Дуглас Адамс - Лосось сомнений (сборник рассказов, писем, эссе,а так же сам роман)
В числе других новых проектов — с опозданием как минимум на восемь лет — очередной роман о Дирке Джентли, фильм на ту же тему, веб-сайт и сетевой роман.
«Я давно уже говорил о том, что грядет время сетевой литературы и какую огромную роль ей суждено сыграть. И вдруг узнаю, что Стивен Кинг, опередив меня, опубликовал в Интернете роман. Разумеется, чувствую себя последним идиотом, потому что, по всем расчетам, я должен был его опередить».
Проект фильма, по словам Адамса, находился «двадцать лет в стадии запора». По мнению писателя, снимать в Голливуде фильм «сродни попытке весьма оригинальным способом зажарить на гриле бифштекс — пропустить мимо куска мяса длинную очередь, чтобы каждый немного подышал на него».
Тем не менее, несмотря на неповоротливость голливудской машины, Адамс полон энтузиазма относительно предстоящих съемок.
«Имея в своем распоряжении неопробованные методы, можно впасть в соблазн экспериментаторства и пытаться вставить в работу новые трюки в ущерб тому, что, собственно, хочешь сказать. Вот почему есть своя прелесть в работе с испытанным средством, где нет необходимости решать проблемы новизны, потому что здесь все уже обкатано и опробовано».
После долгого творческого затишья Адамс мудро подмечает, как часто все эти новые проекты и идеи отпадают сами собой.
«Я столько лет посвятил сочинению новаторских романов, что нуждался в передышке. Я много размышлял, причем размышлял творчески, о самых разных вещах, не связанных с написанием романов. Сначала мне казалось, будто я исписался, но теперь чувствую, что топливный бак снова полон».
—Николас Роу
ЖИЗНЬ С ПЕРВОГО ВЗГЛЯДА: Дуглас Ноэль Адамс.
РОДИЛСЯ: 11 марта 1952 года, Кембридж.
ОБРАЗОВАНИЕ: Брентвудская школа, Эссекс; Сент-Джон Колледж, Кембридж.
СЕМЕЙНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ: 1991 год — женился на Джейн Белсон; 1994 год — родилась дочь Полли.
КАРЬЕРА: 1974—1978 годы — сценарист на радио и телевидении; 1978 год — радиопродюсер на «Би-би-си».
ИЗБРАННЫЕ СЦЕНАРИИ: «Автостопом по Галактике», 1978 и 1980 (для радио), 1981 (для телевидения).
ИГРЫ: «Путеводитель для путешествующих по Галактике автостопом», 1984; «Звездный корабль „Титаник“», 1997.
КНИГИ: «Автостопом по Галактике», 1979; «Ресторан „У конца Вселенной“», 1980; «Жизнь, Вселенная и все остальное», 1982; «Смысл жиздни» (совместно с Джоном Ллойдом), 1983; «Всего хорошего, и спасибо за рыбу», 1984; «Детективное агентство Дирка Джентли», 1987; «Долгое чаепитие», 1988; «Больше вы их не увидите», 1990; «Глубокий смысл жиздни» (вместе с Джоном Ллойдом), 1990; «В основном безвредна», 1992.
Предисловие
Для меня это в высшей степени дугласовский момент. Дугласовские же моменты обычно предполагают хотя бы одно из следующего:
• компьютеры «Эппл-Макинтош»;
• невозможные крайние сроки;
• Эда Виктора, его литагента;
• исчезающие виды;
• ужасно дорогие пятизвездочные отели.
Я печатаю этот текст на компьютере (разумеется, «Макинтоше»), самым бессовестным образом нарушая все крайние сроки, установленные для меня Эдом Виктором. Ну, пожалуйста, можно я сдам предисловие к «Лососю сомнений» к следующему вторнику?
При этом я нахожусь в «Мирафлоресе», ужасно дорогом пятизвездочном парк-отеле в Лиме, в Перу. Я здесь потому, что готовлюсь отправиться в горы на поиски очкового медведя, одного из самых редких видов млекопитающих, которому грозит полное истребление. А пока я поглощаю огромные вазы фруктов и почитываю в свое удовольствие Луиса Редерера.
Ну а поскольку отель, как я уже сказал, ужасно дорогой, здесь в каждом номере есть выход в Интернет, и я только что посмотрел по компьютеру двухчасовой фильм, в котором глава «Макинтоша» Стив Джобс выступал с речью на выставке продукции его компании в Сан-Франциско. Владыка Компьютерной Империи только что торжественно продемонстрировал новый «i-Мак», а я так и не смог позвонить Дугласу или отправить ему е-мейл с этой потрясающей новостью. Увы, ему не увидеть новый, суперррррреволюционный эппловский шедевр. Ему не позабавиться с «i-Pod», не попробовать силы в «i-Photo».
Для любого, кто знал Дугласа Адамса, включая меня самого и миллионы его почитателей, есть в этом что-то до боли очевидное и печальное. Это ужасно и для него самого, потому что ему никогда не увидеть Последние Достижения Техники. Это ужасно и для нас, потому что эти самые Достижения лишились своего пламенного поэта.
Как вы понимаете, я тщетно пытаюсь прийти к какому-то мнению. Пытаюсь уяснить себе, как устроены эти новые машины. Нет, я, конечно, могу воспользоваться собственными глазами и собственным рассудком, но я привык полагаться на непревзойденные дугласовские прозорливость и чутье. Он бы наверняка тотчас нашел нужное слово, удачное сравнение, свежую метафору. И не только для Последних Достижений Техники. Он бы наверняка сумел связать милую непосредственность и неуклюжесть очковых медведей с нашим человеческим опытом и отвлеченной научной мыслью. Значительная часть мира, в которой мы вращаемся, стала гораздо яснее и понятнее, после того как мы взглянули на нее глазами Дугласа. Более того, нам даже стало яснее и понятнее наше собственное абсурдное непонимание мира.
Мы никогда не утруждали себя размышлениями о том, какое сумасшедшее это место, — наша вселенная, сколь полна она самых разных противоречий и как смешны и глупы в ней мы сами. Не задумывались до тех пор, пока Дуглас не продемонстрировал нам это в своей ненавязчивой, парадоксальной и игривой манере, которая лишь сильнее оттеняет его ум.
Я только что вышел из ванной, где, между прочим, обнаружил, что кусок мыла, что отель кладет для своих гостей (наглухо запечатанный в совершенно дурацкую пластиковую обертку, которую не разорвать зубами, а разорвав, не уничтожить), теперь уже и не мыло вовсе, а Миндальное Очистительное Средство для Лица. Рука так и чешется накропать Дугласу е-мейл — ответ пришел бы мгновенно! Но, увы, больше не придет, по крайней мере не в этой жизни. Не сомневаюсь, он бы так рассмешил меня, что я бы еще добрых полчаса носился волчком по номеру, хохоча и напевая себе под нос.
Было немало сказано о том, — особенно в те печальные несколько недель, что последовали за безвременным уходом писателя, — какой Дуглас был непревзойденный комик, сколь широк был круг его интересов, впрочем, и поклонников тоже. Эта книга призвана показать нам, что он был и непревзойденным учителем. Точно так же, как закатам уже никогда не быть такими, как встарь, после того, как на них взглянул Тёрнер, так и лемур и чашка чая никогда больше не будут для нас прежними после того, как на них на мгновение задержался острый и наблюдательный глаз Дугласа.
Несправедливо, когда тебя просят написать вступление к книге, которая включает самое блестящее предисловие из когда-либо написанных на тему написания предисловий. Еще более несправедливо, когда тебя просят написать вступление к посмертной публикации одного из самых выдающихся юмористических авторов нашего времени, когда книга, для которой оно предназначено, уже сама содержит предисловие к посмертной публикации одного из самых выдающихся юмористических авторов, а именно написанное Дугласом предисловие к книге Вудхауса «Закат в Блэндингсе». Как метко подметил на заупокойной службе литагент Дугласа, Эд Виктор, это предисловие само по себе не что иное, как точнейшее описание литературного дарования самого Адамса. Конечно, сам Дуглас, когда писал знаменитое предисловие, меньше всего думал об этом.
Нет, он не был по-английски до противности скромен, но это еще не значит, что он был тщеславен, что любил выставить свои таланты, прихвастнуть ими. Зато хорошо известна его страсть делиться идеями, его энтузиазм, с которым он мог поймать вас по телефону, за обеденным столом или в туалете и не отпускать, пока не выговорится.
В этом смысле — надеюсь, читатель не сочтет мои слова за неуважение к писателю — разговаривать с Дугласом tâte a tâte, с глазу на глаз, это ужасно изматывающее занятие, которое может утомить любого, кто неспособен следить за резкими поворотами его мысли, вечными перескакиваниями с темы на тему. Его манера письма сравнима с блестящими пируэтами, и, поверьте мне, не много найдется в этом мире представителей рода человеческого, способных выполнить сложнейшие пируэты, не разнеся при этом в щепки мебель, а вкупе с ней и надежду тех, кто оказался рядом, остаться живыми, как то умел Дуглас Адамс.
То был писатель. Есть такие, что сочиняют время от времени, и при этом неплохо, и есть писатели. Дуглас — и нет особой необходимости это объяснять или анализировать — родился, вырос и прожил всю свою — увы, столь недолгую — жизнь, от первого дня и до последнего, как Писатель. В последние десять лет, даже когда он перестал сочинять романы, он все равно ни на секунду не переставал быть Писателем, и «Лосось сомнений» — яркое тому подтверждение. Готовился ли он к лекциям, сочинял ли материалы для газет и журналов, в том числе на научные и технические темы, прирожденный дугласовский дар облекать свои мысли в слова, складывать слова в предложения — с тем чтобы затем будить, будоражить, восхищать, развлекать, смешить, просвещать читателя — никогда не покидал его.
