Андрей Константинов - Коррумпированный Петербург

В апреле 1995 года в компетентные органы поступило письмо бывшего солиста балета Бланкова, поведавшего о неблагополучной обстановке, сложившейся в театре. По словам автора, «моральнопсихологическое состояние коллектива подавлено. Самоубийства становятся обычным делом… За границу уезжают десятки людей… Есть мнение, чте главный балетмейстер театра О.М.Виноградов каким-то образом этому способствует, – указал Бланков. – Виноградов терроризирует людей… Несколько раз артисты подавали заявления на него в прокуратуру города, но бывшие партийные власти эти дела прикрывали».

Следует заметить, что эпистолярное творчество Бланкова нельзя считать объективным, потому что танцор был изгнан из театра Виноградовым.

Есть и еще один нюанс, который нельзя не учитывать. Театр, как и любой творческий коллектив, являет наглядное воплощение принципа единства и борьбы противоположностей. В нашем случае балет соперничает с оперой и оркестром, солисты – с труппой и руководителями, руководители – между собой. По слухам, это противостояние подчас принимало откровенно криминальный характер, и отчасти именно «благодаря» этой борьбе ситуация в Мариинке стала достоянием гласности. Некоторые наблюдатели уверены, что сотрудники УБЭП встали на сторону одной из враждующих группировок. Сами сыщики это предположение категорически отвергают.

Видимо, были и другие обстоятельства, заставившие оперативников пристальнее присмотреться к тому, что происходит в театре. Откровения Криптона стали, казалось бы, недостающим звеном, позволяющим свести разрозненные факты воедино и наказать порок.

Владелец фирмы «Great World Artists» Джон Криптон начал сотрудничество с театром еще десять лет назад. Трудно сказать, что все-таки побудило его обратиться к российским правоохранительным органам. Очевидно, поставленный в достаточно жесткие рамки своими партнерами из числа руководства театра, импресарио надеялся на изменение обстоятельств после предания огласке неблаговидного поведения своих контрагентов, но не учел российской специфики. По крайней мере, на допросах Криптон признал, что рассчитывал на приход к руководству театра других людей, с которыми ему было бы легче договориться.

Криптон рассказал сотрудникам УБЭП, что порядка 90 процентов доходов от сотрудничества с труппой «Киров-балета» должен отдавать руководителям театра – в противном случае он остался бы без контрактов. Такие условия, сообщил Джон, ему несколько лет назад поставил Виноградов. Большую часть прибыли импресарио отдавал наличными или переводил на указанные счета. За каждый сыгранный на гастролях спектакль, по словам Криптона, он вручал по 200 и 100 долларов наличными Малькову и его заместителю Танько, и по 200 долларов получал еще один всемирно известный мэтр. Всего в течение 1990-1995 годов разными способами им было выплачено «кировцам» около 5 миллионов долларов.

Сыщики предполагают, что получение «гастрольных» денег руководством театра – лишь часть общей схемы хищения, которая выглядела следующим образом. Наличные деньги по контрактам, полученные за рубежом, нелегально ввозились в Россию и размещались на депозитных счетах в банках. Затем с этих счетов выплачивались гонорары сотрудникам театра, а деньги, полагающиеся по последующим контрактам, переводились прямиком на личные счета руководства в банках Западной Европы. Причем Мальков в этой схеме был не самым главным лидером.

Однако на первом допросе, последовавшем после задержания Малькова при получении очередных 10 тысяч долларов, Джон Криптон заявил, что деньги у него не вымогали, он вынужден был их выплачивать.

Прокол оперативников при задержании директора театра и сомнительные показания импресарио не позволили уличить во взятках кого-либо из упоминавшихся деятелей.

К тому же Мальков и Виноградов, оправившись от первого шока, смогли выбрать правильную линию защиты.

Действия прокуратуры, на которую свалилась столь щекотливая история, с самого начала выглядели несколько странно. Как правило, любое громкое дело сразу попадает в производство прокуратуры города. В нашем случае ни городская, ни районная прокуратура не спешили проявить интереса к «театральному роману». Затем прокуратура СанктПетербурга направила дело в Адмиралтейский район, где вести следствие поручили заместителю прокурора района Татьяне Москаленко. К этому времени уже истек трехдневный срок содержания под стражей без предъявления обвинения Малькова и Виноградова, оказавшихся на свободе даже без подписки о невыезде.

«Я действительно допустил ошибку в отношениях с одним из иностранных импресарио. Но ни я, ни мой адвокат не можем квалифицировать эти деяния как взятку», – прокомментировал ситуацию Мальков. «Признаю, что получение денег было моей ошибкой… Премия была выплачена мне за качественное проведение гастролей за рубежом», – добавил он уже в другом интервью.

18 октября Мальков уволился «по собственному».

Виноградов от комментариев воздержался. Однако известно, что он признался в неоднократном получении денег от Криптона. Сотрудниками УБЭП были изъяты принадлежащие балетмейстеру 142 тысячи долларов наличными и три банковских чека на сумму 938872 доллара. (Позже изъятие этих чеков «без надлежащего поручения» прокуратура использовала в качестве доказательства незаконных действий сыщиков.) 2 ноября собрание балетной труппы выразило недоверие своему руководителю. Он также подал заявление об уходе, но несколько дней спустя отозвал его и остался в театре.

Обратимся еще раз к уже упоминавшемуся докладу заместителя прокурора города Бориса Доли: "Факт получения Мальковым 10 тысяч долларов от Криптона был достоверно установлен материалами дела. (Отрицать этот прискорбный эпизод действительно невозможно даже при очень большом желании.

– авт.) Вместе с тем, по делу не установлено, за выполнение или невыполнение каких конкретно действий Мальков получал от Криптона эти деньги". Доля отмечает, что подписание контрактов не было связано с получением денег Мальковым, и аргументирует это утверждение тем, что «за последние десять лет Криптон был фактически единственным импресарио, работавшим с балетной труппой». Общий вывод, сделанный следствием – канадец платил деньги «на всякий случай», за благоприятное отношение. А раз так, то в действиях Малькова нет состава преступления, квалифицируемого ст. 170 ч.З УК РФ – «получение взятки».

Следствие сочло возможным переквалифицировать дело на злоупотребление служебным положением (возможные меры ответственности – штраф, увольнение, исправительные работы), поскольку, «получая незаконное денежное вознаграждение, тем более от иностранного гражданина (?!), Мальков причинил существенный моральный вред репутации Мариинского театра и, в конечном счете, государства».

Бывшего директора к уголовной ответственности решили не привлекать, учитывая положительные характеристики и проч. Виноградов и другие фигуранты под статью о злоупотреблениях не подпадали вовсе, так как не являются должностными лицами.

Сыщики пытались взять реванш, но проиграли

Финансовой стороной деятельности театра заинтересовалось КРУ Минфина. В частности, проверка установила, что по контракту с дочерней фирмой корпорации «Philips» были сделаны около 40 записей оперных постановок Мариинки. Ни текстов договоров, ни их местонахождения, ни причитавшихся по ним денег, как уже догадался читатель, обнаружить не удалось. Данные проверки КРУ поступили в УБЭП, и исследованием вопроса занялся один из оперативников Сергей Кувакин.

Выяснилось, что финансовой стороной этого предприятия занимался помощник главного дирижера Вячеслав Лупачев, который перевозил наличные суммы и выплачивал гонорары участникам записей. Во время обыска у Лупачева были изъяты расписки в получении денег – на 700 тысяч долларов.

На следующий день после допроса Лупачева руководство УБЭП официально запретило оперативникам продолжать работу по Мариинскому театру. По словам Кувакина, в день допроса в Мариинском театре состоялась встреча руководства УБЭП, заместителя начальника главного управления по борьбе с экономической преступностью МВД Щербакова и главного дирижера Валерия Гергиева, после которой исполнительный директор Мариинки Юрий Шварцкопф объявил служителям муз, что уголовное дело в отношении руководителей театра будет прекращено, а не в меру ретивые сотрудники УБЭП нейтрализованы.

Вскоре Кувакину пришлось оставить место своей службы. По официальной информации, он хватил лишку в кафе, устроил пьяную драку, потерял пистолет, а таким людям – не место в органах.

Сам бывший опер несколько иначе трактует обстоятельства своего увольнения. Пятого марта один из коллег сообщил ему, что руководство УБЭП не заинтересовано в продолжении «Мариинского дела», и предложил перейти на службу в РУОП. Вечером того же дня другой коллега предложил Кувакину посидеть в кафе. В заведении «Наири» на углу улиц Чернышевского и Фурштадтской сослуживец стал приставать к посетителям, а когда страсти накалились – убежал, якобы за милицией. Тем временем разъяренные завсегдатаи кафе избили Кувакина и отобрали у него табельное оружие. Вернувшийся коллега отвел опера в 78-е отделение милиции, где пострадавший написал заявление об избиении и утрате оружия. На следующий день группа сотрудников УБЭП «навела порядок» в «Наири» и нашла пистолет под соседним ларьком. А 8 марта был издан приказ об увольнении Кувакина.