Газета Завтра Газета - Газета Завтра 48 (1097 2014)
Александр БОРОДАЙ. В том-то и дело, что, по сути, мы большую часть времени удерживали оборону, перемалывая огромные силы противника. Наши наступательные операции, если не считать той, которая произошла после того, как я вывел Стрелкова в ночь с 13 на 14 августа, были очень большой проблемой. Нам удавались отдельные локальные действия, скорее, диверсионного характера. Мы, по большому счёту, держали оборону. А наши наступательные действия в районе Мариновки, Степановки, Кожевни были реально очень тяжелыми. Мы теряли колоссальное количество людей. А Саур-Могила Вы же сами всё знаете, побывали там, правда, не в разгар боев. Самая тяжелая и кровопролитная высота была именно там. Рядом с памятником, чуть ниже, был домик, от которого сейчас ничего не осталось. В его подвале практически до конца всех этих событий находились семь человек, которых чудом оттуда вытащили.
Александр ПРОХАНОВ. Сейчас там на самом верху семь свежих могил.
Александр БОРОДАЙ. На самом деле там погибло очень много людей.
Александр ПРОХАНОВ. У меня была встреча с Путиным. И в разговоре мы коснулись Новороссии. И он сказал, что у него на столе лежит донесение, в котором сказано, что там существует высота, я забыл, как она называется, где дело доходило до рукопашной. И ополченцы, как в Великую Отечественную войну, вызывали огонь на себя.
Александр БОРОДАЙ. До рукопашной дело доходило не только на Саур-Могиле.
Александр ПРОХАНОВ. Но когда я попал на Саур-Могилу, то понял, что Путин говорил именно о ней. Это гора, на которой должен побывать каждый человек, чтобы понять мессианство этой войны. Там очень много открывается человеку, который хоть чуть-чуть склонен к философствованию и прозрению. Эти монументы, посвященные летчикам, танкистам, пехотинцам Их убивали так, как будто это были живые люди. Это было сражение с самой историей. Это была битва за пересмотр концепции войны, концепции России. Я ходил по следам этих атак, и во мне всё гудело.
Александр БОРОДАЙ. Это была битва с новым, но, на самом деле, старым мировым порядком, начавшаяся, по сути дела, еще в 1947 году, когда мы уступили в Бреттон-Вудских соглашениях. Это был откат назад.
Донецк и Луганск сегодня, по сравнению со всем остальным миром, - две маленьких точки, два маленьких образования, которые, по сути, являются точками бифуркации, центрами борьбы с этим порядком. И если эти два крошечных, смешных, комических на вид образования сумеют утереть нос новому старому мировому порядку, это будет юридическим прецедентом, доказательством того, что этот порядок рушится. Поэтому так страшно и бьются за эту землю.
Очень жаль, что мировым кукловодам удалось стравить и столкнуть славян со славянами. Наших братьев, таких же, как мы, - с нами, поэтому и война такая жестокая, свирепая и тяжелая на потери. С той стороны бьются люди упорные. Будь против нас какая-нибудь другая армия, не было бы такой войны и таких потерь. Но против нас - так называемые украинцы, многие из которых и украинского языка-то не знают. Они такие же, как мы: упрямые, устойчивые, крепкие в бою, хорошие товарищи. И в какой-то момент начинают биться не за идеологию незалежной Украины, а за погибших товарищей. И это страшно.
И, тем не менее, это битва не с ними. Это битва против установившегося мирового порядка. Хорошо, что в Донецке все это в основном понимают. Битва - не с Украиной, а с настоящим врагом.
Александр ПРОХАНОВ. Ты это понимал с самого начала?
Александр БОРОДАЙ. Конечно!
Александр ПРОХАНОВ. То есть твоёповедение там было идеологически оправдано и мотивировано?
Александр БОРОДАЙ. Естественно. А иначе я бы туда не пошел. Я никогда не был склонен участвовать в такого рода конфликтах, связанных с кровопролитием ради меркантильных или идеологически неоправданных интересов. Данная война лично для меня абсолютно идеологически оправдана и справедлива. Это и дало мне возможность в ней участвовать.
Александр ПРОХАНОВ. Скажем, ты приходишь в подразделение, а там развевается флаг с серпом и молотом, в другом - имперский чёрно-золотой, в третьем - хоругвь Православная армия, казачество
Александр БОРОДАЙ. Я понял. Их несколько на самом деле, они внутри себя делились. По качеству и составу русских православных хоругвей.
Александр ПРОХАНОВ. Интегральная идеология - это то, что ты сейчас сказал. Это цементирующая идея. А всё остальное - антураж.
Александр БОРОДАЙ. И язычники есть
Александр ПРОХАНОВ. Государство состоялось, прошли выборы, военная организация строится, общая психологическая среда, которая всех объединяет, местами рвётся, местами опять сливается. Видимо, будет сформулирована идеология государства. Как бы ты её сформулировал?
Александр БОРОДАЙ. На самом деле, идея государства под названием Донецкая народная республика очень проста и примитивна, а потому действенна. ДНР - та часть брошенной в свое время, загаженной, уязвленной олигархами территории, которая хочет назад, в Россию, в русский мир, домой. Это главное. При этом сохраняется донбасский патриотизм, о котором вам говорил Андрей Пургин. Но при этом доминирующая идея - назад, к русским, к родным, к братьям
Сейчас с Украиной происходит страшная вещь. Она подвергается процессу, которому много веков назад подверглась Польша. Польско-литовское государство в свое время было вторым альтернативным центром соединения и укрепления русского народа, русской государственности. Потом оно попало под идейное влияние Запада, и поляки стали нашими злейшими врагами, врагами славян, врагами православных. И сейчас Запад пытается сделать продвижение на новую территорию. И территория тех, кто в своё время боролся с поляками за свою самость, за то, чтобы быть православными, чтобы не быть частью Запада, - эта Украина при определенных условиях может стать, если это позволим мы и те люди, которые там живут, такой же частью Запада, какой в своёвремя стала Польша. И будет так же ненавидеть всё русское и православное, всю нашу историю. Но мы этого позволить не можем. Не должны.
Александр ПРОХАНОВ. А как не позволить? Сама по себе эта война антагонизирует эту территорию. Прекратить войну? Сдаться? Это невозможно.
Александр БОРОДАЙ. Конечно, сдаваться нельзя. В любой войне есть определённые периоды. Я уверен, что вся остальная Украина, кроме Донбасса, сохраняется единой лишь в силу колоссальных организационно-финансовых усилий Запада. Не более того. И если бы этих усилий не было, она бы раскололась. Я считаю, что исторический процесс раскола Украины абсолютно неизбежен. Есть три органические части, на которые она распадется. Это вся оставшаяся Новороссия, которая по духу наша. Да, она тяжела на подъём, она сейчас безумно запугана, все активные элементы оттуда вытравлены, кто-то сидит в тюрьмах (масштабы посадки совершенно дикие, нацистские!).
Есть Новороссия, а есть Западенщина, где только сейчас, на мой взгляд, сформировался украинский этнос. Он формируется с XIX века страшными усилиями наших врагов, начиная со спецслужб Австро-Венгерской империи. Сейчас на майдане этот этнос сформировался - и возник украинский народ. Но его территория - это Житомир, Ровно, Ивано-Франковск, Львов Они только там ощущают себя народом. Они и Киев-то ненавидят.
И есть центральная Киевская часть - ни рыба, ни мясо. Непонятная территория: и не наша, и не украинская. Я считаю, что настоящая Украина, которая почувствовала себя украинским этносом, должна жить самостийно. Пусть. Они не перемелют всю остальную территорию.
Таким образом, есть три органические части: настоящая Украина, западная, которая, хотим мы этого или нет, духовно уже отдельная территория, окончательно оформленная на майдане. Есть центральная Украина, с которой непонятно, что делать. Ни рыба, ни мясо. Аморфное население. И есть Новороссия, которая является, на мой взгляд, органической частью русского мира. И она в него так или иначе должна войти. Формальные условия этого вхождения, честно говоря, не столь важны.
Александр ПРОХАНОВ. Важно, что эта территория сдетонировала, почувствовала себя отдельной, самостоятельной. Очень быстро прошла фазу национального русского созревания. И какие бы гаубицы и "грады" ни работали, этот процесс не обратить вспять.
Александр БОРОДАЙ. Я думаю, что сейчас экономическая ситуация будет складываться так, что реально эти территории будут откалываться, там будут накапливаться возмущения. И, несмотря на все деньги и организационные возможности Запада, Украина развалится. Не в ближайшие месяцы, так через год.
Александр ПРОХАНОВ. Чем сейчас занимаешься?
Александр БОРОДАЙ. Донецкая Народная Республика постепенно выпускает меня из своих объятий, но довольно медленно. Я сложил с себя все полномочия и формально сейчас за Донецкую республику никак не отвечаю, в правительство не вхожу. И считаю это абсолютно правильным. Там сейчас есть власть, и нечего пытаться подруливать. Стараюсь там даже не появляться, чтобы не возбуждать лишних слухов и каких-то надежд. Я пытаюсь дать возможность новой власти ДНР и новой элите сформироваться.
