Моника Варненска - Бамбук шумит ночью
Они говорят правду: бонзы помогают готовить низовые звенья пропагандистов и сами участвуют в агитационной работе ПФЛ. Я неоднократно убеждалась в том, что в общинах, где бонзы находятся длительное время, исправнее и быстрее идет кампания по ликвидации неграмотности.
— А разве такого рода деятельность не противоречит принципам и положениям буддизма? — задаю я очередной вопрос.
Бонза Ноуанто, самый пожилой из этой тройки, проницательно смотрит на меня. Его продолговатое, аскетическое лицо кажется выкованным из бронзы. Помедлив, он говорит:
— Мы не пользуемся оружием, но мы участвуем в борьбе за справедливость, а это оправдано всеми положениями нашей религии. Будда осуждает насилие и обиды, причиняемые человеку человеком. Наше участие в войне против американских захватчиков и насильников — это борьба с бесправием и убийством. Будда не запрещал, а, наоборот, повелевал бороться со злом! Подтверждение этой истины можно найти в наших священных книгах…
— Но ведь вы подвергаетесь такой же смертельной опасности, как и весь лаосский народ, верно? — говорю я. — Насколько мне известно, враг не щадит ни ваших пагод, ни предметов культа, ни вас самих…
— Верно, — спокойно и сурово отвечает бонза в оранжевом хитоне. — Еще более десяти лет назад, в шестидесятом году, в столице арестовали нескольких монахов-патриотов и часть из них подвергли чудовищным пыткам электрическим током… Но чем больше усиливается эта бесчеловечная война, тем больше монахов и бонз падает ее жертвами, тем больше пагод и святилищ превращается в груды развалин…
Бонзы сообщают мне сенсационные сведения о гнусных провокациях со стороны американцев и вьентьянского режима. Оказывается, в некоторых местах диверсанты из «специальных сил» тайком разрушают пагоды и уничтожают предметы культа, а затем истошно вопят о «чудовищных святотатствах», сваливая вину на… Патриотический фронт Лаоса!
— Послушайте, мадам, что я скажу вам, европейке из дружественной страны… Вы, конечно, знаете, что враги обвиняют наш Фронт во враждебном отношении к религии вообще. Но подлинные факты неопровержимо свидетельствуют об обратном: Фронт проявляет к духовенству полное уважение и ничем не препятствует отправлению религиозных обрядов! Не Фронт, а заокеанские разбойники и их вьентьянские приспешники бомбят пагоды, уничтожают святилища, изваяния Будды и наши священные книги! — с гневом добавляет бонза в золотистом хитоне. — Они убивают и отравляют бонз!..
— Отравляют?! — невольно восклицаю я.
Бонза с аскетическим лицом молча кивает головой. Потом медленно, едва сдерживаясь, говорит:
— Да, именно отравляют!.. Бывали случаи, когда враг отравлял пищу, которую мы получаем от населения. Такие гнусные дела вершатся агентами врага, переодетыми в монашеские халаты…
Воцаряется тишина. Слышатся только монотонные звуки падающей где-то воды. Бонза в коричневом хитоне прерывает молчание:
— Мы по мере сил противодействуем кампании лжи и клеветы, проводимой врагом, желающим вбить клип и создать пропасть между Патриотическим фронтом и населением. И люди нам верят. Мы пользуемся их уважением. Это уважение они переносят и на Фронт, поскольку мы выступаем от его имени. Теперь вам ясно, почему так важен сам факт нашего участия в деятельности пропагандистских групп Фронта?
Бонза в оранжевом хитоне поддерживает своего коллегу и сам вступает в беседу. Отдельные слова он подчеркивает энергичными жестами руки:
— В общине Мунлонг уезда Сиенгку долго таился шпион с рацией. Дело это тянулось еще с шестьдесят седьмого года, и лишь в прошлом году его удалось захватить с поличным. Как это случилось? Местные жители обнаружили его в тот момент, когда он передавал сообщение своим хозяевам, и рассказали об этом бонзе. Тот незамедлительно дал знать о враге соответствующим властям. Шпион был захвачен накануне того дня, когда было назначено проведение акта саботажа, который он подготовил очень старательно, так как чувствовал себя в полной безопасности…
Итак, резюмируем: бомбы и пули угрожают всем буддийским бонзам и монахам, сотрудничающим с ПФЛ на территории освобожденных зон. Подкупы, угрозы и даже убийства из-за угла — все это направлено против буддийских служителей культа в оккупированных районах страны, против тех, кто сочувствует и помогает освободительному движению.
Мой «оранжевый» собеседник продолжает:
— Враг пытается сделать из буддийской религии оружие своего воздействия на массы. Он силится самыми подлыми способами дискредитировать доверие и уважение, которые население питает к бонзам. Монахи, придерживающиеся проамериканских взглядов, — увы, есть и такие! — направляются врагом на специальные подготовительные курсы в Таиланд, где их учат ненависти к собственному народу и методам борьбы с ним…
— Но и это не все! — добавляет бонза с аскетическим лицом. — Американцы и их лаосские союзники всеми способами стремятся растлить монахов, отдалить их от нашей религии и ее строгих правил, чтобы таким образом сделать зависимыми от захватчиков!
Я попросила моего собеседника рассказать мне об этом подробнее.
— Видите ли, по закону буддизма наши монахи могут иметь собственность только в виде продуктов, которые они получают от населения в форме подаяния, а кроме того, три хитона, крышу над головой и самые необходимые лекарства. В освобожденных зонах бонзы-патриоты, как и весь народ, живут в суровых условиях. А на той стороне фронта некоторые бонзы поддаются соблазну. Так, бонза из пагоды Ват Чан на полученные от американцев доллары купил себе легковую автомашину и даже нанял шофера. Дополнительным источником дохода стали для него прибыльные курсы машинописи…
Вы спрашиваете: много ли таких отщепенцев? Трудно сказать… Одно можно смело утверждать: подавляющее большинство духовенства придерживается патриотических взглядов, сотрудничает с Фронтом или симпатизирует ему.
7
— Сахай Моника!
Голос как будто знакомый… Внимательно всматриваюсь в лицо человека, который приветствует меня у входа в грот: да, где-то я его видела, но где? Ага, это директор центральной типографии ПФЛ, старый знакомый! Я посетила типографию еще тогда, когда писала, что Лаос — это «неведомый фронт».
Директор сердечно здоровается со мной, радуется новой встрече и с нескрываемой гордостью показывает мне свое хозяйство. Теперь оно стало больше и помещается совсем в другом районе, в других гротах. И сами машины и бумага здесь куда лучше защищены от сырости. Большие электролампы дают равномерный сильный свет. За перегородкой гудит современный мощный агрегат, доставленный из Советского Союза. Почти все типографские машины — новенькие, из ГДР.
Среди нескольких десятков рабочих преобладает молодежь. Одна треть коллектива — женщины. Тоненькими, ловкими пальцами они достают шрифт из наборных касс. Выпускающий кладет передо мной клише иллюстраций. На металле я вижу знакомое изображение — Ленин!
Я вспоминаю: давно, еще в освобожденных зонах Южного Вьетнама, работники типографии НФОЮВ подарили мне только что отпечатанную, пахнущую краской, маленькую книжечку «Ленин видай» — «Великий Ленин». Она была выпущена к 95-летию со дня рождения Владимира Ильича. Вот и здесь, на территории свободного, сражающегося Лаоса, охваченного огнем жестокой войны, тоже печатаются ленинские произведения! Кстати, хочу отметить волнующий факт: к 100-летию со дня рождения В. И. Ленина ПФЛ выпустил четыре книги — биографию Ильича, перевод на лаосский язык работы Хо Ши Мина «Ленин и освободительное движение угнетенных народов», труд В. И. Ленина «Государство и революция», а также работу члена ЦК ПФЛ Сисаны Сисана «Ленин — великий наставник мировой революции».
Книги разного формата. Мне говорят, что наиболее удобны небольшие книжки: их легче спрятать и переправить на территорию, контролируемую врагом.
Несколько минут ожидания возле нижних ступенек, вырубленных в скальном монолите. Подъезжает газик, замаскированный зелеными ветками и сеткой из пятнистого нейлона. Шофер, никакого эскорта и… знакомое лицо принца Суфанувонга! Дружеская улыбка, крепкое рукопожатие, отличный французский:
— Когда же мы виделись с вамп последний раз? Кажется, года два назад, правда?
Молча киваю головой. Не впервые я удивляюсь феноменальной памяти руководителя ПФЛ. А ведь сейчас, начиная с 1970 года, визиты иностранных корреспондентов в освобожденные зоны Лаоса стали куда более частыми, чем раньше. И все-таки, несмотря на всю свою занятость, принц отлично помнит каждого гостя Фронта.
В скальном «кабинете» на каменной стене укреплено знамя Патриотического фронта Лаоса: две красные горизонтальные полосы, в центре более широкая темно-голубая полоса, а на ней — белый круг. Молоденькая лаоска хлопочет возле плиты, укрытой в глубине грота. При виде нас она смущенно улыбается, прикладывает руки к груди и, кланяясь, произносит:
