Виктор Кузнецов - НКВД против гестапо

Перед войной он занимался сбором технической информации о химических веществах. Задача и результат этой деятельности не известны. Однако приезд Ефремова в Бельгию через несколько дней после начала войны оказался кстати. Для того чтобы в краткий срок выполнить задание, ему поручили создать разведывательную сеть. Для этой цели его свели с Венцелем, который, вероятно, уже был ему знаком; он привлек также к работе своих друзей, чету Шнайдер. Шнайдеры, которые с 1936 по 1939 г. жили в Голландии, были привлечены к сотрудничеству Ефремовым. Начиная с сентября 1939-го по май 1942 г. Ефремов использовал свою собственную сеть в Брюсселе. Венцель в Бельгии и Антон Винтеринк в Голландии в декабре 1940 г. сами установили радиосвязь с Москвой.

Группа Ефремова в Нидерландах до 1942 г. сохраняла свою независимость. Однако существовала связь между группой Ефремова и группой Треппера — Гуревича. К примеру, Иоганн Венцель работал в качестве радиста у Ефремова, однако одновременно оказывал техническую помощь и инструктировал членов группы Треппера — Гуревича. Герман Избуцкий обслуживал Треппера уже с 1939 г., а в 1941 г. работал и на Ефремова. Морис Пепер одновременно принадлежал к сетям Ефремова и Гуревича, хотя находился в передовых порядках у Ефремова. Известно также, что Ефремов был в курсе работы Гуревича, по крайней мере, до конца 1941 г. Можно также предположить, что Треппер и Гуревич узнали о существовании Ефремова после того, как о его прибытии в сентябре 1939 г. им было доложено. Есть даже свидетельства, что Михаил Макаров и Ефремов учились в одном классе московской разведшколы и совершенно случайно встретились однажды на улице Брюсселя.

Ефремов лишь изредка сообщал в Москву полезные сведения; за недостаточное рвение и скудные сообщения он неоднократно получал взбучку от начальства. Но людям, знавшим Ефремова и «Кента» (Гуревича), судя по их рассказам, больше нравился «лентяй» Ефремов, чем «трудяга» Гуревич, которого все дружно недолюбливали. С другой стороны, первоклассный агент Жермена Шнайдер проявила себя толковым курьером и способным организатором. Елизавета Депельснер возглавила вспомогательную группу, которая занималась главным образом размещением советских агентов-парашютистов, которые приземлялись на территории Бельгии. Один из парашютистов, Йон Крюйт, совершил прыжок 24 июня 1942 г. и шесть дней спустя был схвачен немцами. Показания, которые он дал, привели к аресту членов вспомогательной группы Депельснер.

После того как в мае 1940 г. немцы вторглись в Бельгию, некоторые члены бельгийской группы «Красной капеллы» бежали во Францию. Одним из них был Жюль Жаспар. По договоренности Жаспару выделили 200 тыс. французских франков из капитала одной из бельгийских фирм, с тем, чтобы он смог создать новую и надежную базу в неоккупированной части Франции. Он должен был организовать новое торговое предприятие, как только представится такая возможность. В мае 1940 г. из Бельгии во Францию вернулся и Абрагам Райхман.

Благодаря контактам с болгарскими дипломатическими кругами Трепперу удалось выбраться из разрушенной в результате военных действий части Бельгии в середине мая 1940 г. под тем предлогом, что ему необходимо покрыть ущерб, нанесенный его предприятию и поставщикам. После этого он составил подробный отчет о своих наблюдениях и беседах, которые вел с людьми во время своей поездки, и отправил этот отчет в Москву. Вскоре после оккупации Брюсселя немцы конфисковали «The Foreign Excellent Raincoant Company» и основную фирму. В июле 1940 г. на автомобиле болгарина Петрова Треппер и Гроссфогель бежали во Францию.

Перед своим отъездом Треппер принял меры к тому, чтобы жена (Сарра Оршицер) и сын смогли также перебраться во Францию. В августе 1940 г. его жена и мальчик добрались до Марселя, откуда с помощью советских чиновников, работавших во Франции, вернулись в Советский Союз. Позднее, в марте 1941 г., Треппер позаботился о том, чтобы Джорджи де Винтер, его американская возлюбленная, приехала к нему из Брюсселя в Париж. Треппер познакомился с ней в Брюсселе в 1938-м или 1939 г. Предполагают, что он был отцом ее сына Патрика де Винтер, родившегося 29 сентября в Брюсселе.

После оккупации немцами Голландии у Гуревича не возникло никаких трудностей с немецкими властями, поскольку он считался уругвайским подданным. Поскольку Трепперу и Гроссфогелю пришлось уехать во Францию, Треппер назначил Гуревича руководителем бельгийской сети и передал ему работавших в ней агентов, в их числе радиотехника (Макарова), несколько курьеров и некоторое число субагентов. Как только условия наладились, Гуревич принялся за реорганизацию сети. После этого для решения основных вопросов он обратился к Трепперу.

Разведсети срочно потребовалась новая фирма прикрытия вместо «The Foreign Excellent Raincoat Company», которую немцы конфисковали. Такую фирму, под названием «Симэкско», Гуревич основал осенью 1940 г.

Фирма была организована как настоящее торговое предприятие; немецкие власти даже разрешили ей установить телефон и телетайп. Как и ее аналог — парижская фирма «Симэкс», компания «Симэкско» предназначалась для осуществления различных торговых операций и для снабжения оккупационных властей. Она обеспечивала постоянную связь Треппера с Гуревичем. Значительную часть разведданных и деловых сообщений Треппера Гуревич передавал в Москву до июня-июля 1940 г., когда советские представительства были отозваны из Франции. После этого передатчик Гуревича становится единственной ниточкой, которая связывает Треппера с его новым партнером, Генри Робинсоном. Едва ли они могли в это время пользоваться радистами Радо в Швейцарии, хотя в июне 1941 г. Робинсон мог рассчитывать на постоянную связь с Рашель Дюбендорфер.

В начале 1941 г. Гуревич по указанию Центра в качестве руководителя «Симэкско» отправился в командировку в Швейцарию, очевидно, для того, чтобы проинспектировать работу Шандора Радо.

После того как советские передатчики в Бельгии были ликвидированы немцами, радиосвязь стала одной из самых трудных проблем советских разведчиков. Гуревич передавал в Москву информацию от Шульце-Бойзена при помощи своей рации в Брюсселе. Он мог также передавать и собранную в Голландии информацию, а также некоторые сведения, полученные от собственных агентов в Бельгии — таких, как Исидор Шпрингер, а также от некоторых лиц, оставленных ему Треппером в июле 1940 г. Михаилу Макарову, работавшему радистом в Брюсселе у Гуревича, было не под силу справиться с большим объемом работы.

Летом 1941 г. Москва решила прислать Макарову помощника, Антона Данилова, бывшего сотрудника советского посольства в Париже, а затем в Виши. Данилов отправился в Брюссель, чтобы научиться у Макарова технике работы на ключе и помочь ему обслуживать сеть Гуревича. Однако и этого подкрепления оказалось недостаточно, поэтому в октябре 1941 г. из Парижа в Брюссель была направлена Софья Познаньская, которая шифровала сообщения Макарова. Младший лейтенант Данилов (у него был фальшивый паспорт на имя Десметса), как и Познаньская, работали на Макарова вплоть до декабря 1941 года.

В конце октября 1941-го по приказу из Разведупра Гуревич отправился в Германию. Помимо прочих задач ему было поручено проверить передатчики Шульце-Бойзена и Харнака, чтобы выяснить, почему их сообщения не принимались в Москве. Он должен был в случае надобности починить передатчики. Но Гуревичу задача оказалась не по плечу.

Во время этой поездки Гуревич должен был также передать ключ для расшифровки сообщений Ильзе Штебе, однако она переехала в Дрезден, и отыскать ее он не сумел. Он передал ключ Курту Шульце, которому было поручено установить радиосвязь с Москвой. Поездку по Германии Гуревичу удалось совершить при помощи друзей, которые помогли ему добраться до Лейпцига. Гуревич должен был там спрятать 1000 рейхсмарок в дуплах двух дубов. Для кого предназначались эти деньги и были ли оттуда извлечены, не известно. По всей видимости, во время этой поездки Гуревич проверил состояние немецкой агентурной сети и доложил о результатах проверки в Москву. Он также мог информировать Москву о политическом положении в рейхе. Во время своего пребывания в Германии Гуревич должен был выполнить еще два задания. Ему следовало подобрать агента для советской торговой миссии и еще одного — для советского консульства в Стокгольме. Успешно ли были выполнены эти задания, не известно.

Затем Гуревич направился в Чехословакию, где в начале ноября 1941 г. встретился в Рауднице (около 30 км к северо-северо-востоку от Праги) с Марией Раух, женой служащего «Симэкско» Генриха Рауха. У него был также приказ ГРУ отыскать в Праге Воячека и Франтишека, торговцев картинами, чтобы те познакомили его с неким «Руди». Этот человек, очевидно, работал при посредничестве советского военного атташе в Праге на Москву, однако с июня о нем ничего не было слышно. Ни с Франтишеком, ни с Воячеком Гуревичу не удалось встретиться, поскольку незадолго до его приезда они оба были арестованы гестапо.