Своими глазами - Адельгейм Павел
"Печально то, что отец Маркел допустил вмешательство своей матушки в руководство приходом, что вызвало законное возмущение и протест со стороны верующих. Один факт такого вмешательства произошел на глазах членов епархиальной ревизионной комиссии".
Как видно из этого документа, верующие были возмущены только поведением матушки, а не делами духовенства в целом во главе с епархиальным архиереем Ермогеном. Секретарь епархиального управления протоиерей Федор Семененко сделал то, что его интересовало: он изъял из прихода документацию по строительству молитвенного дома, на котором нажился и успокоился, что не будет разоблачен.
Между тем, вызванный мною по делу этого прихода настоятель протоиерей Маркел Платонов признал предъявленные ему обвинения членами "двадцатки" в присвоении 17428 руб. На мое заявление о том, что община передает на него дело в прокуратуру и я вынужден с этим согласиться, он обратился ко мне с просьбой разрешить ему погасить задолженность в назначенный мною срок, а числящееся за ним церковное имущество: ковер, шкаф, диван и стол он вернет общине немедленно. Я предложил ему подтвердить это письменно и он написал мне следующее:
"Предъявленную общественностью сумму уплаты в пользу церкви 17428 руб. обязуюсь уплатить в течение указанного Вами срока, считая с 23 июня 1959 года. К сему подписуюсь — Протоиерей Платонов".
Архиерей был поражен тем, что у меня оказалась такая расписка протоиерея и он не мог защитить его перед церковной общественностью и, тем более, верующим.
В то же время архиерей решил во что бы то ни стало отстранить от прихода старосту Кравченко и направил мне наглое по тону письмо за № 421 от 24 июня, где говорилось, что он находит необходимым в соответствии с выводами епархиальной ревизионной комиссии отстранить от занимаемой должности церковного старосты Кравченко В. С. и лишить его права занимать в течение 3–х лет эту должность в приходах Ташкентской епархии с вынесением ему архипастырского порицания.
Нельзя было мириться с тоном его письма, но у меня хватило выдержки заявить ему в спокойном тоне, что законом, как советским, так и церковным ему не предоставлено право отстранять от занимаемых должностей избранных учредителями прихода лиц в свои исполнительные органы и применять к советским гражданам какие‑либо наказания и, тем более, лишать их избирательных прав.
Вслед за этим архиерей Ермоген вызывал к себе в епархию несколько человек из прихода села Луначарского с целью подготовки провокационного письма от верующих на имя патриарха Алексия и председателя Совета тов. Карпова о якобы происходящем волнении в селе Луначарском, вызванным административным вмешательством в дела церкви Уполномоченного Совета Вороничева, о чем я поставил в известность Совет и отдел КГБ по Ташобл.
В середине июля архиерей выехал в Москву с жалобой на Уполномоченного Совета к патриарху и в Совет. По возвращении направил мне провоцирующее письмо за №490 от 23 июля следующего содержания:
"Мною было признано необходимым отстранить с должности церковного старосты В. С. Кравченко. К моему крайнему удивлению это мероприятие встретило резкое противодействие с Вашей стороны. Поскольку Кравченко не считается с нами, и в своих самочинных действиях опирается на Ваш авторитет, я вынужден был обратиться непосредственно к председателю Совета Г. Г. Карпову, которым мои действия были признаны правильными. В связи с изложенным мною посылается приходской общине извещение об отстранении Кравченко от должности старосты, за его незакономерные действия, и предлагается общине на его место избрать новое лицо. Ввиду моего отъезда, я поручаю председателю епархиального совета архимандриту Борису и секретарю епархиального управления протоиерею Федору Семененко согласовать с Вами дату проведения собрания".
Этим письмом архиерей рассчитывал сбить меня с занятой позиции и продолжать расправу с теми людьми, из учредителей прихода, кто разоблачает его самочинство и беззаконие. На вышеуказанное письмо я ответил ему по телефону: община села Луначарского не намерена переизбирать старосту. Ваше письмо будет доведено до сведения тов. Карпова, который не давал Вам никаких оснований нарушать советские и церковные законы. Разъясню еще раз, что староста Вам, как лицу, возглавляющему местное духовенство, не подведомственен, поскольку он не является священнослужителем.
Выслушав это, архиерей раздраженно заявил, что он сейчас поедет вместе с благочинным протоиереем Федором Семененко в приход, где созовут общее собрание верующих и переизберут старосту. Я ответил ему, что по закону для созыва общего собрания верующих необходимо разрешение Уполномоченного Совета или местных органов советской власти.
Через несколько дней архиерей Ермоген прибыл ко мне на прием и в беседе о делах прихода села Луначарского высказал следующее: что я нарушаю Положение об управлении русской православной церкви, связываю его действия в наведении порядка в приходе, подрываю его авторитет в глазах духовенства и накаливаю атмосферу во взаимоотношениях с ним.
В ходе беседы я заявил ему, что в своей деятельности никогда не проявлял попыток вмешательства во внутренние дела церкви, то есть — в канонические и догматические, — что известно всему духовенству. Однако, хозяйственное управление приходов — это не внутреннее дело церкви. За хозяйственные дела несет ответственность исполнительный орган приходской общины перед гражданской властью. Вам, как епархиальному архиерею, следует знать, что Декретом отделения церкви от государства Советская власть ограничила функции духовенства отправлением религиозного культа и сохранила за собой право надзора за делами церкви и регламентацию ее деятельности.
Вернувшись в епархию, Ермоген дал распоряжение секретарю епархии протоиерею Семененко направить на квартиру старосты Кравченко предписание следующего содержания:
"Посылается Вам копия решения Высокопреосвященного архиепископа Ермогена о снятии Вас с должности старосты храма села Луначарского для сведения и исполнения".
Члены "двадцатки"этой общины были возмущены таким поведением архиерея Ермогена и вышеуказанное предписание направили мне, о чем сообщили архиерею. Последний позвонил мне и заявил, что он вынужден вновь обратиться с официальной жалобой на имя председателя Совета Г Г Карпова и патриарха Алексия на недопустимое вмешательство Уполномоченного Совета в дела приходских общин. Вы игнорируете Положение о церкви: не разрешаете отстранить старосту Кравченко в приходе села Луначарское, в то же время разрешаете без моего ведома общее собрание прихожан в г. Джизаке, где без всякого основания сняли с регистрации старосту Сорокину и лишили ее права члена церковного совета. Не есть ли это проявление произвола и администрирования.
На это заявление мною было отвечено, что обстановка в г. Джизаке ему хорошо известна из писем верующих, которые вскрыли там разложение настоятеля протоиерея Георгия Луговенко и бывшей старосты Сорокиной, присвоившей более 30 тыс. руб. из кассы приходской общины. Присланный им туда священник Павел Крамаренко взял под защиту Сорокину, что возмутило верующих. Они закрыли церковь на замок и обратились в Горсовет с заявлением, которое подписало 161 человек, где описывалось морально–бытовое разложение церковников и выносилось недоверие церковной ревизионной комиссии и старосте Сорокиной. Верующие просили в этом заявлении разрешить им провести общее собрание приходской общины, на котором избрать новую ревизионную комиссию и провести ревизию состояния церковного имущества и денежных средств. Их просьбу Исполком Джизакского Горсовета удовлетворил на основании советского закона "О религиозных объединениях" от 20 апреля 1929 г. ст. 12 и "Положения об управлении русской православной церкви" от 31 января 1945 года ст. 42.
Вслед за этим я направил председателю Исполкома Джизакского Горсовета тов. Турсунову М. письмо, в котором обратил его внимание на то, что создавшуюся обстановку в местной приходской общине следует использовать продуманно и тактично, не нарушая законов о церкви и религии, в интересах антирелигиозной пропаганды. Далее в письме рекомендовалось предоставить самим верующим возможность вскрыть все подноготное, что творило там духовенство и, не показывая своей заинтересованности, повлиять на ход дела так, чтоб больше верующих отходило от церкви. В заключение письма я просил тов. Турсунова ознакомиться через гр–ку Мишутину с другим моим письмом от 22 июня за № 64, направленного приходской общине, а также с "Положением об управлении русской православной церкви" и "Памяткой" для членов церковного совета и обо всем этом проинформировать первого секретаря Горкома партии.
