Петр Кропоткин - Речи бунтовщика
Намъ предстоитъ положить конецъ эксплоатаціи человѣка, уничтожить неравенство, пороки и преступленія, которыя происходятъ отъ празднаго существованія однихъ наравнѣ съ экономическимъ, умственнымъ и нравственнымъ рабствомъ другихъ. Намъ предстоитъ сложная задача. Но разъ прошлые вѣка завѣщали эту задачу нашему поколенію, разъ намъ выпала на долю историческая необходимость работать надъ ея разрѣшеніемъ, мы возмемся за это дѣло. Намъ не придется искать ощупью этого разрѣшенія. Оно намъ было продиктовано исторіей одновременно съ самой задачей. Оно провозглашается уже во всѣхъ странахъ Европы и является завершеніемъ экономическаго и умственнаго развитія нашего вѣка. Это рѣшеніе — экспропріація и анархія.
Если соціальное богатство останется въ рукахъ тѣхъ, кто имъ владѣетъ сейчасъ, если мастерскія, верфи и мануфактура не перестанутъ быть собственностью хозяевъ, если желѣзныя дороги и пути сообщенія останутся въ рукахъ компаній или отдѣльныхъ лицъ, захватившихъ ихъ, если городскіе дома и виллы богачей останутся собственностью ихъ теперешнихъ владѣльцевъ вмѣсто того, чтобъ быть предоставленными безплатно въ распоряженіе всѣхъ трудящихся; если всѣ богатства, накопленныя въ банкахъ и богатыхъ домахъ не перейдутъ немедленно въ коллективную собственность, — вѣдь всѣ работали надъ ихъ производствомъ, — если возставшій народъ не захватить всѣхъ съѣстныхъ припасовъ, собранныхъ въ большихъ городахъ, и не организуетъ ихъ раздачи всѣмъ нуждающимся; наконецъ, если земля останется собственностью банкировъ и ростовщиковъ, которымъ она теперь принадлежитъ фактически, если крупныя помѣстья не будутъ отобраны у помѣщиковъ и отданы тѣмъ, кто хочетъ самъ обработывать землю, если утвердится классъ правителей, который будетъ управлять подданными — возстаніе не будетъ Революціей и все придется начинать сначала. Рабочій, сбросивъ съ себя на мгновенье тяжелое иго, долженъ будетъ снова подставить свою шею подъ то же иго, опять переносить бичъ хозяина, наглое высокомѣріе начальниковъ, пороки и преступленія праздныхъ классовъ, — не говоря уже о бѣломъ террорѣ, о ссылкѣ, казняхъ и бѣшенной пляскѣ опьяненныхъ кровью убійцъ надъ трупами рабочихъ.
Экспропріація — вотъ что должно быть лозунгомъ будущей революціи, если она хочетъ исполнить свою историческую миссію. Полная экспропріація для всѣхъ тѣхъ, кто имѣетъ хоть какую нибудь возможность эксплоатировать человѣка. Возвращеніе націи въ общую собственность всего того, что можетъ служить въ рукахъ отдѣльнаго лица орудіемъ эксплоатаціи.
Жизнь въ свободномъ трудѣ, человѣкъ не принужденный продавать своего труда и свободы тѣмъ, кто накопляетъ богатства, пользуясь трудомъ рабовъ, — вотъ что должна дать будущая революція.
Десять лѣтъ тому назадъ эта программа (по крайней мѣрѣ, ея экономическая часть) была принята всѣми соціалистами. Кто называлъ себя соціалистомъ, тотъ признавалъ ее безъ всякихъ оговорокъ. Но съ тѣхъ поръ, рыцари промышленности такъ усердно эксплоатировали соціализмъ въ своихъ личныхъ интересахъ, такъ обкарнали эту программу, что теперь одни только анархисты признаютъ ее въ ея первоначальномъ видѣ.
Эту программу изувѣчили, набили пустыми фразами, которыя каждый можетъ комментировать въ свою пользу и приспособили не ко вкусамъ рабочихъ; — если рабочіе принимаютъ соціализмъ, то они обыкновенно принимаютъ его цѣликомъ, — а ко вкусамъ буржуазіи, чтобъ проникнуть въ ея ряды. Вотъ почему огромная работа распространенія и развитія идеи экспропріаціи падаетъ только на однихъ анархистовъ. Они не должны разсчитывать ни на чью помощь.
Было бы грубой ошибкой думать, что идея экспропріаціи проникла въ сознаніе всѣхъ трудящихся и стала однимъ изъ тѣхъ убѣжденій, изъ за которыхъ честный человѣкъ готовъ пожертвовать собой. Далеко нѣтъ! Милліоны людей никогда ничего не слышали объ экспропріаціи, а если и слышали, то только изъ устъ ея противниковъ. Да и среди ея приверженцевъ, какъ нивелико число тѣхъ, которые ее понимаютъ и изслѣдовали со всѣхъ точекъ зрѣнія! Мы знаемъ, конечно, что идея экспропріаціи пріобрѣтетъ наибольшее число сторонниковъ во время самой революціи, когда всѣ будутъ интересоваться общимъ дѣломъ, будутъ читать, говорить, дѣйствовать, и когда точныя и ясно высказанныя идеи будутъ способны захватить массы. Если бы во время революціи были только двѣ партіи: буржуазія и народъ, то весь народъ принялъ бы идею экспропріаціи, какъ только самая незначительная группа предложила бы ее. Но кромѣ буржуазіи, у соціальной революціи есть и другіе враги. — Всѣ побочныя партіи, которыя возникли между буржуазіей и соціалистами революціонерами; всѣ, кто до мозга костей пропитанъ робостью мысли, этимъ неизбѣжнымъ слѣдствіемъ долгихъ вѣковъ поклоненія и покорности власти; наконецъ, всѣ тѣ, которые постараются спасти во время бури часть своихъ привилегій и будутъ сами возставать противъ тѣхъ привилегій, которыми они готовы пожертвовать на время, — съ тѣмъ, конечно, чтобъ потомъ снова вернуть ихъ себѣ; — всѣ эти посредники, со свойственной имъ энергіей, заставятъ народъ выпустить изъ рукъ добычу и удовлетвориться завоеваніемъ ея тѣни. Тысячи людей будутъ сочувственно говорить народу, что лучше взять немногое, чѣмъ все потерять; эти люди заставятъ народъ терять даромъ время, истощать свой революціонный пылъ на тщетную борьбу съ незначительными людьми и пустяками и помѣшаютъ ему рѣшительно взяться за разрушеніе существующихъ институтовъ; они захотятъ разыграть изъ себя Робеспьеровъ вмѣсто того, чтобы, — какъ это сдѣлали крестьянамъ прошлаго вѣка, захватить соціальное богатство, утвердить на него свои права и немедленно употребить его на пользу всего народа.
Мы должны немедленно приняться за усердную пропаганду идеи экспропріаціи, чтобъ отразить опасность; всѣ наши слова и поступки должны исходить изъ этой основной идеи; понятіе экспропріаціи должно проникнуть во всѣ отдаленные уголки страны; оно должно обсуждаться въ каждой деревнѣ и стать для каждаго рабочаго, для каждаго крестьянина составной частью понятія „Анархія”. Тогда, и только тогда, слово „экспропріація” вырвется въ день революціи изъ всѣхъ устъ, станетъ грознымъ требованіемъ всего народа; тогда мы будемъ увѣрены, что кровь народа прольется не даромъ.
Эта идея должна руководить работой анархистовъ всѣхъ странъ. Времени мало, но это даетъ намъ новыя силы, новый приливъ энергіи; если мы не сумѣемъ достигнуть намѣченной нами цѣли, усилія и жертвы народа пропадутъ опять даромъ.
II.Прежде чѣмъ изложить нашъ взглядъ на экспропріацію, — мы должны отвѣтить на одно возраженіе, которое намъ постоянно дѣлаютъ, возраженіе, не выдерживающее никакой критики, но очень распространенное въ нашемъ обществѣ Политическая экономія, — это псевдо-наука буржуазіи, — непрерывно поетъ хвалебные гимны частной собственности: — „Смотрите, говоритъ она, какіе чудеса совершаетъ крестьянинъ, какъ только онъ становится собственникомъ воздѣлываемой имъ земли; смотрите, какъ усердно онъ обработываетъ свой клочекъ земли, какіе урожаи извлекаетъ изъ самой неплодородной почвы! Смотрите какіе успѣхи сдѣлала промышленность съ тѣхъ поръ, какъ она отчасти перешла въ частныя руки! Всѣми этими чудесами мы обязаны существованію частной собственности!”
Но экономисты послѣ этихъ словъ не приходятъ къ естественному заключенію: „Земля тому, кто ее обрабатываетъ!”, а спѣшатъ сказать: „Земля помѣщику, который будетъ ее обрабатывать съ помощью батраковъ!” Многіе поддаются этимъ разсужденіямъ и повторяютъ ихъ, не задумываясь надъ ихъ значеніемъ. Что касается насъ „утопистовъ”, — именно потому, что мы „утописты”, — мы стремимся вникнуть въ суть дѣла, проанализировать эти вопросы, и вотъ къ какому заключенію мы пришли.
Мы утверждаемъ, что крестьянинъ начинаетъ лучше обработывать землю, какъ только она становится его собственностью. Но съ кѣмъ господа экономисты сравниваютъ мелкаго земельнаго собственника? — Съ земледѣльцемъ коммунистомъ. Съ одной, напримѣръ, изъ тѣхъ духоборческихъ общинъ, которыя перебравшись на берега Амура, предоставляютъ въ общее пользованіе свой скотъ и трудъ своей молодежи, пашутъ, впрягая въ плугъ по четыре, по пяти паръ быковъ, строятъ сообща свои дома и черезъ годъ становятся богатыми и благоденствуютъ, между тѣмъ какъ одинокій эмигрантъ, который стремился расчистить свой болотистый клочекъ земли, проситъ, какъ милостыни, у государства нѣсколько фунтовъ муки? Или съ одной изъ тѣхъ американскихъ общинъ, описанныхъ Nordhof, которыя, предоставивъ своимъ членамъ помѣщеніе, одежду и пропитаніе, назначаютъ каждому по сто долларовъ на покупку музыкальныхъ инструментовъ, произведеній искусства и предметовъ роскоши, которыхъ нѣтъ въ магазинахъ коммуны?
