Ефим Черняк - Тайны Англии
Весьма характерно, что Англия смогла в короткий срок снарядить флот, превосходивший по мореходным качествам боевых кораблей, по дальнобойности артиллерии и по выучке матросов армаду, созданную напряжением всех ресурсов огромной Испанской империи. После длительного ожидания попутного ветра 29 мая 1588 года армада покинула устье реки Тахо и двинулась на север. Неблагоприятные ветры сделали продвижение очень медленным, а буря у мыса Финистер рассеяла ее корабли и заставила их поспешно укрыться в гавани Лa-Корунья. Три недели ушло на починку. Впрочем, эти же ветры помешали английскому флоту, посланному навстречу армаде, встретиться с ней по пути. Лишь в конце июля армада стала приближаться к английским берегам. Тщетно опытные моряки советовали герцогу Медина Сидония атаковать английские эскадры — ему было предписано Филиппом вступить в сражение не ранее, чем он примет на борт и благополучно доставит в Англию испанские войска Александра Пармского. В результате сами испанцы уступили инициативу англичанам, имевшим значительно меньшие по объему, но более маневренные и лучше вооруженные для морского боя суда. Терпя многочисленные потери, 27 июля армада прорвалась через Ла-Манш и вошла в гавань Кале в Северной Франции. Еще через два дня она передвинулась в Дюнкерк, а в Ньюпорте должна была производиться погрузка на транспорты солдат Александра Фарнезе. Многодневные атаки английских кораблей измотали и совершенно лишили испанских капитанов уверенности в своих силах. Неприятель, пустив в дело в три раза меньше кораблей, чем имела армада, все время был нападающей стороной.
В такой обстановке вдруг 29 июля на эскадре стало известно о приближении на всех парусах английских брандеров — груженных порохом судов, при взрыве которых погибали и находившиеся неподалеку вражеские корабли. Воцарилась паника. Капитаны приказывали рубить канаты якорей, чтобы побыстрее рассредоточить сгрудившуюся массу армады. Несколько кораблей столкнулись друг с другом, а поднявшаяся буря погнала оставшиеся суда обратно, в сторону Кале, куда эскадра добралась к 31 июля, расстроив свои боевые порядки. В стычках с англичанами и в результате кораблекрушений было потеряно полтора десятка кораблей, значительная часть остальных расстреляла без толку свой запас пороха и ядер, имела серьезные поломки. Вокруг находились опасные песчаные мели. Военный совет армады решил, что у нее нет возможности высадить десант в Англии и что она не сможет вернуться старым путем в Испанию. Чтобы избежать сражения с английским флотом, было решено взять курс на север и, обогнув берега Англии, Шотландии и Ирландии, возвратиться на родину.
Это было началом конца. Долгий путь по неизвестным морям, изобиловавшим опасными рифами и скалами, отсутствие продовольствия, ураганные ветры и непогода довершили разгром армады, начатый пушками Фрэнсиса Дрейка, Хокин-са, Фробишера и других британских адмиралов. Из 120 кораблей, прибывших к Ла-Маншу, 63 было потоплено, в том числе 26 самых крупных боевых судов. 10 сентября в Сантандер прибыл корабль адмирала Медина Сидония, а за ним постепенно и другие суда — жалкие остатки эскадры, отправленной покорить Англию во славу контрреформации и ради вселенских притязаний испанского короля.
Во время обратного пути армады ее по-прежнему не оставляло своим вниманием ведомство Уолсингема. Отдельные испанские суда бросали якорь около берегов Шотландии и в тех районах Ирландии, которые еще слабо признавали или вовсе отказывались подчиняться власти английской королевы.
13 сентября испанский галеон появился в заливе Табирмори на Гебридских островах, надеясь пополнить запасы воды и съестных припасов. Английский посол в Шотландии Уильям Эшби немедля получил известие о прибытии корабля водоизмещением в 1400 т с 800 солдатами на борту и послал срочное донесение Уолсингему. По-видимому, судно село на мель, или же по другим причинам оно долгое время не могло выйти в море, 8 ноября Эшби сообщил Уолсингему, что испанцы все еще находятся в заливе. Это очень мало устраивало королевского министра. Как раз в эти дни среди жителей появился приятный в обращении незнакомец, одетый в шотландскую юбочку — традиционный костюм горца. 8 ноября ему удалось под каким-то предлогом оказаться на борту галеона, а вскоре после его посещения на судне вспыхнул пожар, раздался оглушительный грохот — взорвался пороховой склад, и корабль погрузился в морскую пучину вместе с командой. Спастись удалось лишь немногим. А приятного джентльмена называли потом то «французом», то Смолеттом, то «лицом, известным Вашей светлости», как писал Эшби Уолсингему.
Филипп II встретил первые известия о гибели армады с хорошо разыгранным хладнокровием. Впрочем, мало кому, даже из придворных, удавалось в эти дни видеть набожного повелителя полумира, который проводил долгие часы в одиночестве или в беседах со своим духовником. Вскоре до ушей иностранных дипломатов в Мадриде дошел слух, что король не оставил мысли отомстить за «дело Божье», которое он окончательно отождествил со своими великодержавными планами. Как сообщал венецианский посол Липпомано, Филипп известил папу, что поставит на карту все, но снарядит новую армаду, чтобы покарать английскую еретичку.
Это не было пустыми словами. Филипп отправил еще две армады против Англии. Одна из них отплыла в октябре 1596 года. Из ста ее военных кораблей двадцать (не считая более мелких судов) затонули во время шторма в Бискайском заливе. Через год попытка была повторена. 136 кораблей двинулись опять в поход, надеясь воспользоваться тем, что английский флот был далеко — у Азорских островов, поджидая там испанские суда из колоний, нагруженные золотом и серебром. Буря рассеяла и эту эскадру уже неподалеку от английских берегов незадолго до того, как вернулись отягощенные добычей английские корабли. Последняя армада отплыла в 1601 году. Она направлялась не в Англию, а в Ирландию, где местное население продолжало отчаянную борьбу против английской колонизации. На этот раз удалось произвести высадку, правда, не в городе Корке, а значительно западнее, в Кинсале. Солдаты Филиппа II, наученные горьким опытом прошлых неудач, привезли с собой лошадей и осадную артиллерию. Но испанцам так и не удалось наладить сотрудничество с ирландскими католиками, которые вскоре стали ненавидеть своих высокомерных союзников не меньше, чем врагов — англичан. Через несколько месяцев после высадки испанский десант был уничтожен английскими войсками.
Мадрид все ещё не признавал себя побежденным. Быть может, свидетельством этого могла служить небольшая, но характерная деталь. В течение долгих лет испанское правительство содержало и использовало для угрозы новой интервенции против Англии эмигрантский полк, составленный из англичан-католиков под командованием сэра Уильяма Стенли.
Продолжалась и ожесточенная война разведок. Испанцам удавалось порой добиваться немаловажных успехов (в 90-х годах они получили доступ к секретам английского тайного совета), но эти удачи так же не помогли Мадридскому двору, как и новые армады. Напротив, английская секретная служба установила слежку за наиболее опасными агентами Мадрида — иезуитами. Характерно, что в начале XVII века английский посол в Венеции Уоттон сумел перехватывать важную переписку иезуитов. «Я должен признаться, — иронически писал посол, — что имею особую страсть к пакетам, которые посылают и получают эти святые отцы». В конце концов Уоттон настолько привык считать секретную корреспонденцию иезуитов своей неотъемлемой собственностью, что часть ее предоставлял за соответствующую мзду в распоряжение венецианского совета десяти. Добавим, что Уоттон был склонен возвести принятие взяток (или пенсии) даже в ранг патриотического подвига. Он считал продажность дипломата хорошим средством «освободить неосторожного врага от его денег».
К началу XVII столетия с армадами было покончено раз и навсегда. Англичанам удалось перейти в наступление. ещё в июне 1596 года английские и голландские корабли повторили нападение Дрейка на Кадис. Стоявшие на рейде 15 военных и 40 торговых кораблей были захвачены в плен или спаслись бегством. Город был сожжен, его укрепления разрушены, склады и имущество жителей попали в руки победителей. Герцог Медина Сидония, незадачливый глава «Непобедимой армады», приказал сжечь суда с грузом драгоценностей. Это привело к банкротству испанской казны и многих кредитовавших ее банкиров. А на далеких морских путях, связывавших Испанию с ее необозримыми колониями, хозяевами стали английские и голландские суда. Морская гегемония Испании ушла в прошлое — это была первая расплата за попытки вооруженного насаждения контрреформации.
В том же, 1601 году посланцы шотландского короля Якова, очень неуверенного в отношении своих шансов на наследование английского престола, явились в Лондон и узнали радостную весть: всесильный Роберт Сесил, правая рука Елизаветы, встал на сторону их повелителя. На тайном свидании в доме Сесила на Стренде был согласован код для переписки между шотландским королем и елизаветинским министром. Яков обозначался цифрой «30», Елизавета — «24», Сесил — «10», все остальные видные лица также получили свои номера. Лукавый «10» быстро сумел опутать Якова, фактически подсказывая ему программу действий. Сесил ратовал за своего кандидата неспроста — таким путем он стремился обеспечить себе милость будущего короля Англии и устранить с пути других возможных претендентов (особенно испанскую принцессу Изабеллу, которой Филипп II передал свои «права» на английский трон). Однако в глазах старой, цеплявшейся за власть Елизаветы тайные переговоры за ее спиной с Яковом ничем не отличались от государственной измены. Немало людей пошло на плаху за куда меньшие преступления. Поэтому Сесил и вел переписку с Яковом в глубокой тайне. Секретная служба Елизаветы здесь действовала против самой королевы.
