Гленн Йеффет - Прими красную таблетку: Наука, философия и религия в «Матрице»

Чтобы побудить нас задаться вопросами, в качестве основы своего сюжета фильм избирает мир, почти недоступный нашему пониманию. Это мир, в котором реальность — всего лишь ряд электрических сигналов, посланных в наш мозг. Одно дело, когда учитель английского языка спрашивает тебя в девятом классе: «Если в лесу падает дерево и если поблизости нет никого, кто мог бы это услышать, произведет ли падение дерева звук?» И совсем другое дело выяснить, что Нео с контактным гнездом на затылке и есть настоящий Нео. Затем мы отправляемся вместе с ним в путешествие, чтобы испытать на себе и понять, как действовать в мире, который находится исключительно в сознании. Прелесть фильма заключена в том, что на выяснение этого у нас уходит почти столько же времени, как у самого Нео. Если «Матрице» удается захватить наше воображение, то мы проводим больше двух часов с широко открытым сознанием в поисках ответов на вопросы, которые, может быть, никогда не пришли бы нам в голову без «Матрицы». Выжив после приобретения подобного опыта, мы обретаем свободу задаваться вопросами о других сторонах «реальности», сомнений по поводу которых у нас раньше никогда не возникало.

В отличие от любого из десятков прочих фильмов, отдающих дань цитатам или разворачивающихся благодаря отсылкам к другим текстам, «Матрица» совершает нечто абсолютно уникальное в истории кинематографа. Она читает вам проповедь с единственной оставшейся кафедры. Она призывает вас действовать, изменять, реформировать и корректировать ваш образ жизни. Может ли фильм добиться этого? Или из-за кодов, условностей и условий посещения, окружающих его, произведение кинематографа тоже с неизбежностью является еще одной частью Матрицы? Жак Эллюль как-то сказал, что целью одной из его книг («Присутствие царства») было «разбудить спящего».[3] Я не знаю ответа на этот вопрос, и, может быть, в конечном счете, ответ зависит от осознания вопроса каждым зрителем, имевшимся у него еще до того, как он сходил на фильм братьев Вачовски, но если какой-нибудь фильм и может пробудить нас, то это фильм «Матрица».

В «Матрице» технический прогресс показан в его крайностях. Это должно навести нас на несколько вопросов:

• Мы владеем техникой, или она нами? Ответ на этот вопрос зависит от зрителей. Он не является окончательным и не налагает на нас никаких обязательств.

• Что, если мы изобретем настолько хорошие компьютеры, что они окажутся умнее нас самих? Этот вопрос ставили и раньше, однако не таким образом. Вместо того чтобы быть уничтоженными компьютерами, мы становимся их домашними животными.

• Что, если репродуктивная технология будет доведена до такого совершенства, что секс и материнство перестанут быть необходимыми? Даже «любовные отношения» в фильме лишены эротики (Нео и Тринити андрогинны), чего и следует ожидать от будущего, где секс перестанет быть необходимым. Что, если людей в целях удобства (нашего или компьютеров) будут разводить в коконах на специальных фермах?

• Что, если технический прогресс дойдет до такой стадии, что уничтожит нас, а от всей нашей хваленой техники останутся лишь канализационные системы? Хотя в фильме ни разу не упоминается ядерное оружие, обуглившиеся остатки на поверхности планеты явно намекают на ядерную зиму. Сион расположен в земном ядре, «где все еще тепло».

• Что, если коммуникационные технологии разовьются до такой степени, что информация будет поступать непосредственно в мозг человека, минуя органы чувств? Что, если кто-то другой, а не мы сами, будет контролировать информационный поток? Чем подобный сценарий отличается от сегодняшнего телевидения?

Вопрос о том, что такое Матрица, будет всплывать всегда, ибо он такой же древний, как само человечество. Мы всегда использовали технику для улучшения условий существования. Но в то же время в случае любой технологии мы сталкиваемся с классической фаустовской сделкой — обмен одной вещи на какую-нибудь другую, зачастую невидимую. И вот эта невидимая вещь затем начинает определять нашу жизнь, опутывая нас сетью технических решений проблем, вызванных самой техникой, запрещая нам при этом подвергать сомнениям саму технику.

Так что же такое Матрица? Если уж вы дочитали досюда, то заслуживаете ответа.

ОТВЕТ

Даже в нашу эпоху грамотность остается основой и моделью всех программ промышленной механизации; однако она же запирает сознание и чувства владеющих в механической и фрагментарной матрице, которая жизненно необходима для стабильности механизированного общества.

Кейс набрал отличный темп, научился лавировать и срезать углы жизни Ночного Города, но все еще видел во сне Матрицу, сверкающие перекрестья логических взаимосвязей, раскинувшиеся в бесцветной и безграничной пустоте…

Если вы прочли все, что было сказано выше, в какой-то момент вы, без сомнения, подумали, что ответа на вопрос о сути Матрицы на самом деле не существует. В кино дело обстоит точно также: все, что можно сделать, это отыскивать все новые и новые способы задавать этот вопрос. Нет, ответ, конечно же, имеется, однако это нелегкий ответ. Как Нео, который смиряется с тем, что его мир в значительной степени искусственен, так и ответ на вопрос «Что такое Матрица?» слишком сильно задевает самую суть вашей собственной реальности. Как и Нео, вас нужно подготовить к тому, что ваш мир будет вывернут наизнанку.

По словам проводника главного героя, Матрица — это «мир, натянутый тебе на глаза, чтобы скрыть от тебя правду». Это конструкция, при помощи которой мир скрывает то, что мы знали все время, — то, что мы находимся в рабстве у некой силы, гораздо более мощной, чем наши индивидуальные возможности. Это коллективная иллюзия человечества: у всех людей одна искусственная реальность, созданная машинами с целью держать людей в состоянии покорности и беспомощности, чтобы они не выступили против тех, кто поработил их. Если без обиняков, то Матрица — это просто технологическое общество в его высшем проявлении.

В 1964 году Маршалл Маклюэн, ученый, занимающийся изучением коммуникативных технологий, написал свою основополагающую книгу под названием «Понимая медиа» («Understanding Media»). В то время журналы Life и Newsweek назвали Маклюэна «оракулом» нашего времени, а впоследствии он стал святым покровителем журнала Wired и многочисленных факультетов по изучению массмедиа по всей стране. Его цитата нуждается в некоторой расшифровке, и лучше понять Маклюэна помогает знакомство с работами его наставника Гарольда Инниса «Направленность коммуникации» («Bias of Communication»), его поклонника Уолтера Онга «Устная речь и грамотность» и его современника Жака Эл-люля «Технологическое общество». Перечисленные книги проливают свет на проблему «грамотности как основы и модели всех программ» и, помимо этого, еще на один решающий факт: оказывается, то, что Маклюэн обозначает термином «матрица», — это в точности то, что имеют в виду братья Вачовски, употребляя это слово, то есть система контроля. Постижение Матрицы для Нео начинается с буквального шага в расколотое зеркало, в котором он открывает, насколько всеобьемлющ в действительности контроль современного общества.

Матрица возникает в тот момент, когда машины осознают, что люди — это вирус, который может разрушить экологическое равновесие между окружающей средой и им самим, если не обуздать его. Искусственный интеллект (ИИ) уничтожает нас, почувствовав, что мы представляем угрозу его существованию. Однако на самом деле искусственному интеллекту даже не нужно быть умнее нас, чтобы управлять нашей жизнью. Достаточно продолжать думать, как мы и думаем на протяжении последних лет сто, что техника есть решение любой человеческой проблемы. Таким образом, являясь вроде бы технологией порабощения человечества в будущем, Матрица на самом деле напоминает внешне индустриальный мир, который мы видим вокруг себя, когда идем в кинотеатр. Другими словами, Матрица — это ловушка, которой оборачивается мир. Это человеческая гордость в худшем варианте. Мы все инстинктивно чувствуем, что, предоставляя нам работу и помогая поддерживать баланс в наших чековых книжках, тем не менее техника заводит нас куда-то туда, куда мы идти не хотим. Но путешествие это так увлекательно, что мы продолжаем отвечать на вопрос «Куда ты хочешь пойти сегодня?» так, словно выбор по-прежнему за нами.[5]

В условиях современного общества электронная основа нашей культуры делает частью Матрицы каждого из нас. Она воздействует на каждого неповторимым и индивидуальным образом. Кажется, что от нее почти невозможно спастись. Субкультуры наподобие общин амишей или Bruderhof[6] покажутся нам реакционными луддитами, потому что, убегая от Матрицы, они не столько изменяют культуру, сколько игнорируют или обходят ее. И все же нам не следует так поспешно отказываться от их примера. Они перестали смотреть телевизор, осознав, что их дети стали меньше петь. Они отказались от электронной почты, поняв, что она не улучшает общение, а является весьма деструктивной тенденцией. По тем же соображениям было подорвано доверие к Теду Качинскому, когда тот начал рассылать пакеты с бомбами. И хотя мы никогда не смиримся с убийством невинных людей, любой из общественно-сознательных людей вынужден признать, что у Качин-ского были какие-то очень веские причины относиться так к недостаткам технологического общества, желая обеспечить человечеству осмысленную и содержательную жизнь.[7] И можно утверждать (хотя если это правда, то это отвратительно), что о его побудительных мотивах никогда бы не узнали, не разошли он бомбы, эквивалентные строке SYSTEM FAILURE,[8] которой заканчивается Матрица и которую журнал Adbusters использовал в качестве метафоры коллапса, которым неизбежно оканчивается наша современная культурная траектория.