Газета Завтра Газета - Газета Завтра 431 (8 2002)
Но назад ходу нет.
Слободан "дает показания". Слободан "обвиняет". Слободан требует дать ему высказаться по полной программе. И с какой внимательностью слушают его все — от Карлы дель Понте до Клинтона. От Тони Блера до Герхарда Шредера. Такое впечатление, что ждут: а ну как "закладывать" начнет? Поведает всему миру о соглашениях и уговорах, о секретных протоколах и тайных встречах полномочных представителей? И в глазах у них читается: ты, Слободан, обо всем не рассказывай, а уж мы тебе за это дадим по минимуму. Ну лет десять, не больше. А будешь себя хорошо вести, так и скостим на годик.
Милошевич в капкане, в ловушке, но ведет себя так, будто по-прежнему находится в своем президентском кабинете. Будто только слово скажи — и полки пойдут на запад. А самолеты на юг, Косово бомбить. Но в результате лишь жалкие картинки — фотоснимки давно отгремевшей войны выскакивают на экран. Виртуальную войну ведет теперь Милошевич. Что же, и за это ему честь и хвала.
В своей речи, донельзя урезанной натовской цензурой, он говорил, что Югославские народы подвергались нападкам "цивилизованного мира" в лице Гитлера еще со времен Второй мировой войны. Сплоченная Югославия, живущая в согласии со своим национальным славянским менталитетом пятидесятых—шестидесятых годов, была им как кость в горле. Расчленение страны являлось стратегической задачей "соседей". Социализм, который скреплял страну многие десятилетия, подрывался и экономически — через торговые санкции, и идеологически — через массированную обработку сознания югославов.
После распада Варшавского договора из Германии, Франции хлынули в страну миллионы условных единиц на поддержку сепаратистов всех видов — от хорватов до албанцев. В страну завозилось оружие и боеприпасы с помощью агентуры натовских соседей. "В Югославии,— говорил Милошевич,— с военных складов не пропало ни одного автоматного ствола, все незаконные формирования вооружены извне". То есть произошла тихая интервенция с помощью пятой колонны. И после первых же огневых контактов натовцы раскрутили бешеную пропаганду, где Милошевич выставлялся в роли тирана и поработителя народов. Сепаратистам по первому требованию оказывалась политическая и экономическая помощь. Провоцировалось кровавое развитие всех конфликтов. Апофеозом этой ползучей интервенции стали натовские бомбардировки Белграда два года назад.
Неприкрытая агрессия логически завершила многолетние усилия "западного сообщества" по разделу содружества южных славян. Косовские албанцы были одним из подразделений НАТО, отработавшим полученные доллары и получившим за сотрудничество часть территории Сербии.
В своей речи Милошевич не забыл и Россию. Он прямо сказал, что следующим объектом "разделывательной" политики НАТО станет территория от Смоленска до Владивостока. В это нетрудно поверить, если учесть, что лет через восемь, в послепутинской России политологами уже прогнозируется второй этап "национально-освободительного движения". Приход НАТО в нашу Среднюю Азию, базы США в Узбекистане и Таджикистане свидетельствуют о правоте Милошевича.
"Удачное расчленение Югославии, безнаказанность,— говорил Милошевич,— только подогревают намерения экспансионистов".
Он когда-то так же "дружил" с лидерами натовских стран, как теперь Путин. Он шлет нам предостережения из своей камеры.
Александр ЛЫСКОВ
[guestbook _new_gstb] На главную 1
2
3 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random(); z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled()?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="
"; y+=" 18 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--
19
[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]
Георгий Судовцев “СЕРЫЕ” КАРДИНАЛЫ
Я — не из этих мест.
Ты — не для этих встреч.
Каждый несет свой крест.
Каждый несет свой меч.
Оглашенное 11 февраля папой Иоанном Павлом II решение Ватикана повысить статус четырех своих Апостольских администратур России (в Москве, Саратове, Новосибирске и Иркутске) до епархий с объединением их в единую "церковную провинцию", возглавляемую митрополитом, не случайно вызвало настоящую бурю в отечественной политической жизни. Слишком многие нити сошлись в этом завязанном католическими кардиналами узелке.
Не вдаваясь в историю и подробности нынешних взаимоотношений между двумя церквями, можно констатировать бесспорный факт: без серьезного ослабления позиций Московского Патриархата папская курия просто не могла решиться на подобный шаг. Об этом, в частности, свидетельствует поведение папского нунция архиепископа Георгия Цура, который охарактеризовал данное решение Ватикана как "внутреннее дело Католической Церкви". Официальный же ответ наших православных иерархов оказался выдержан в духе христианского смирения, которого им порой так не хватало в общении со своей собственной паствой — например, по вопросу об ИНН.
Весьма показательны в этом плане и слова новоявленного католического митрополита российских диоцезов Тадеуша Кондрусевича о том, что он "не может согласиться с термином "каноническая территория" применительно к межцерковным отношениям". Логика здесь простая: раз нет "канонической территории", то не может быть и никакого "нарушения границы" между церквями. Не исключено, что в качестве "адекватного" ответа Московской Патриархии Ватикан готов принять поставление Священным Синодом РПЦ архиепископа Римского и всея Италии…
То, что католики решают данный вопрос "с позиции силы", свидетельствует и следующее заявление: "В ситуации, когда Католическая Церковь в России имеет официальный статус, речь идет вовсе не о том, чтобы просить на данные действия позволения у РПЦ; в связи с этим приезд архиепископа Георгия Цура в отдел внешних церковных сношений следует рассматривать лишь как визит вежливости по отношению к РПЦ". С такой точки зрения, наверное, и посещение послом Третьего Рейха графом фон Шуленбургом советского наркома иностранных дел Молотова утром 22 июня 1941 года "следует рассматривать как визит вежливости".
Поэтому прежде всего следует разобраться, чем вызвано пока не слишком видимое, но уже вполне реальное ослабление Московского Патриархата. И здесь начать придется с несостоявшегося посещения президентом Путиным Святой горы Афон. В намеченный для столь знаменательного события день греческого визита вдруг разыгралась такая непогода, что ни катером, ни вертолетом добраться до Удела Пресвятой Богородицы нынешнему "хозяину Кремля" не удалось. Приснодева президента, говоря протокольным языком, не приняла. А это — знак.
Понял ли его Путин? И если понял — то как? Судя по его последующим действиям — едва ли не как личное оскорбление. По крайней мере, подчеркнутое внимание к РПЦ и лично к Патриарху Алексию II сменилось столь же подчеркнутым дистанцированием. "Первым звонком" в этом отношении стала декабрьская встреча президента с муфтием российских мусульман Таджуддином, где Путин высказался в том духе, что до сих пор государство проявляло недостаточное внимание к нуждам других традиционных для России конфессий. А уж факт отсутствия президента на рождественской службе Патриарха в храме Христа Спасителя получил широкий резонанс в масс-медиа. Вместо этого Путин отправился во Владимир, к митрополиту Евлогию. Источники в церковных кругах тут же связали этот выбор с "правильным" выступлением владыки по проблеме ИНН, когда Евлогий заявил, что это дело государственное, а не церковное, поэтому как правительство решит, так и должно быть.
Между тем, как известно, повсеместное внедрение ИНН на территории России с 1 января 2002 года было одним из обязательных условий дальнейшей интеграции РФ с "объединенной Европой" — глобальным идейно-политическим проектом, "локомотивами" которого выступают Германия и Франция, а "генеральными конструкторами" — как раз "серые" католические кардиналы. Второе "настойчивое пожелание" Евросоюза к Путину заключалось в том, чтобы Кремль добился от Патриарха официального согласия на визит Папы Римского в Россию. Но Алексий II по двум этим главным пунктам президентских ожиданий, что называется, "не оправдал".
