Газета Завтра Газета - Газета Завтра 288 (23 1999)
В это время на телеэкране лидер ЛДПР как раз обещал: "В субботу я буду вице-премьером". "Не будет ни в субботу, никогда,— сказал белгородский "силовик".— Цену ему слишком хорошо знает не только Степашин. Кстати, телевидение куплено Жириновским на корню — его ролики идут двадцать раз в день по всем четырем каналам. На эти деньги можно новый ретранслятор купить…"
Впрочем, прямого контакта с белгородцами “Волкович” не выдержал. Даже "козырную карту" ультра-патриотизма разыграть ему не удалось. Потому что у белгородцев патриотизм очень своеобразный. Помню, на привокзальной площади "приграничного" городка Валуйки, где раскинулся стихийный рынок, жители соседнего, ставшего "нэзалэжным" и нищим, Донбасса зазывали покупателей: "Купите водочки! Купите сальца! Огурчиков!",— на что степенные местные жители с достоинством отвечали: "О, понайихалы хохлы! Гадалы, нэ прожывэмо бэз вашого сала!" Набранные Жириновским 17 процентов голосов — вполне четкий показатель общей люмпенизированности и криминальности Белгородской области. Не самый высокий, кстати, для нынешней России. Может быть, в другом, совсем нищем, забитом и отчаявшемся русском регионе ему повезет с губернаторством больше.
Кстати, и "пирамид", подобных "МММ", здесь построить не удалось. На "халяву" местные жители не падки, и почем фунт лиха, знают очень хорошо. Исключение составляют, может быть, главные промышленные центры области: Старый Оскол и Губкин, куда в 70-е годы на освоение Курской магнитной аномалии "за длинным рублем" приехало множество пришлых людей. Тогда же возник и скрытый конфликт между "оскольскими" и "белгородскими" в руководстве областью.
Губернатор Евгений Степанович Савченко, в общем-то, "белгородский". В 1997 году ему удалось "завалить" главного "оскольского" зубра — директора Лебединского горно-обогатительного комбината Анатолия Калашникова. Дела комбината после этого пошли под гору, но зато в области не осталось ни одного человека (кроме, может быть, дважды Героя Социалистического Труда Якова Александровича Горина), который мог бы "надавить" на губернатора со стопроцентным результатом. Калашников — мог.
Его гигантское хозяйство обеспечивало около 40% поступлений в областной бюджет, а от железных окатышей Лебединского ГОКа во многом зависела работа западноевропейской черной металлургии. Представительства фирмы Калашникова в Москве и швейцарском Лугано были сделаны на мировом уровне. Толлинговые схемы обеспечивали не только загрузку всего комплекса предприятий, но и не могли не давать ощутимую "черную кассу". А деньги рождают власть не хуже винтовки.
Калашников не скупился на развитие собственной "социалки". Вокруг комбината создавались высокопроизводительные фермы, линии по производству соков, мясных и молочных продуктов, майонезов и так далее, и тому подобное. А православный Спасо-Преображенский храм в городе Губкине, построенный Калашниковым, до сих пор остается вторым по величине в России, уступая только "лужковскому" Храму Христа Спасителя. Деньги на ГОКе платили под стать нефтегазовому комплексу: выходило ежемесячно около 200 долларов в пересчете. Естественно, на лебединском директоре, оказавшемся в нужном месте в нужное время, было завязано множество интересов. Как дружественно-деловых, так и враждебных.
Не случайно первая поездка Ельцина в его президентской кампании 1996 года была в Белгородскую область, еще точнее — в Старый Оскол, еще точнее — к Калашникову. Лебединский фаланстер произвел на Бориса Николаевича двоякое впечатление. И, видимо, глава фаланстера не приглянулся. Тем более, что алкогольную продукцию со столов убрали по настоянию сопровождавшего президента Александра Коржакова. Так или иначе, но после отставки главного президентского телохранителя Калашников на своем посту продержался чуть больше года. Сегодня он продолжает возглавлять горнопромышленный союз России, а на выборах призвал голосовать за Бесхмельницына.
Возвращение Савченко в родную Белгородскую область состоялось после "черного октября" 1993-го. По указу Ельцина, вместо поддержавшего Верховный Совет главы областной администрации Берестового. В январе 1994 года расформировал областной Совет во главе со своим неизменным с тех пор оппонентом Михаилом Ивановичем Бесхмельницыным и назначил выборы в областную думу. Бесхмельницын уехал на работу в Москву, аудитором Счетной палаты РФ. Однако первая попытка Савченко проверить московские счета Лебединского ГОКа едва не привела к концу его губернаторства. После этого некоторое время Савченко всячески подчеркивал свое уважение Калашникову. Поддерживал его в противостоянии банку "Российский кредит", который скупал акции ГОКа. Но в нужный момент изменил позицию и добился своего — Калашникова сняли. Принадлежавший областной администрации пакет акций оказался на стороне "роскредитовцев", что и решило исход борьбы. Но руководить ГОКом отправился не представитель банка, а первый заместитель Савченко Н.Ф.Калинин. Ему же на смену через год пришел совсем посторонний для области, а потому зависимый от Савченко человек…
В чем в чем, а в терпении белгородскому губернатору не откажешь. Как и в умении организовать работу команды. В советниках у него — знаменитый полтавский аграрий Ф.Т.Моргун, тот самый, у которого урожайность пшеницы доходила до 80 центнеров с гектара. Бывший первый секретарь Белгородского обкома партии А.Ф.Пономарев, который в 1990 году убрал Савченко с работы в области и которого многие белгородцы хотели видеть своим руководителем, теперь поддержал кандидатуру губернатора на выборах. Власть любит тех, кто умеет ею распорядиться.
Савченко не раз предлагали место в правительстве. И Примаков, и Степашин. В Совете Федерации он возглавляет комиссию по аграрным проблемам. Но любой "московский вариант" при нынешнем президенте, видимо, представляется Евгению Степановичу абсолютно ненадежным. И в этом он тоже прав.
Разные люди называли мне разные причины, по которым они склоняются к тому, чтобы поддержать Савченко. Но общим рефреном звучала одна мысль: как бы не было хуже… Приход Жириновского, возврат Бесхмельницына — даже не разбираясь во всех хитросплетениях высокой и низкой политики, белгородцы хорошо понимали одно: любой другой человек — это новая нагрузка на область, экономика которой, при всем ее видимом благополучии на общем бездарном фоне, держится буквально честным словом. В том числе — честным словом губернатора.
На этом очень грамотно построил свою предвыборную кампанию Савченко. В меру — критики федерального центра и Кремля, в меру — защиты "интересов региона". "Если бы нужно было дать какой-нибудь символический образ прошедших в области выборов,— сказал мне один из представителей местной интеллигенции,— я бы сравнил нашу область с человеком, у которого сломана нога или рука. Боль — страшная. Он не может работать, он не может бежать никуда. Пока нужно снять боль, нужна "заморозка" и покой, а уж потом — операция и заживление. Савченко для Белгорода — такая же "заморозка" ситуации, как Примаков для России".
На фоне поздних майских заморозков Черноземья это сравнение прозвучало очень красиво. Но еще более глубокими оказались слова архиепископа Белгородского и Старооскольского Иоанна, главы Миссионерского отдела Московской патриархии. Владыка, за несколько дней до нашей встречи перенесший операцию после перелома лодыжки (тоже символическое совпадение), сказал вот что:
"Трагедия Белгородской области в том, что она попала в фокус событий будущего. Мы сегодня представляем собой испытательный полигон для 2000 года. Здесь отрабатываются новые предвыборные технологии, и видно, какой колоссальный нравственный урон несет наш народ, когда разделяется в себе самом на "правых" и "левых", по каким-то политическим или социальным признакам, когда одна часть народа противопоставляется другой. Кто борется сегодня? Одна часть народа с другой частью народа? Вот что надо уяснить, понять и преодолеть в себе ростки лжи и ненависти. В этой ситуации испытания на прочность нашей веры, наших ценностей мы должны устоять перед волной любых политических страстей, попытаться спасти душу людей из того водоворота ненависти, в который пытаются затянуть их через так называемую "предвыборную борьбу". Христос учил нас отдавать Богу богово, а кесарю — кесарево. Кесари приходят и уходят, а Бог должен оставаться в нашей душе всегда".
Валерий Лунев КОНЕЦ РУССКОЙ НЕФТИ (Все меньше сырья, все больше ворья)
СРЕДИ СТА КРУПНЕЙШИХ бизнесменов мира есть и отечественные фамилии. Не только Березовский и Черномырдин с Вяхиревым, но и г-н Кукес, руководитель небольшой по современным меркам Тюменской нефтяной компании. Однако мал золотник да дорог... Посмотреть хотя бы на шестую по величине нефтяную компанию "Роснефть" — разве может какой-нибудь Алекперов, контролирующий ЛУКойл, на порядок более крупную структуру, похвастаться, что держит за карман самого президента? Вот так и ТНК: небольшой, но мобильный авангард международной финансовой элиты, используя минимум ресурсов, поглощает один за другим российские нефтяные промыслы.
