Дмитрий Губин - Под чертой (сборник)
А вторая, и куда более существенная причина такова: Миша говорит и пишет ровно то, что хотели бы сказать и написать обожающие Владимира Путина взрослые россияне (а их, если верить социологам, чуть не половина страны). Потому что, по моей теории, скучные, банальные, глупые взрослые – это просто остановившиеся в развитии подростки, чье тело выросло, а мозг не развился. (А те, чей развился, уже догадались, что под «Владимиром Путиным» я имею в виду не столько конкретного человека – который, на мой взгляд, отнюдь не худшая фигура для трона – а сам феномен русского самодержавия, сформировавшийся в период между Иваном III и Иваном IV, и в модернизированном виде доживший до наших дней).
А значит, если глянуть на то, что пишет Миша, будет понятно и то, что творится в головах почитателей автократии, – весь этот набор тезисов, вся мифология, вся вера в лучшего царя как вера в лучшее, все стремление укрыться под крылом империи…
Я очень хорошо понимаю ярость Лариной, когда она читает у Миши в ЖЖ про его «тысячелетнюю православную веру» и про его грозные вопрошания: «Где Закон о богохульстве? Кто защитит мои святыни? Светское государство – не значит государство на 100 % атеистическое. И грош цена тому государству, которое не способно защитить верующих граждан и их святыни!» Потому что вере 16-летнего мальчика не 1000 лет, а максимум 10, и она еще всякое может пережить (я сам пришел к атеизму через богоискательство). Потому что формы выражения веры бывают разными, а защищает Российское государство почему-то избранных. У нас некоторые протестантские церкви, что стягивают «библейским поясом» набожные США, проходят по разряду сект.
Но ведь точно те же аргументы приводят и взрослые – наша вера правая, потому что древняя! И этим взрослым бессмысленно говорить про историю РПЦ. Про традиционное православное недоверие к «учености». Про какую-нибудь борьбу иосифлян с нестяжателями (ясно, что нестяжатели продули). Про так и не пережитую Православной церковью реформацию (русские раскольники – это противоположность реформаторам, их протест был протестом темноты против полумрака). Про беззаветность этой веры: большинство православных, утверждают социологи, Нового завета не читали, – им церковь важнее Христа. Большинство взрослых православных, как и Миша, прикрывают 1000-летней историей православия свою собственную коротенькую историю. У них еще в 1980-х были если не на плечах погоны, то в головах безбожие. Их прыжок в религиозность не повлек покаяния. (Понимаю, что ухожу в сторону от Миши, но был у нас на военных сборах в МГУ парень по фамилии Дурасов: не курил, не матерился и был абсолютно надежен в товариществе. Дурасов был старообрядцем, нательный крестик не снимал. Что и засекли офицеры во время кроссов по «форме номер два – торс голый». В итоге Дурасова за его веру исключили из МГУ. Где теперь бывший комроты доносчик на Дурасова полковник Модин? Со свечкой стоит? Патриарха от Pussy Riot спасает? А Дурасова не додумался разыскать?).
И я понимаю Ларину, когда в другой записи она читает у Миши, что судья Сырова по делу Pussy в Мишиных глазах – героиня, «учитывая такое невероятное давление всякой нечисти на суд. Она не повелась на всякие угрозы, оскорбления, и вынесла, в общем-то, не очень суровый приговор». Понимаю, потому что родился в месяц и год, когда в Ленинграде шел суд над тунеядцем Бродским, и героиня-судья Савельева, несмотря на давление разложившейся интеллигенции и зарубежных злопыхателей (а за Бродского и Сартр просил, по-иезуитски подлизываясь к тогдашнему формальному главе СССР Микояну), впаяла поэту 5 лет ссылки. И я никогда я не скажу, что два года отсидки – это «не очень сурово», потому что на тех же военных сборах видел, что делает с людьми одна неделя «губы» (наша ковровская «губа» слыла концлагерем).
Или вот, еще: Миша возмущается засильем «американских приторно-вылизанных фильмов и мультяшек». «Дайте, – призывает он, – на экран чего-то своего, родного, отечественного. Дайте того, что называется «здесь русский дух, здесь Русью пахнет». Хочу не глаза таращить на красивую картинку, а сопереживать!»
Ну, так и взрослые у нас точно так возмущены «засильем Голливуда», и точно так требуют «оградить детей» от какого-нибудь «Южного Парка» (на мой взгляд – блестящего, образцово неполиткорректного, с мощным психотерапевтическим эффектом мульта). Хотя никто не мешает им скачивать фильмы Вуди Аллена или фон Триера, которые тоже Голливуд. Но нет, не качают: смотрят развлекаловку, потому что она два в одном, – позволяет убивать время и дает затем повод в убийстве же создателей фильмов и обвинять.
И я понимаю условную Ларину, когда Миша на полном серьезе призывает «руководство России» оградить его от «агрессивных антихристианских СМИ». Но я также понимаю, что Мишин призыв – это аргументация взрослого. («Я лично за полную свободу слова, – пишет Миша. – Я против цензуры. Но то, что творится на радио «Эхо Москвы» – за гранью. Это маразм и издевательство над жителями крупнейшей державы. Да-да-да, мне могут сказать: дескать, да не слушай ты этих мракобесов, не читай их блоги, не смотри их видео. Но тогда пусть государство оградит меня от всей этой мерзости. И оградит так, чтобы их вонь до меня не доходила». Понятно, что Мише не преподавали в школе формальную логику, но так ведь и взрослый россиянин нередко по причине цветения бузины требует руководство России оградить его от дядьки в Киеве!)
Логика Миши Самарского (то есть взрослого русского государственника в теле и мозгах ребенка) состоит в том, что «свои» по определению правы, и у них на Россию есть права. А «чужие» неправы, а потому у них прав нет ни на что никаких. «Чириковы, навальные, удальцовы, яшины, пуси-муси, латынины, ганапольские, ларины, вся нечисть, лжецы и лицемеры! Руки прочь от моей Родины!» – пишет в твиттере Миша. Как будто Россия не родина Чириковой и Навального. Она даже Чикатило – родина, не говоря уж про обычных рядовых лжецов и лицемеров.
Но самый главный Мишин текст в ЖЖ – он прошумел – это «Почему я доверяю Путину и не верю белоленточным провокаторам». Горячо рекомендую его в полном объеме, потому что там – вся аргументация апологетов самодержца в пользу самодержавия. Аргументы эти, если кратко, таковы.
Во-первых, все плохое, что говорится про Путина, говорится его врагами. Можно подумать, «по дворцам путинским они бродили» и «счета с миллиардами видели». Злобствуют, хотя, на самом деле, Путин озолотить никого не обещал, – в отличие, например, от обещавшего коммунизм Хрущева.
Во-вторых, Путин никакой не тиран: сравните хоть со Сталиным, когда недовольных попросту стреляли. «Чем больше я изучаю советский период нашей истории, тем больше убеждаюсь, что в настоящее время Россия сделал громадный шаг в сторону свободы, демократии, чести и достоинства», пишет Миша (и написанное – сущая правда). Хотя, если бы он изучил период правления Ивана IV, то убедился бы, что и во времена Сталина по сравнению с Иваном был прогресс.
В-третьих, в российской коррупции Путин не виноват: «Да вы хоть Мао поставьте президентом. Коррупция за пять-десять лет не искореняется. И в 19 веке воровали, и при коммунистах крали и взятки брали, и ещё долго будут красть и брать». (И Миша прав, Путин не так уж виновен: коррупция – свойство самой автократической системы, она существует всегда и везде, где есть автократия; однако в тоталитарной автократии ее минимум: в СССР взятки были редки не потому, что Брежнев был хорош).
В-четвертых, Путин много работает («Я лично работой президента доволен. Почему? Да потому что я регулярно слежу на его сайте http://www.kremlin.ru/ за его графиком, за его движениями, за его делами, встречами»). Как будто Миша не знает из физики, что работа есть произведение силы на перемещение, а потому работа, выполненная Сизифом, равна нулю…
Вот весь этот текст и есть список того, что сегодняшний поддерживающий «власть» россиянин не просто ожидает от «власти», но и считает функциями власти. Много работать; быть лучше, чем при Сталине; давать отпор клеветникам. Это такая система координат.
Довольно детская, то есть инфантильная.
Потому что во взрослой системе государственной власти ставятся в заслугу только те успехи (или ставятся в вину только те провалы), которые достигнуты в монополизированных государством областях. Этих областей не так много: международные отношения, правопорядок, отчасти образование и здравоохранение, строительство автодорог.
Как так случилось, что у России сегодня нет ни одного союзника и друга, но есть лишь одни враги и, в лучшем случае, нейтрально относящиеся страны?
Почему в России, несмотря не нефтедоллары, так и не построено ни одного европейского класса автобана?
Почему ни одного российского университета нет в первой сотне ни одного мирового рейтинга?
Про правопорядок лучше и не заикаться…
Но ни Миша, ни его сотоварищи, этих вопросов – пока – не задают.
