Журнал Наш Современник - Журнал Наш Современник №5 (2002)

Антиглобалисты в середине марта вновь организовали мощные полумиллион­ные демонстрации в Барселоне и осадили встречу в верхах Евросоюза. Они несли лозунги против участия Европы в войне в Афганистане. Наши СМИ помалкивают об этих грандиозных выступлениях. Последовательные экологисты требуют начинать сознательно управлять природопользованием, покончить с хаосом. Это не возврат к старому планированию, которое тоже осуществлялось в русле прометеевой логики: покорять природу, взять у нее и т. д. Настало время так планировать хозяйственную жизнь, чтобы она вписывалась в законы природы. Человечество должно вмешиваться в биосферу, но без нарушения экосистем, с прицелом на их совершенствование. Это предполагает, что научное планирование должно будет играть несравненно большую, чем сейчас, роль. Именно оно должно обеспечить выживание человечества.

Спор между рынком и планом продолжается. До 70—80-х годов верх брало планирование, с развалом СССР рынок торжествует победу. Но спор не окончен. Вред, нанесенный мифами неолиберализма, становится все более очевидным. Все меньше вспоминают Хаека, все чаще обращаются к кругу идей скромного венца Карла Поланьи. Оба были очень талантливы, последними из могикан Серебряного века, того поразительного культурного и научного расцвета, который случился в конце XIX — начале ХХ века в трех христианских империях — российской, австрийской и германской. Все три погибли в ходе братоубийственной первой мировой войны, коварно развязанной мировой финансовой олигархией. Из XXI века эта война видится как гражданская. Все надо сделать, чтобы избежать нового фашизма, чтобы трагедия не повторилась в третий раз. Надо строить союз и дружбу двух частей Европы — Евросоюза и России, чтобы вместе выбираться из неолиберального тупика. Вот почему так необходимо искать и переходить в новую парадигму развития. Только опираясь на нее, можно подрезать корни мировой финансовой олигархии. Только тогда объединенная Европа станет Европой отечеств.

От экономики бомбометания

к экономике биосферы

Выбирая богов, вы выбираете судьбу.

Виргилий

Поиск новых путей развития — в мире с природой и в солидарности всех наций — занимает умы многих крупных ученых. Они ведут исследования на передовых междисциплинарных научных рубежах. И ставят под сомнение самые основы монетаризма. Уже отмечалось, что К. Поланьи, изучая антропологию уходящих со сцены истории примитивных обществ, смотрел не в прошлое, а в будущее. Дело в том, что примитивные общества обходились без торговли, без рынка и, уж конечно, без банков. Это были органичные общества, вполне естественно встраивавшиеся в природу. Ни в капитализме, ни в социализме органичности Поланьи не видел. А это самое важное качество для будущей экономики. Торговля становится систематическим занятием только при господстве рынка. В зависимости от модели общества торговцы занимают или самые низы, или самые верхи социальной лестницы. Земледельцы, как правило, мирные люди. Они не любят торговлю, рынок, базар, не уважают и смотрят снисходительно на торговцев, презирают спекулянтов. Кочевники и скотоводы, напротив, склонны к набегам и торговле. Воин среди них часто и удачливый торговец. У них процветает культ добычи и набеговая экономика. Они стремятся покорить мирных земле­дельцев.

Не это ли мы наблюдаем на российских рынках? Мигранты с Востока, находясь далеко от родных краев, чувствуют себя на российских рынках как дома, как рыба в воде. Базар (или сук) это их ниша, родная им стихия. Русскому характеру торговля чуждое занятие. Типичный русский человек, выйдя на рынок со своим урожаем, стремится продать его побыстрее и убраться восвояси. В западно­европейских странах в принципе та же картина. Выходцы из Северной Африки и Турции тоже пытаются захватить розничную торговлю. Но государства там твердо стоят на защите своих граждан и умело ставят мигрантов на место. Такого безобразия, как на российских рынках, ни французы, ни немцы, ни испанцы — никто бы не потерпел.

Антропологи различают три вида торговли: подарочную, административную и рыночную. Рыночная торговля возобладала в морских странах. Внешняя торговля возникла там раньше внутренней, лишь слегка затронув основную массу населения в глубине континентов. Обратим, кстати, внимание, что новый экономический порядок его архитекторы называют торговым строем планеты. Архитекторы торгового строя защищают национальные интересы морских стран, “людей моря” против “людей суши”. Речь идет об исторической типологии цивилизаций. Не мешало бы начинать внимательно относиться к выводам отечественных геополитиков, таких как П. Семенов-Тян-Шанский, В. Вернадский, Н. Савицкий, Н. Трубецкой, В. Ильин и наши современники А. Панарин и  А. Дугин. Они в своих трудах неустанно напоминают нашим политикам, что Россия континентальная держава. При ее климате и просторах нельзя заставлять ее жить по законам и порядкам, установленным морскими державами, или вступать с ними в союз против континентальных стран. Это заведомо проигрышное дело. Это понимали, возможно интуитивно, советские политики. И совершенно не понимают или намеренно не хотят понимать либеральные властители России, “слабые и лукавые”, по слову Пушкина. Самый близкий пример — вступление в ВТО. Она создана для защиты интересов передовых морских держав, которым есть чем торговать и которые имеют опыт торговли и эксплуатации континентальных стран и народов. Россия, вступив в ВТО без длительной подготовки, заведомо будет в проигрыше, несоизмеримом с мелкими выгодами. Ее экспортеров задавят, из торговых судов они не будут вылезать. Внутренний рынок будет быстро захвачен иностранным капиталом. Либералы считают русских дураками. Чуть ли не Курилы готовы отдать, разоружиться и т. д., лишь бы Япония и США приняли Россию в ВТО. А спешное вступление не менее опасно, чем расширение НАТО.

Между континентальными и морскими державами существует фундамен­тальный дуализм. Этот дуализм, — пишет А. Дугин, — “сводится к противо­поставлению торговой цивилизации (талассократии, морского могущества — пример: Карфаген, Афины) и цивилизации военно-авторитарной (теллурократии — Рим, Спарта)... Уже изначально данный дуализм имеет качество враждебности, альтернативности двух ее составляющих полюсов... Сухопутным народам чужды индивидуализм, дух предпринимательства”1. Геополитика — это наука, и прикладная наука. США выигрывают, в частности, и потому, что последовательно воплощают в жизнь ее предписания. Например, захват Средней Азии — сердца мира (Нeartland). Это им завещал еще в начале ХХ века адмирал Макиндер. По его совету, следующий шаг — захват Восточной Сибири — Леналэнда. Однако оставим это печальное отступление, хотя тема его очень важна и актуальна.

В континентальных странах веками преобладала подарочная торговля, при которой деньги являются средством платежа, а не обмена. Средством обмена деньги становятся только при рыночной торговле. При подарочной торговле мотивацией является не прибыль, а солидарность и статус в обществе. Это одинаково относится и к славянам, и к тюркским народностям. Из этого следует, что до капитализма экономика в Евразии не могла господствовать над обществом, рынок не мог порабощать общество так, как он это делает сейчас. Мы живем при диктатуре рынка и денег. Задумаемся лишь, к чему сводятся дебаты в парламентах? К деньгам. О чем спорят депутаты Думы? Как делить мизерный бюджет, который трудами либералов в результате приватизаций сократился до одной десятой только военных расходов США (30 и 300 млрд долл.). Все крутится вокруг денег. В прошлом этого не было.

Исследователи новых путей развития делают упор на замену в будущем рыночной экономики экономикой солидарности или, как ее называют западные ученые, экономикой альтруизма, экономикой добротолюбия. У “отсталых” племен и народов до сих пор есть моральная обязанность помогать или даже содержать родственников. Брат, например, обязан содержать семью сестры-вдовы. У них нет страховых компаний, нет социального обеспечения, но есть взаимопомощь, братство, солидарность. Отсюда, видимо, проистекает известная непредприим­чивость неторговых народов. Тем, кому приходится общаться с африканцами, знают, что, выбравшись в Европу, они систематически помогают из своего более чем скромного заработка многочисленным соплеменникам, оставшимся жить в какой-нибудь солнечной африканской деревушке. И считают это вполне обычным поступком. По меркам цивилизованного европейца они чудаки, которые потакают бездельникам. Европеец и самую близкую родню, приехавшую его навестить, норовит поместить в гостинице, а не у себя в доме. И не потому, что у него тесно, а чтобы ничем не обеспокоить себя. Он никому не дает взаймы. Попробуйте попросить его об этом, перехватить немного денег на короткий срок. Обычный ответ — для этого, дорогой друг, есть банки, вот туда и обращайся! Советским людям наблюдать такие порядки было сущей трагикомедией. Нам это казалось чем-то очень уродливым. Кажется, однако, что мы тоже становимся “цивилизован­ными”. 200 лет на государственных зданиях во Франции красуется лозунг — Свобода, Равенство и Братство. Изучая жизнь этой достойнейшей нации, я часто ловил себя на мысли, что свобода у них есть, равенства маловато, а самым главным — братством — у них даже не пахнет. А ведь это суть христианства. Долгий путь нравственного совершенствования предстоит французам.