Антонио Гауди - Бассегода Хуан Нонель
Не известно, что было первопричиной: то ли капризный характер облика здания — следствие экстравагантной затеи владельца, то ли причудливый облик сооружения породил соответствующее ему название. Во всяком случае, многоуровневая парадоксальность дома Кихано очевидна. Как и многие другие постройки зарождающегося «модерна», Эль Каприччио скрывает от внешнего взгляда свою истинную структуру. Будучи фактически трехэтажным, дом — со стороны входа — кажется одноэтажным; странный на вид портик, увенчанный еще более странной башней, никоим образом не дает ощутить, что внутреннее строение дома подчинено жесткой логике максимального комфорта; диссонанс, возникающий из коллажного столкновения тщательно отработанных деталей, видится как совершенно сознательный[5]. Полуподвал, будучи связан с бельэтажем и мансардой винтовыми лестницами, автономен — в помещение для экипажей (позднее гараж) ведет подъезд от главного фасада, а в блок кухонных помещений — дверь с заднего хозяйственного двора, совершенно скрытого за счет перепада высот.
В уровне бельэтажа Гауди формирует обширный распределительный холл, отделенный от входного вестибюля мощной (120 см толщины) криволинейной в плане стеной, в которой пробиты широкие двери и глубокие ниши для цветочниц. Холл открывается в одну из спален, парадную гостиную, коридор (ведущий в группу спальных комнат), столовую и зал. Здесь Гауди впервые в своей практике использует остроту контраста высот: зал по высоте захватывает и бельэтаж, и мансарду, так что на фасаде сохраняется двухчастность строения — широкий витраж, а над ним три чердачные люкарны.
При абсолютной ясности внутреннего устройства дома для его обитателей, для гостей Эль Каприччио сохраняет известную долю загадочности лабиринта. Все из того же распределительного холла двойные двери ведут на лестницу, по которой можно подняться на балкон, опоясывающий башню над входом. Только по этому балкону можно попасть в дверь, за которой начинается винтовая лестница, по которой можно взобраться на верхнюю террасу башни: над ней возвышается, опираясь на тонкие железные колонны, сложное, магически-причудливой формы завершение.
По ряду сведений (архив Касканте погиб, так же как и архив самого Гауди), над коньком кровли должен был находиться скульптурный гребень с именем владельца, выполненный из керамики и кованого железа. Его отсутствие весьма ощутимо при взгляде на Эль Каприччио. Облик здания искажен реконструкцией, когда первоначальное покрытие из зеленой глазурованной черепицы было заменено листами асбоцемента. Сохранившегося, однако, достаточно, чтобы понять: Эль Каприччио явно представляет собой своего рода экспериментальную площадку для последующих работ.
Башня с ее балконами и карниз весьма близки дому Висенс, хотя это упражнение на тему «мудехар» значительно слабее связано с первоисточником. Используя, как и в доме Висенс, керамическую плитку, архитектор вырывает орнамент из плоскости, придав ему объемность. Если решетка ограды дома Висенс при всей своей пластичности подчинена геометризму основных членений то здесь свободные формы деталей ограждения высвобождаются из-под контроля общей композиции и живут собственной жизнью.
В обрамлении оконных проемов Гауди порывает с очертаниями «мудехар», создавая ломаные очертания соприкосновением двух консольных выступов или построением ложной арки. Сохранив конфликтность вертикального и горизонтального, свойственную дому Висенс, архитектор почти полностью убирает здесь промежуточные, смягчающие мотивы и сталкивает две основные темы впрямую, почти грубо. На толстом, массивном, многослойном цоколе попеременно уложены широкие слои кирпичной кладки и узкие ленты цветных керамических плиток, усиленных за счет чередования рисунка «цветы — листья». Тема горизонтали закреплена широким карнизом, обвязывающим и основное тело дома, и башню.
Всему этому противостоит мощный столб башни, еще более отделенный от дома за счет своего совершенно самостоятельного завершения. И все же знакомый нам по дому Висенс мотив внутреннего конфликта сохранен. Странный, стилистически выпадающий из образа целого четырехколонный портик связан с водруженной на него башней только вертикальной устремленностью конических колонн; карниз отсекает портик от «минарета» и привязывает последний к основному тулову приземистой постройки; сама же горизонтальная лента карниза образована часто поставленными «сталактитами», которым вторят консоли верхней площадки башни.
И в портике, и в завершающей «шишке» Эль Каприччио проступают черты зрелого стиля Гауди. Капители колонн подхватывают тему пальмового листа решетки дома Висенс, нестилизованные голуби предвещают уже некоторые зооморфные детали Парка Уэль и Саграда Фамилиа. Нарочитая грубоватость околотых камней арок портика содержит в себе зарождение темы, которая будет развита в часовне Колонии Гуэль, а фантастическая «шишка» над башней найдет продолжение и развитие в ряде других построек.
Усадьба Гуэль. 1884—1887
Дон Эусебио Гуэль приобрел в 1883 г. обширную усадьбу в граничившем с Барселоной селении, ставшем с 1897 г. отдельным районом города — Лес Корте де Сарриа. Здесь Гауди выполнил для своего постоянного в будущем клиента ряд построек: ворота с домом привратника, конюшню и манеж, ограждение и смотровые площадки. Сохранилось немногое, но в настоящее время, когда территория усадьбы Гуэль вошла в городок Барселонского университета, на его фонды началась реставрация. В 1977 г. были восстановлены конюшни и манеж, в здании которых разместился Институт изучения истории архитектуры и реставрации памятников Кафедры Гауди.
Ворота с простой решеткой из переплетенных железных прутьев и листьев были снесены, но позже выстроены заново, играя роль своего рода триумфальной арки перед фасадом факультета фармакологии. Хотя постройка выполнена из современных прессованных кирпичей, работа Гауди опознается с первого взгляда: сложноребристое завершение и, главное, арка, верхний сегмент которой словно смещен вверх мощным усилием, раздвинувшим в стороны увенчанные своеобразными пинаклями контрфорсы.
От смотровой площадки, которая выступала над ограждающей стеной, осталась единственная фотография, сделанная в 1928 г. Изображение позволяет ощутить локальную стилистическую систему стены и второстепенных ворот: игра на сочетании истинных и декоративных арок, острый цветовой контраст (необлицованный кирпич, белые и зеленые керамические плитки) и глубоко оригинальная, свойственная лишь Гауди «биологичность» формы. Комплекс въезда в усадьбу решен архитектором в совершенно ином ключе, вернее, сразу в нескольких, так что группа небольших сооружений образует не лишенное внутреннего конфликта сочетание вполне самостоятельных мотивов: широко известные «ворота дракона», домик привратника справа от ворот и конюшня слева.
Последний раз в творчестве Гауди опорной темой декора выступает свободная интерпретация стиля «мудехар»: фальшивые арки с чередующимися полосами кладки, резная штукатурка, ковровым орнаментом покрывающая стены, решетки, закрывающие окна. Однако гораздо интереснее новые элементы авторской декоративно-пластической системы. Столовая, устроенная на первом этаже входного блока, имеет в плане неправильный восьмиугольник — отклонение от геометрической строгости фигур предвещает дальнейшие, все более раскованные эксперименты архитектора. Столовая перекрыта сферическим перегородчатым куполом (в стиле «мудехар»), над которым возвышается «фонарь», в действительности служащий завершением вентиляционной шахты. Форма «тиары» этого фонаря, с одной стороны, напоминает «шишку» Эль Каприччио, с другой — содержит в себе зерно целой системы форм, которая разовьется в полную силу в домах Кальвет и Мила́. В облицовке фонаря впервые появляется мозаичная укладка колотой керамики (разбитые изразцы), которая позже станет своего рода личным знаком работы Гауди.
Комнаты верхнего этажа также покрыты маленькими куполами и снабжены вентиляционными шахтами с керамической отделкой из колотой плитки. Фактически Гауди лишь подхватывает прием, широко использовавшийся каталонскими крестьянами в украшении их жилищ, придав ему, однако, совершенно иное художественное звучание. Как всегда, Гауди организует круговой обход периметра кровли, зрительно скрытый за «короной» карниза, выложенного из цельных кирпичей.
