Газета Завтра Газета - Газета Завтра 345 (28 2000)
К тому же, за годы "реформ" инфраструктура оказалась разрушенной настолько, что на повестку дня встал энергетический кризис. По оценкам энергетиков, уже в 2000-2001 году ряд районов может оказаться без тепла и света, поскольку хищнически эксплуатируемое оборудование энергетического комплекса вот уже несколько лет ремонтируется "запчастями", снятыми с резервных агрегатов. В этот же период заканчивается и возможность восстановления парка сельхозтехники, так что нечем будет добывать и хлеб насущный. Не случайно Запад на подъем России махнул рукой и считает, что достаточно оставить здесь всего 15-20 миллионов рабов для обслуживания нефтяных вышек. У них там есть неглупые люди, прекрасно понимающие все перспективы "капитализации" России.
Что же касается пресловутого "человеческого фактора", то объективно в ряды "приватизаторов" и "реформаторов" выдвинулись люди типа Березовского и Гайдара, которых при всем желании нельзя поставить в один ряд с Морганами, Дюпонами, Фордами и даже Ротшильдами. Если уж отец "чикагской" школы М.Фридман в ужасе открестился от "гайдаровцев" и "явлинцев" с их "шоком без терапии", то исчезают даже какие-то теоретические оправдания нынешней ситуации — мол, хотели как лучше. Хотели именно так — через колено, к будущей осени, на крайний случай — за пятьсот дней. И успеть пожить на "честно приватизированное".
Что касается наших эксплуатируемых, то в большинстве своем это люди, которые впитали коллективистский, артельный, даже соборный образ мышления и действий. Для того, чтобы они приобрели новые навыки выживания, в системе конкуренции, где “человек человеку — волк" и идет "война всех против всех", то по оценкам западных социологов, здесь должно смениться минимум 2-3 поколения. То есть мы упираемся снова едва ли не в столетие, а самые "продвинутые" демократы уже голосят о Моисее, который, дескать, сорок лет в Синайской пустыне вытравливал в "избранном народе" память о "египетском рабстве".
А мы куда собрались бежать? Ожидать, что в России совершится экономическое чудо на капиталистический лад, может только неграмотный или безумный человек. Но есть у нас еще "национал-капиталисты", слепо верящие в возможность быстрого и успешного перехода. Придет, мол, к власти более способный, энергичный и, наконец, молодой царь-батюшка, наведет быстренько порядок — и заживем мы как хотели.
Конечно, советскому обывателю с тысячами рублей на сберкнижке можно было надеяться пережить два-три года "реформ". Но сегодня выбор у каждого из нас простой: либо окончательно пустить все в распыл и стать рабами Запада, предав свою историю и всое будущее, либо срочно вернуться к советской экономике. Кстати, слово "совет" означало в старорусском языке не болтовню на сборище, а слияние ветвей дерева с его стволом и корнями в одно целое. "Совет вам да любовь”,— говорят поэтому молодоженам, желая им полного единства и взаимопонимания в жизни. А ложь о будущей капитализации России, пусть даже в высшей степени ”профессиональная”, только разрушает наше единство.
Анатолий ТРИУС
Рувим Свержинский ЧТО БЫЛО, ЧТО БУДЕТ...
В связи с национальной катастрофой, вызванной реформами Горбачева-Ельцина, есть смысл напомнить о временах другого "реформатора на троне" — Александра II Освободителя. Тяжелейшее поражение Российской империи в Крымской войне (1853-56 гг.) проявило ее отсталость и значительно ухудшило геополитическое положение. Освобождение крестьян от крепостничества создало предпосылки для ускоренного развития капитализма в России по "западным" лекалам. Но возникли и "трудности развития". Прежде всего, потребовались гигантские финансовые средства. Без них нельзя было развивать железнодорожный и водный транспорт, строить новые предприятия, разрабатывать сырьевые месторождения и т.д. Правительство предпринимало усилия, чтобы необходимые средства добыть. И добывало их за счет предельного снижения жизненного уровня людей. Это приводило к массовым бунтам крестьян против помещиков и правительства, расширению забастовочного движения, создавало условия для политического террора против властей. Кроме сужения платежеспособного внутреннего рынка, ужесточение налогового пресса создавало определенные трудности и отечественному предпринимательству. В целом финансовая проблема явно не решалась. В этих условиях Россия вступила в переговоры с Соединенными Штатами о продаже русской части Аляски и Алеутских островов. Сделка состоялась за относительно ничтожную сумму 7,2 млн. долларов. Так в 1867 году Россия потеряла обширный, стратегически важный регион в 1,5 млн. кв. км, богатый золотом и другими природными ресурсами.
В то время Запад, озабоченный не столько удержанием статус-кво, сколько разделом и переделом мира, не скупился на кредиты и инвестиции. О подобных масштабах нынешние "реформаторы" и мечтать не смеют. К 1914 году доля иностранного капитала в российской экономике составляла 47%. В базовых отраслях он вообще господствовал безраздельно. К примеру, в угольной промышленности 75% мощностей контролировалось зарубежными компаниями. А объемы полученных кредитов были таковы, что перед Первой мировой войной только на обслуживание процентов по внешним займам уходило 100 млн. золотых рублей — треть бюджета страны. Всего же вывоз капитала был в 6 раз больше.
За границей эти гигантские средства от эксплуатации природных богатств и рабочей силы России использовались для создания новых технологий и наукоемких отраслей производства, для стимулирования внутреннего потребительского рынка, для развития культуры, науки, образования. В России же на эти цели средств оставалось крайне мало. Поэтому и через полвека после начала реформ Александра II научно-техническая отсталость России не уменьшилась. В частности, по производитель- ности труда она беспросветно отставала от развитых стран — к примеру, от США в 9 раз, от Англии — в 5 раз. Надо особо подчеркнуть, что отставание России происходило на фоне не распада, а, напротив, бурного развития производства. Так, добыча угля за 1860-90 гг. увеличилась в 20 раз, выплавка чугуна возросла втрое. В 1895 году железные дороги России были в 23 раза протяженнее, чем в 1861-м — в год ”освобождения” крестьян. Но у наиболее проницательных современников эти успехи реформ не вызывали никакого оптимизма. Уже через пять лет после царского манифеста, в 1866 году, Ф.И.Тютчев опубликовал пророческие слова: "Умом Россию не понять..."
А через 40 лет, в 1902 году, на преодоление отсталости России в рамках западного "прогресса" надежды не было ни у простых людей, ни у политиков, ни у ученых. Даже весьма лояльный к царскому правительству историк В.О.Ключевский сравнил Россию с "большим кораблем, который несется на всех парусах, но без карт и компаса" — с парусным кораблем, символизируя тем самым длящуюся отсталость Отечества. И далее: "Так из преобразовательных последствий, недостаточно предусмотренных и направленных, сложилось положение, с которым чувствовали не в силах справиться... Прежняя общественная апатия уступила место общему ропоту, вялая покорность судьбе сменилась злоязычным отрицанием существующего порядка без проблеска мысли о каком-либо новом... Истинная подкладка этого недовольства очевидна: это общий упадок благосостояния при частных искусственных исключениях. Недовольство обострялось чувством бессилия поправить положение, в создании которого все участвовали и все умывали руки" (выделено Ключевским).
Прошло всего несколько лет после мрачных размышлений Ключевского, как Россию постигла очередная катастрофа — поражение в русско-японской войне, продемонстрировавшее полную бесперспективность движения по "западному" пути, измеренному "аршином общим". Копия почти всегда хуже оригинала. Далее настала эпоха войн и революций, в результате которых Россия выковала уникальную социально-экономическую модель развития, поднявшую ее в исключительно короткие сроки (1929-62 гг.) на уровень мировой сверхдержавы.
В истории "новой России", с эпохи Петра I начиная, случалось всякое. Были невиданные, "умом не понятые" взлеты. И были катастрофические, невероятные периоды деградации и упадка. Истинный механизм и тех и других пока не является достоянием общественного сознания даже в его научных, не говоря уже о политических и массовых, формах. Самая близкая по времени и живая по сути своей социально-экономическая структура русской цивилизации была создана под руководством Сталина. Его наследники и преемники просто не понимали принципов действия этой структуры, и предпринятые ими изменения ее работу только ухудшали. Но это вовсе не означает ее нежизнеспособности — на советском заделе страна прожила практически все десятилетие "реформ" и очевидно, что могла выдержать ядерную войну.
