Объединенные Арабские Эмираты. Лицом к лицу с новым чудом света - Сенченко Игорь

Повышенным спросом на рынках Восточной Африки пользовались аравийский жемчуг и красная охра. В то время охра широко применялась в косметических целях — в основном для изготовления губной помады. У торговцев аравийская охра была известна под названием «Красного порошка из Залива». Добычей ее занималось население Шарджи и Рас-эль-Хаймы, княжеств — членов современных ОАЭ. Годовой объем производства составлял 16 тыс. тонн [14].

Категорически запрещалось вывозить из земель Южной Аравии, притом довольно продолжительное время, изготавливавшиеся там кинжалы.

Участвовали негоцианты Южной Аравии и в самом знаменитом в истории человечества аукционе-распродаже турками имущества халифа Мустансира (1258 г.) в Багдаде. Достаточно сказать, что только шелковых ковров, собранных им во дворце, насчитывалось более тысячи. На одном из них, попавшем, как говорят, в Аравию, серебряными и золотыми нитками была вышита карта земли с наименованиями столиц всех известных в то время государств мира.

Первые счета-фактуры на приобретаемые товары появились в землях современных ОАЭ в Дубае. Упоминаем об этом потому, что среди наименований товаров, значившихся в них, фигурируют спички из России [15].

В связи со сказанным выше уместным представляется отметить, что торговые связи россиян с Арабским Востоком уходят корнями в далекое прошлое. Н. М. Карамзин в «Истории Государства Российского» рассказывает о том, ссылаясь на летописца Нестора, «отца Русской Истории» (XI в.), что еще «во времена варяжских князей» русские купцы уже ходили на судах не только в Болгарию и Грецию, но и в Сирию. «Черное море, покрытое их лодками, — пишет он, — было названо Русским».11 В Сирии руссы продавали воск, мед, меха и невольников. Обратно, в родные земли, везли пурпур, ткани, перец и ладан.

Арабский историк Ибн Хордадбех (820-890 гг.), современник Рюрика и Аскольда, также писал о «славянских купцах ар-Рус, возивших товары из самых отдаленных краев своей земли к Черному и Каспийскому морям»,12 где они встречались и вели торговлю с посещавшими те места арабскими негоциантами. Выдающийся арабский историк, географ и путешественник Х века Масуди, отзывавшийся о руссах как об «отважных воинах и мореплавателях», упоминает в своих сочинениях о дерзких экспедициях руссов в Константинополь и Италию «в целях захвата добычи и ведения торговли». Море Бунтус (Черное) Масуди именует не иначе как «Морем Русским», на том основании, что свободно «никто, кроме руссов, — как он пишет, — по нему не плавает».

Как бы то ни было, но, судя по наличию кладов с арабскими серебряными монетами VII—VIII веков, обнаруженных в различных местах России и Украины, особенно в прибрежье Днепра, можно полагать, заключает историк Н. М. Карамзин, что «торговля славян с арабами наладилась не позднее VIII в.».

Наряду с Черным морем и Днепром, другим важным водным путем для торговли русичей с внешним миром, в том числе с Арабским Востоком, были, по словам Н. М. Карамзина, Каспий и Волга. Центром торговли российских купцов с землями Арабского Востока, пишет он, являлась тогда Казань.13

Хроники Дании гласят, что товары из Индии, Персии и Арабского Востока «шли через Волгу» и другие реки руссов «в пристани Балтийского моря». Исторические хроники свидетельствуют, что и караваны мусульманских торговых судов ходили по Волге. Купцы-мусульмане достигали земель Владимиро-Суздальского княжества и Прибалтики, и даже берегов Северного Ледовитого океана или «Моря мрака», как они его называли.14

С торговыми караванами доставлялись на Русь с Арабского Востока и самые лучшие по тем временам лекарства. В XI—XIII вв. они попадали на Русь из Александрии, через Константинополь. Известно, что один из самых уважаемых врачей Древнего Киева времен Владимира Мономаха (1113—1125 гг.) был родом из Сирии.

Есть сведения, что в целях налаживания связей с арабами русичи встречались с послами халифа при византийском дворе. Происходило это в 946 г., во времена правления в Киеве княгини Ольги. Дело в том, что при дворе императора, в войсках и на военном флоте Византии служило тогда довольно много русичей. В 902 г. «во флоте греческом», пишет Н. М. Карамзин, насчитывалось «700 россов, или киевских варягов». Следует отметить, продолжает он, что «сношения между Константинополем и Киевом не прерывались со времен Аскольда и Дира, сподвижников Рюрика». Небезынтересным в связи с этим представляется и сообщение Н. М. Карамзина о том, что когда князь Олег подписывал мир с императором Александром, в свите последнего были два славянина, Гаврилопул и Василич. И одного из них, Василича, император, по словам Н. М. Карамзина, «хотел сделать даже своим наследником».15

Известно, что русичи неоднократно сражались против арабов на стороне византийцев. «В 935 г. корабли и воины Игоря, — сообщает Н. М. Карамзин, — ходили с Греческим флотом в Италию». В 949 г. в составе военного флота Византии осаждали Крит; а в 963 -964 гг. в составе войск императора Никифора Фоки вели боевые действия на Кипре, Крите и в Сицилии.

В Византии, «империи ромеев», воинов-русичей ценили. Девизом русских дружин, «служивших у греков», были слова князя Олега: «Казна робких принадлежит смелому». Этого дерзкого и отважного князя, отмечает Н. М. Карамзин, предпочитавшего «ужасать соседей, а не бояться их», хорошо помнили в Константинополе. Суда русичей, поставленные им на колеса, и «силою одного ветра, на распущенных парусах, сухим путем», идущие на Константинополь, настолько ошеломили греков, пишет Н. М. Карамзин, что они поспешили «предложить Олегу мир и дань». Блестящую победу над Византией князь Олег, прозванный на Руси «Вещим», то есть мудрым, ознаменовал не только тем, что «повесил щит свой на вратах Константинополя» (906 г.), но и тем, что добился для русских купцов права торговать в Константинополе свободно, «не платя никакой пошлины».16

Из сказанного выше следует, что о княжеской Руси и царской России на Арабском Востоке знали не понаслышке. Неудивительно, поэтому, что известный путешественник Пальгрэв, побывавший в Аравии 1862г., в воспоминаниях о посещении им Бахрейна написал следующее: англичане и французы были там «известны», немцы и итальянцы — «не имели места в бахрейнском словаре», голландцы и португальцы — «преданы забвению», а «русские, или москои (московиты), — столь же известны, сколько страшны».17

Первым русским, оставившим письменные воспоминания о землях Южной Аравии, был тверской купец Афанасий Никитин. В своем сочинении «Хождение за три моря» (1466-1474/5 гг.) купец писал, что из Гурмыза (государство на острове Ормуз у входа в Персидский залив), где он весной 1469 г. «приобрел жеребца», путь его лежал морем в «землю Индейскую», и что на пути этом посетил он Мошкат (Маскат). Исторические хроники свидетельствуют, что в XV веке из Ормуза на Русь поставлялся знаменитый аравийский жемчуг, известный среди русских купцов под названием «гурмыжских зерен». О самом Ормузе А. Никитин писал, что «всего света люди в нем бывают и всяки товар в нем есть; что на всем свете родится, то в Гурмызе есть», — утверждал он.18

Рассказывая об «Аравии торговой», нельзя не отметить, что продажа и потребление спиртных напитков в странах Аравии официально запрещены. Иностранцы могут приобрести алкоголь в специально открытых для них магазинах или заказать его за обедом и ужином в отелях и ресторанах, и то не во всех. Нарушителей закона ожидают серьезные неприятности, совершенно, порой, для них неожиданные. Наказание плетью, например. Пьяные иностранцы, а тем более мусульмане-иммигранты, обнаруженные полицией в общественных местах, определенно будут не только оштрафованы на крупную сумму и депортированы из страны, но и даже подвергнуты показательной порке на площади. Не разрешена в странах Аравии — как противоречащая нормам ислама — и реклама спиртных напитков.