Юрий Комов - Портреты без рамок
А ФБР? С ними у меня были еще более тесные связи. Когда уходил на пенсию, то директор, сам Джон Эдгар Гувер, прислал из Вашингтона теплую телеграмму. У меня были в Бюро и, надеюсь, остались очень близкие друзья. ФБР, по-моему, прекрасный аппарат расследования, но это правительственное учреждение, и, соответственно, оно подвержено, как это показало, скажем, развитие событий во время «уотергейтского дела»[1], серьезному политическому нажиму. История Сола была такова, что могла иметь самые непредсказуемые последствия. И я решил, что в ФБР с этой информацией не пойду.
Что оставалось делать?
Ответ подсказывало то же «уотергейтское дело». Кто вас может выслушать, все взвесить, проверить факты и принять соответствующие меры, без ссылок па политическое или иное давление? Американская пресса, а через нее — американский народ. Перед ними нечего таиться, рассказывай все как было.
Приняв такое решение, я должен был, проявив максимум осторожности, установить контакт со средствами массовой информации. Свои версии убийства имелись у многих людей: у людей честных, искренних и у разных чудаков. Нельзя было допустить, чтобы история Сола оказалась затерянной среди других. Я отправился в Нью-Йорк.
Нашлись издатели, согласившиеся предать эту историю гласности. Но они отказались делать ее документальной. Они боялись связываться с официальными учреждениями. Предлагали опубликовать материал, замаскировав его под художественный вымысел, без прямого соотнесения с действительно имевшими место событиями. На это пойти я не мог.
В июне 1975 года меня представили сотрудникам издательства «Зебра букс». Они понимали, что будет нелегко, но решили не отступать. И вот мы прибыли в «пункт назначения — Даллас»…»
Начал Макдональд с того, что, имея фотографию Сола и используя свое служебное положение, стал активно вести поиск неизвестного. Один из осведомителей сообщил, что незадолго до гибели Кеннеди Сола кто-то искал: ему хотели предложить работу. Несколько раз его видели в Европе и. Латинской Америке, долго на одном месте он никогда не задерживался. Маршруты Сола приводили Макдональда в Лондон, Цюрих, Осло, Хельсинки, Копенгаген, здесь ему давали возможность издали взглянуть на «объекты наблюдения». Все это были личности, известные в мире профессионалов, перед Макдональдом проходил, как в шпионской ленте, караван ходячих легенд, но Сола среди них не было. Время шло, и уже многие знали, что американский детектив ищет одного из наемных убийц. Но с какой целью?..
В одну из поездок и ФРГ произошло давно ожидаемое: Макдональд, вернувшись в гостиницу после тяжелого дня, прилег отдохнуть: только что ему сообщили, что человек, похожий на Сола, убит где-то в Мексике, настольную лампу не выключал — но старой профессиональной привычке всегда оставлять полоску света между собой и дверью. Прием этот называется «тревожная тень» — нападающий непременно отбросит ее, если захочет захватить профессионала врасплох. Прежде чем ус-путь, посидел минут десять в темноте, послушал звуки, проникавшие в номер: шум улицы, стуки в коридоре. Это еще один детективный трюк: — мозг запомнил «знакомые шорохи» — теперь ему легче будет откликнуться ни «неожиданное»… Пробудился он внезапно, сначала даже не понял — почему. Проснулся с чувством опасности, минуту лежал не шевелясь, сдерживая дыхание, потом почувствовал легкое дуновение от открытого балкона и в ту же секунду ощутил прикосновение лезвия ножа к шее. «Ну вот и все», — прошептал чей-то голос. Реакция Макдональда была мгновенной: он резко рванулся, но не от нападавшего, а навстречу к нему. Это и спасло, нож лишь оцарапал кожу. Макдональд успел нанести удар — ногою в живот, затем бросился на нападавшего, но тот выскользнул из комнаты. Захлопнув дверь, слышал лишь, как бьется сердце и как гремят железные ступеньки под ногами человека, бежавшего вниз по лестнице. Машинально посмотрел на часы — было три часа ночи. Дрожащей рукой плеснул в стакан шнапса, выпил залпом. Увидел в зеркале ярко-алую полосу на шее: если бы рывок был в другую, естественную сторону — лежать ему с перерезанным горлом. Кто же хотел избавиться от нет? Ясно было одно: жив Сол или нет, это не его работа. Он не привык фехтовать ножом. Если бы им занялся Сол, в ход была пущена винтовка с оптическим прицелом, и Макдональд с пулей во лбу не успел бы и глазом моргнуть…
В июне 1972 года Макдональд вновь прибыл в Лондон, ничего особенного от вояжа он не ждал, еще один вариант — наемных убийц оказалось как собак нерезаных. Договорились о встрече и холле гостиницы, но человек, которого он ждал, опаздывал уже почти на час. Появился он внезапно, а с ним-Сол (!), собственной персоной. Ошибиться невозможно. «Вот человек, которого вы искали», — услышал он как сквозь сон.
Когда они остались вдвоем, начинать разговор не спешили. Оба как бы изготовились к прыжку. «Вы помните, мы встречались?» Сол, помедлив, сказал: «А, приятель Кимси. Я слышал, вы хотите предложить мне работу?» — «Не совсем, Кимси умер, вы, конечно, знаете"». — «А при чем здесь Кимси, работа есть работа». — «Ну, нам было бы легче разговаривать при нем… А почему вы ему рассказали о той операции… с которой было потом столько проблем?» Макдональд нарочно говорил так, что было непонятно, имеет ли он в виду авантюру на Кубе или убийство президента. «О какой операции? Не припомню, о чем мы болтали. Вы что, искали меня столько лет, чтобы задать этот вопрос?» — «Ну вот что, друг, выкладывай-ка все, у Германа Кимси не было от меня тайн». — «Вы не ответили мне, — в голосе Сола послышались металлические нотки, — что вам за дело?» Макдональд, помолчав, сказал: «Ответы я давно знаю — от вас хочу лишь подтверждения…» — «Я рассказал об этом Кимси потому, что он знал правила игры. Сдается мне, что эти правила известны и вам. А начнете болтать, не протянете и недели…»
Почти два часа Сол говорил, не переставая, о том, как… спустил курок и убил президента. Мало этого, они, словно испытывая судьбу и друг друга, поднялись в номер Макдональда, и детектив показал убийце небольшую рукопись. «Прочтите это.» — «Можете называть меня Сол, вы же так привыкли». — «Прочтите и исправьте что нужно». — «Черт меня побери, — воскликнул Сол, едва взглянув на первую страницу, — вот уж не думал, что об этом напишут».
В рукописи Сол сделал лишь одну поправку: винтовка, из которой он стрелял, — «стандартное европейское нарезное оружие», не «маузер». И все.
Встреча подходила к концу, оба это понимали. «Надо быть сумасшедшим, чтобы хранить такой документ, — произнес Сол. — Не хотел бы я быть на вашем месте… Еще пожалеете, что знаете все. Остаток жизни ходить вам под дулом». — «Ну что ж», — пожал плечами Макдональд: он сам не знал, когда перестал бояться. «Вы искали меня несколько лет, — продолжал Сол. — И вряд ли отыщете еще раз. А я буду следить за вами денно и нощно. Если сойдете с дорожки, мне стоит только поднять трубку и набрать один номер. Вы даже не почувствуете, что стряслось». Они посмотрели друг другу в глаза. Макдональду показалось, что Сол не угрожает ему, а предупреждает — как друга. После такой встречи оба могли причислять себя к «суперменам». Но местами они поменялись: Сол стал охотником, а Макдональд потенциальной жертвой…
Макдональд: «Весь этот материал столь для меня убедителен, что я отважился предать гласности историю Сола, рискуя утверждать, что этот человек рассказал мне всю правду…»
Перед высадкой на Плая-Хирон Сол проходил спецподготовку в лагере наемников, расположенном в Гватемале. Там он и встретился впервые с человеком, имени которого но знал, но про себя окрестил Тройтом: как-то в разговоре был упомянут Детройт (штат Мичиган) — так вот по аналогии. «А Тройт это случайно не Герман Кимси?» — поразился догадке Макдональд. «Нет, с Кимси мы виделись только в Вашингтоне». В начале года до Сола дошли разговоры, что его разыскивают: дельце вроде подходящее. Но работы хватало, «заказов» было достаточно. Только в мае он прибыл на Гаити — там должна была состояться встреча с новым клиентом. Им оказался Троит. Сначала разговор шел ни о чем, вспоминали «боевые эпизоды». Потом Троит вдруг спросил без перехода, можно ли воспользоваться услугами Сола. если мишень — президент Соединенных Штатов. Вопрос был задан просто, по-деловому кратко: и если согласен — каковы условия? Сол от прямого ответа уклонился, сказал, что обдумает предложение, — нужна еще одна встреча. «Долго ждать не могу». — бросил Троит, которому уклончивость Сола явно не понравилась. «Решение приму позже, — произнес Сол. — но две тысячи долларов — сейчас, независимо от дальнейших действий». Тройт тут же вручил ему двадцать стодолларовых банкнот — на этом и расстались, Сол, но, заходя в гостиницу, отправился в аэропорт. Взял билет на ближайший самолет: оказалось, что он летит в Буэнос-Айрес. Потом — Гватемала, где Сол тщетно пытался выяснить, кто такой Тройт, чьи интересы он представляет.
