Германия глазами иммигрантки (СИ) - Окоменюк Татьяна
Самосознание этой группы меняется. Этнокультурные особенности исчезают даже из личной жизни. Ассимилянты изо всех сил стараются быть большими немцами, чем коренное население. Казалось бы, что в этом плохого? А вот что. Психологи считают ассимиляцию не просто карикатурой, а серьезной опасностью, ибо этническая, культурная идентичность, от которой так легко отказались «Иваны, не помнящие родства своего», является важнейшей частью ядра человеческой личности. В ней заключены базовые ценности, нормы, так называемая «этническая картина мира», которая формировалась у человека на протяжении всей его жизни. Это – незримый стержень, на который потом нанизывались другие, более зрелые представления, и если его выдернуть, есть опасность, что вся остальное просто посыплется, что чревато тяжелыми психическими расстройствами. Кроме того, в индивидуалистических культурах Запада ничто так не ценится, как человеческая уникальность, непохожесть на других, поэтому лишать себя тех отличий, которые дает этническая культура, означает обеднять свой мир и проигрывать в конкуренции уникальностей.
Обратимся ко второй модели, подразумевающей процесс сближения и объединения разобщенных групп в единое общество, все члены которого чувствуют себя достойно и полноценно. При котором представители меньшинств сохраняют свой родной язык, культурные особенности и национальное самосознание. Они вливаются в общество большинства, предпосылкой к чему является знание и уважение его культуры и государственного языка. Специалисты выделяют четыре следующих критерия интеграции: 1) наличие официальной работы, обеспечивающей достойное существование по принятым в немецком обществе стандартам; 2) знание немецкого языка; 3) включенность в социально-информационную сеть – потребность в использовании немецких СМИ; наличие неформальных контактов с немцами; 4) освоение местных бюрократических структур.
Одним словом, все те элементы, которые все мы рано или поздно осваиваем. Почти все, ибо есть еще одна, совсем немалая, группа иммигрантов, о которой Игорь Губерман написал:
С душой, раздвоенною, как копыто,
Обеим чужероден я отчизнам.
Это – ничто иное, как сепарация, «жизнь в капсуле». Общение с аборигенами у этой группы сведено до минимума. На них сепарант с опаской поглядывает из своей стайки. Не потому, что они ему так неприятны, а потому что он стыдится своей гремучей смеси швабского диалекта с целинным прононсом или полтавским суржиком, отсутствия завоёванных позиций и достойных целей. Трудности межличностного общения при построении коммуникативных связей мешают этой группе почувствовать свою психологическую общность с гражданами Германии. При социологическом опросе выяснилось, что лишь 28% иммигрантов способны идентифицировать себя с немецкой культурной группой, а 22% опрошенных принципиально не относят себя ни к какой культурной группе.
Если иммигрант не идентифицирует себя ни с культурой этнического большинства, ни с культурой этнического меньшинства, результатом является этнокультурная маргинализация. Пытаясь уйти от «русских корней» и «русской культуры», эти люди не в состоянии прийти к культуре немецкой. Подобное явление создает состояние внутренней напряженности, ощущение общественного небытия, которое они пытаются компенсировать за счет создания собственных «колоний» и поселений, где в привычном окружении они смогли бы чувствовать свою сопричастность хотя бы к этой малой группе. В рассказе «Георгий и управдом» Владимир Каминер описывает именно такую группу наших земляков: «…Окунаться в немецкую культуру они не хотят. Им куда приятнее вариться в собственной каше. Вот и создают они свои клики и гетто. И сидят себе дни напролет в своих пивнушках, смотрят свой футбол, да потягивают свое пиво. Они громко говорят на улицах, в магазинах. Где оно – уважение к местному люду?.. И местных это, действительно, унижает. Доносящийся отовсюду чужой говор наводит на мрачные мысли: может, иностранцы говорят о них что-то дурное?.. А, может, и того хуже – что-то замышляют против них?.. И, пребывая в глубокой обиде на чужаков, они, со своей стороны, тоже их общества избегают…».
Выключенность из социально-коммуникационных и профессиональных связей в чужом обществе, порождает дестабилизацию, деградацию, отмирание привычных для личности социальных ролей. У многих иммигрантов на этой почве включаются различные формы психологической защиты, например, регрессия, когда человек пытается мысленно вернуться туда, где он чувствовал себя спокойно и уверенно. Но, побывав на родине, визитер с ужасом понимает, что просто «выпал из обоймы» и стал совершенно чужим там, куда так стремился за утешением и лечением ран, нанесенных чужбиной.
В Германии проживает несколько миллионов выходцев из бывшего СССР. В иммиграции все они оказались между двух миров с равным притяжением. Куда их, в конце концов притянет, покажет время. В идеале хотелось бы, чтобы наши земляки сохранили лучшее из великой русской культуры, обогатившись многоцветьем культуры немецкой. То есть, ИНТЕГРИРОВАЛИСЬ.
