Нина Молева - История новой Москвы, или Кому ставим памятник
Что же касается Пугачева, то народный герой, как его трактовали в советских учебниках истории, на глазах начинал превращаться в сомнительную личность по принципу: все бунтовщики выступают против власти как таковой и, следовательно, власть должна проявлять солидарность ко всем формам историческим своего института.
Об отношении к Пугачеву говорят записки Пушкина и приводимый им в VIII томе «Истории Пугачева» рассказ очевидца казни, поэта и баснописца Ивана Ивановича Дмитриева: «Пугачев с непокрытою головою кланялся на обе стороны, пока вели его. Я не заметил в чертах лица его ничего свирепого. На взгляд он был сорока лет, лицом смугл и бледен; глаза его сверкали; нос имел кругловатый, волосы, помнится, черные и небольшую бороду клином». Эта казнь осталась сильнейшим впечатлением в жизни Дмитриева. По его словам, «это происшествие так врезалось в мою память, что я надеюсь и теперь с возможною верностью описать его, по крайней мере, как оно мне тогда представлялось». Пушкин полностью доверился словам старшего товарища, которому, кстати сказать, был обязан обучением в Царскосельском лицее: Дмитриев заплатил за мальчика ту немалую сумму, которой не располагали его родители.
Сегодня дорога от места казни и репинского памятника пролегает через вновь построенный мост – типичный для Москвы наших дней пример полнейшего пренебрежения градостроителей и градоуправляющих к исторически сложившемуся городу. Совершенно особенное значение придавала Третьяковский галерее окружающая (окружавшая!) ее обстановка. Тесные переулки, небольшие купеческие особнячки с дворами и дворовыми службами, ощущение обособленности и одновременно тесно сообщающейся между собой жизни множества людей, где такими неожиданными жемчужинами вставали превосходные, единственные в Москве архитектурные памятники – церкви Воскресения в Кадашах, Климента папы Римского, Всех Скорбящих Радости, Николы в Пыжах или усадьбы, вроде соседней с галереей усадьбы Демидовых. И все это в пышном цветении акаций, сирени, каштанов, вековых лип.
Новая «страда» через новоявленный мост не только меняла план целого участка старого города – ради нее был уничтожен ряд домов на Кадашевской набережной, находившихся, кстати сказать, на государственной охране. Старый район стирался с лица земли – та часть Замоскворечья, вид на который открывался от Кремля и Тайницкого сада. Но принципиальная корректива заключалась не в этом – в неожиданном волевом решении правительства Москвы об установлении рядом с И.Е. Репиным скульптурной композиции «Детям, ставшим жертвами пороков взрослых»!
Безнравственность идеи не знает ничего подобного ни в одном из государств, тем более она омерзительна для России с ее традициями уважения к старшему поколению, особенно родителей. Культ предков, почитание предков – на них с незапамятных времен основывались верования всех народов вне зависимости от вероисповедания и расовой принадлежности. Но для Комиссии это было делом будущего.
Так начиналась скульптурная эпидемия
Резолюция была краткой и категорической. Премьер Правительства Москвы предписывал В.А. Коробченко и главному архитектору города Л.В. Вавакину: «Инициативу нужно поддержать и дать согласие. 05.12.91». Советскому Союзу оставалось существовать еще девять дней.
Идея исходила от Второго государственного подшипникового завода в лице его директора Д.П. Юлина и президента Российской товарно-сырьевой биржи (РТСБ г. Москва) К.Н. Борового. Это они просили принять в дар городу Москве памятный знак Степану Тимофеевичу Разину с тем, чтобы поместить его на территории парка культуры и отдыха им. А.М. Горького, «где, согласно данным исторической науки, был захоронен С.Т. Разин». Инициатором изготовления памятника выступал завод, финансирование осуществляла РТСБ.
Уже готовый памятник представлял собой, согласно описанию ходатаев, плаху с воткнутым в нее топором, – «выполненный из камня красного цвета (сюк-сю-янсааре), общим размером 3 × 3 м, высотой 0,4 м, на котором, как на подиуме, размещена остроконечная, как топор-колун, призма, размером в основании 1,5 × 1,5 м, высотой 1 м, в камне черного цвета, из габра. На призме имеется текст: „Здесь, за Земляным валом, границей Москвы XVII века, были захоронены останки С.Т. Разина, казненного на Красной площади 6 июня 1671 г.“
Забота ходатаев распространялась и на окружающую территорию: „после озеленения, этот памятный знак будет окружен специально подобранными деревьями, которые будут прикрывать этот памятный знак. Этот небольшой уголок парка имени A.M. Горького будет носить уютный, камерный характер. Где можно будет поразмышлять о судьбах нашей Великой Родины“.
Со своей стороны, дирекция ЦПКиО им. А.М. Горького уже в новой стране – 13 января 1992 года – „не возражает и дает согласие на отвод земли 5 × 5 метров, с учетом земли под цветники, на территории парка культуры и отдыха им. Горького вблизи кафе „Времена года“ и эстрады, рядом с забором парка. Считаем, что увековечивание памятника народного героя – это благородная акция, которая найдет отклик в сердцах людей. Директор парка П. Киселев“.
Дальше следовала приемка-передача макета благоустройства около памятника Парку культуры с указанием стоимости макета в 50 000 рублей, но БЕЗВОЗМЕЗДНО, от Малого предприятия „Колибри-Ч“, входившего в число структур Российской товарно-сырьевой биржи. 23 декабря 1993 года директору парка также безвозмездно передаются фундамент и цоколь памятного знака (стоимость – один миллион шестьсот пятьдесят тысяч рублей) со специальной оговоркой: „они могут быть использованы только для размещения памятного знака народному герою Степану Тимофеевичу Разину“, что широко рекламируется на телевизионных каналах. И – почти десять лет глухого молчания. Сам памятник нигде не появляется. Потраченные на него миллион семьсот рублей, по-видимому, воспринимаются слишком незначительной суммой, чтобы вызывать чье бы то беспокойство.
Прошедшие десять лет были очень сложными для определения пристрастий и оценок тех, кто участвовал в первом этапе „прихватизации“. Всплывали одни имена, старательно погребались другие независимо от их подлинной ценности для истории народа и государства. Тем удивительнее было возвращение к имени Степана Разина и на этот раз коллективов московских предприятий: руководство ОАО „ГПЗ-2“ в лице генерального директора В.И. Терещенко, председателя совета директоров Д.П. Юлина и даже председателя профсоюзного комитета Л.П. Саввотиной просят мэра поддержать „инициативу работников и акционеров нашего коллектива“ в установке памятника именно в ЦПКиО.
О том же просят генеральный директор ОАО „Калибр“ A.M. Кануников, председатель совета директоров М.А. Коган и председатель профкома Е.В. Гаврилова. Вместе со всем коллективом они, „как и многие в нашей стране любят легендарного Степана Тимофеевича Разина – человека, который является частью нашей отечественной истории“. Директор ООО „Фирма Колибри-Ч“, заявляет, что „отказ в установке памятного знака С.Т. Разину огорчит многих людей, любящих нашу Родину“. Он же приводит и историческое обоснование обращения именно к Разину: „За 100 лет до Великой Французской революции С.Т. Разин в беседе с В. Усом предлагал парламентскую республику (управление Россией казачьим кругом), чем опередил свое время. Его называют русским Кромвелем, хотя он гораздо его значимее для нашей страны, в историческом смысле, по мнению историков. Памятник С.Т. Разину был открыт в 1919 г. на Красной площади, в центре Лобного места. Вот почему увековечивание памяти С.Т. Разина находит отклик в сердцах многих людей, разных политических взглядов“.
Случай, так и оставшийся единственным в практике Комиссии по монументальном искусству, – ходатаи призывают себе на помощь ученых. Вопрос не стоит нужен или не нужен Москве памятник именно Разину, как вписывается он в современный контекст ее жизни, но лишь о месте установления.
И здесь – снова вещь, на практике невероятная, – эксперты утверждают, что знак должен стоять именно в ЦПКиО. Государственный исторический музей в лице заместителя директора, доктора исторических наук В.Л. Егорова: „Государственный исторический музей подтверждает и считает обоснованным установку памятного знака Степану Разину на территории парка культуры и отдыха им. А.М. Горького в Москве“.
Институт Российской истории РАН: „Нет серьезных оснований подвергать сомнению факт погребения Степана Тимофеевича Разина (1630–1671 гг.) в 1676 году на территории древнего кладбища (татарского), ныне часть парка культуры и отдыха им. А.М. Горького“. Подпись старшего научного сотрудника Института В.А. Артамонова подтверждена начальником отдела кадров.
Наиболее серьезно подходит к вопросу Институт всеобщей истории РАН. Главный научный сотрудник института член-корреспондент РАН С.М. Каштанов „производит анализ источников и литературы“. В свою очередь, дирекция ИВИ РАН поддерживает мнение С.М. Каштанова об общественной значимости проекта и соответствии места предполагаемой установки памятного знака в честь С.Т. Разина тому району, где, судя по известию источников, были погребены останки этого выдающегося предводителя Крестьянской войны 1670–1671 гг. в России».
