Текстов пирамид», называли столбами неба.
Помимо столбов, земля и небо могли соединяться лестницей. Известна лестница, сделанная Хором и Сетом для восхождения Осириса на небо. Потом ее же использовали души покойных египтян, которым полагалось существование в небесных областях загробного мира. «Тексты пирамид» пестрят упоминанием этой лестницы. Говорится о ней и на стенах пирамиды Пепи I:
