Итоги Итоги - Итоги № 51 (2012)
Но в том-то и дело, что к экономике все это имеет весьма отдаленное отношение. Вашингтон не скрывает, что преследует чисто политические цели и готов мириться с материальными потерями.
Сторонники политики кнута убеждены, что в нынешней международной ситуации у такого инструмента, как санкции, имеется перспектива. «В 1970—1980-х годах, — объяснил «Итогам» один из американских экспертов, — главной причиной неэффективности санкций против третьих стран была позиция СССР — он, как правило, заполнял тот вакуум, который оставляли США». Россия же, по его словам, действует более осмотрительно и прямой конфронтации с Западом старается избегать. Именно поэтому ужесточение антииранских санкций (прежде всего эмбарго на поставки нефти на Запад) немедленно дало эффект: в Иране разрастается финансово-экономический кризис.
Другое дело, что Москва предпочитала молчать ровно до тех пор, пока воспитательный пыл американцев не затронул российские национальные интересы. Мало кто знает, что 30 ноября этого года Сенат США вдогонку к «Акту Магнитского» принял поправку к военному бюджету, которая запрещает Пентагону закупать вооружения у «Рособоронэкспорта», крупнейшего оператора на рынке товаров военного назначения. Понятно, что Штаты вовсе не являются стратегическим рынком для российского оружия, мера эта больше показательная, но все же. Тем более что это не первая попытка Вашингтона наказать наш ВПК. В 2006—2010 годах администрация США приостанавливала сделки с «Рособоронэкспортом», мотивируя это тем, что компания поставляла свою продукцию в Иран; по той же причине были наказаны Тульское КБ приборостроения, Московский авиационный институт и Российский химико-технологический университет имени Д. И. Менделеева, а также «Росатом».
Акт недоброй воли
Понятно, что «Акт Магнитского» далеко выходит за рамки этих отраслевых санкций. И по сути он ставит Россию на одну доску с Белоруссией и рядом других стран, которые США рассматривают в качестве политических недругов. Акт прямо призван повлиять на политическую ситуацию внутри нашей страны. Соавтор документа сенатор-республиканец Джон Маккейн неоднократно заявлял: «Я уверен, что это не антироссийский, а пророссийский закон. Он принят в интересах народа России, который заслуживает несколько лучшей доли».
Закон вводит запрет на въезд в США и любые денежные операции при посредничестве американской финансовой системы для российских должностных лиц, которые считаются причастными к гибели юриста Сергея Магнитского 16 ноября 2009 года в СИЗО «Матросская тишина». За закон проголосовали 92 сенатора, против — всего четверо. Такой расклад не оставляет Бараку Обаме иного выбора, кроме как подписать «Акт Магнитского».
Но главное даже не сам злополучный список. Дьявол таится в «двойном дне», запрятанном меж строк пространного документа. Ибо персональными санкциями в отношении фигурантов пресловутого «списка Магнитского» закон отнюдь не ограничивается. По мнению американских законодателей, он должен ни больше ни меньше как способствовать борьбе с коррупцией в России. В документе содержится призыв «увеличить возможности гражданского общества и общественных организаций (российских. — «Итоги») в мониторинге, расследовании и информировании о предположительных проявлениях коррупции». Кроме того, американскому минторгу вменяется в обязанность создать специальную горячую линию, чтобы американские компании и отдельные бизнесмены могли оперативно подавать жалобы на российских коррупционеров. Стучите, и вам зачтется. Иными словами, закон носит расширительный характер. И это очень неприятная новость для Москвы. По сути, в «список Магнитского» американцы могут в любой момент включить энное количество граждан РФ, компаний и организаций, абсолютно непричастных к гибели в СИЗО несчастного российского юриста. При неблагоприятном развитии событий закон может превратиться в рычаг давления на Россию по любым вопросам, связанным с правами человека. Последние в США предпочитают трактовать предельно широко.
Ряд аналитиков в Вашингтоне, разделяя благие намерения авторов закона, тем не менее подвергают его критике. «Акт уязвим с той точки зрения, что избирательно выделяет Россию среди других нарушителей прав человека, — сказал «Итогам» глава политологического центра CREDO Николай Злобин. — Что, в Китае или Саудовской Аравии с этими правами ситуация лучше?»
Кроме того, считает аналитик, недопустимо применять политические санкции к лицам, совершившим уголовные преступления, а именно так следует расценивать действия должностных лиц, причастных к гибели Сергея Магнитского.
Тем не менее закон можно считать принятым. Обратного пути нет. Россия не та страна, которая уступит давлению. А значит, «Акт Магнитского», черные списки и обмен санкциями — это всерьез и надолго. К примеру, знаменитая поправка Джексона — Вэника, принятая когда-то на злобу дня, действовала 38 лет. Пусть и в основном на бумаге...
От российского информбюро / Политика и экономика / Наше вс
От российского информбюро
/ Политика и экономика / Наше вс
Великая армия Бонапарта проиграла не только на полях сражений, но и в информационной войне
«Четыре газеты смогут принести врагу больше зла, чем стотысячная армия», — утверждал Наполеон. Двести лет назад штык впервые приравняли к перу. В этом противостоянии российские пропагандисты выступили поначалу в роли прилежных учеников. Ведь именно Бонапарт, изрекший, что «для управления печатью нужны хлыст и шпоры», разработал классические принципы психологической войны, использующиеся и поныне. И тем не менее император французов уступил русским в войне информационных бюллетеней.
Сапоги в океане
«Россия не избегнет судьбы своей. Вперед! Перейдем через Неман, внесем оружие в пределы России» — с такими словами обратился Наполеон к Великой армии 10 июля 1812 года, почти сразу после вторжения. Этот призыв мог бы звучать как демагогия, если бы не многолетняя пропагандистская кампания, предшествовавшая агрессии. Среди французов загодя формировалось представление о Российской империи как о «прирожденном, историческом агрессоре», а о россиянах — как о варварах, «которые заполнят Италию, Испанию и Францию; часть жителей они истребят, другую уведут в неволю для заселения сибирских пустынь…» По логике Наполеона Великая армия, нападая на Россию, вершила правое дело: наносила упреждающий удар, спасала Европу от «русского колосса и его орд».
Для продвижения этой концепции при французском МИДе было создано спецподразделение, состоявшее из... историков. Его руководитель Шарль-Луи Лезюр по распоряжению Наполеона выпустил весной 1812 года объемистый фолиант «О возрастании русского могущества с самого его начала и до XIX столетия». По сути этот претенциозный труд представлял собой пересказ так называемого завещания Петра Великого. Заметки эти якобы являлись копией документа, выкраденного в 1757 году у «дщери Петровой» — императрицы Елизаветы. Шкатулку с бумагами якобы лично доставил в Париж шевалье д`Эон де Бомон — французский авантюрист, трансвестит и по совместительству шпион короля Людовика XV.
В преамбуле к книге утверждалось, что документ пролежал полвека под сукном, чтобы наконец-то пролить свет на «загадочный русский характер». Лезюр широкими мазками набросал программу завоевания мира. Фраза Владимира Жириновского: «Русский солдат еще будет мыть свои сапоги в Индийском океане!» — не что иное, как выжимка из этой политизированной абракадабры. Утверждалось, будто Петр Великий завещал преемникам вести непрерывные войны, воспитывая народ в агрессивном духе. Геополитической целью «русской экспансии» должно было стать завоевание Европы и Азии. В первую очередь — Индии. Отсюда и сапоги в океане… Для того же, чтобы Россия сделалась властелином мира, ее дипломатия должна заключать выгодные только ей союзы. С Англией против Германии, с Австрией против Турции…
Мнение историков однозначно: «Завещание Петра Великого» было сработано по заказу Наполеона французскими спецпропагандистами. Сам Бонапарт принимал участие в его редактировании. Любопытно, что через полтора столетия без малого фальшивое «Завещание» пригодилось доктору Геббельсу, представлявшему Советский Союз агрессором по отношению к немцам.
