С. Рудник - Подлинная история РСДРП–РКПб–ВКПб. Краткий курс. Без умолчаний и фальсификаций
Ленин уходит во вторую эмиграцию
В партийных организациях царила атмосфера взаимного недоверия и подозрительности. Реорганизация системы политического сыска, проведенная департаментом полиции в начале 1907 г., привела к значительному расширению агентурной сети в провинции. Против революционеров тайно действовали 400 секретных агентов-провокаторов и осведомителей из 60 охранных отделений. Например, в Москве в январе 1914 г. было 42 секретных сотрудника, из них 20 работало среди социал-демократов, 5 – среди социалистов-революционеров, 7 – в студенческих организациях и т. д. Провокаторы нанесли сильный удар по РСДРП. Так, С. А. Регекампф-Златкин (Танин) написал 110 доносов, в которых выдал московской охранке 186 участников революционного движения. А. Н. Николаев (Андрей) предал 176 человек, а С. И. Соколов (Кондуктор) – 100. По доносам А. И. Лобова (Мек) было арестовано 23 человека, в том числе его жена большевичка В. Н. Лобова. Среди агентов-провокаторов наибольшую известность получил член ЦК РСДРП Р. В. Малиновский.
О нем надо сказать особо. В партию он вступил в 1906 г. сразу после службы в лейб-гвардии Измайловском полку. Начало его провокаторской деятельности относится к 1907 г., хотя есть сведения, что он безвозмездно поставлял сведения охранке еще будучи солдатом. Он примкнул к большевикам. Роман Малиновский, действовавший под кличками Эрнет, Портной, Икс, только за период с 5 июля 1910 г. по 19 сентября 1913 г. направил в московскую охранку 88 агентурных донесений. По его доносам были арестованы Ф. И. Голощекин, Л. П. Серебряков, П. А. Залуцкий, И. В. Сталин, Е. Д. Стасова, А. И. и М. И. Ульяновы. В свою очередь, чтобы обеспечить ему алиби, охранка создавала у большевиков видимость его преследования: до 1912 г. полиция трижды его арестовывала, но всегда, после краткого содержания под стражей, выпускала на свободу. Охранка расчищала своему агенту дорогу в руководство большевистских центров. Малиновский был избран делегатом на Пражскую конференцию (1912) на дополнительных выборах, которым предшествовали крупные провалы в московской организации РСДРП. Малиновский, получавший к тому времени щедрое жалованье в 200 рублей в месяц, предоставил охранному отделению сведения о работе конференции, ее составе и составе избранного ЦК. Одновременно информировал о деятельности Бунда, Польской социалистической и Польской социал-демократической партий. Пик его провокаторской карьеры пришелся на 1912-1914 гг., когда Р. В. Малиновский стал членом ЦК РСДРП и депутатом IV Государственной думы. За услуги охранка платила ему уже 700 рублей в месяц (депутат получал 350-400 рублей).
Р. В. Малиновский
В мае 1914 г. Департамент полиции приказал Малиновскому добровольно сложить с себя депутатские полномочия. Большую роль в этом решении сыграл товарищ министра внутренних дел Джунковский, воспитанный в строгих традициях дворянской чести и считавший, что даже в борьбе с революционным движением далеко не все средства могут быть оправданы. Находившиеся весной 1914 г. в Петербурге члены ЦК вместе с депутатами-большевиками IV Государственной думы исключили Малиновского из рядов РСДРП за отказ от выполнения партийных обязательств. Слухи о его провокаторстве ходили давно, в основном они шли из меньшевистских кругов, но на чистую воду Малиновского вывести не могли. Ленин безгранично верил Малиновскому. «Раз только у него мелькнуло сомнение», – вспоминала Н. К. Крупская. Когда они «говорили о ползущих слухах, Ильич вдруг… сказал: «А вдруг правда?» И лицо его было полно тревоги. «Ну что ты», – ответила я. И Ильич успокоился, принялся ругательски ругать меньшевиков за то, что те никакими средствами не брезгуют в борьбе с большевиками. Больше у него не было никаких колебаний в этом вопросе»[244].
Во время войны Р. В. Малиновский был мобилизован в армию и в ноябре 1914 г. попал в плен. Лишь после Февраля 1917 г., когда выявились неопровержимые факты сотрудничества Малиновского с охранным отделением, он был окончательно изобличен как провокатор. В «Правде» появилась статья, озаглавленная «Иуда». Познакомившись с ней в поезде, на пути в Петроград в начале апреля 1917 г., Ленин был потрясен. «Экий негодяй! Надул-таки нас. Предатель. Расстрелять мало!» – так, по воспоминаниям Зиновьева, реагировал Ленин на известие о разоблачении Малиновского[245]. После возвращения из немецкого плена Малиновский предстал перед Верховным трибуналом при ЦИК РСФСР и в ночь с 5 на 6 ноября 1918 г. был расстрелян.
Серьезнейший кризис испытывала не только РСДРП. Полностью распались в России анархистские организации. В 1908 г. лидер партии эсеров В. Чернов вынужден был признать, что «организация растаяла, улетучилась». По данным эсеровской печати, с 1902 по 1911 г. было раскрыто более 70 провокаторов. Сильный удар по партии вызвало разоблачение в 1908 г. Е. Ф. Азефа – члена ЦК, руководителя Боевой организации эсеров с 1903 г. Уличенный в предательстве, Азеф был приговорен эсерами к смерти, но ему удалось скрыться.
Тем не менее и в этот трудный для РСДРП период работа социал-демократов не прекращалась. Всего в 1907-1910 гг. в разное время вели работу более 180 комитетов и групп РСДРП – примерно втрое меньше, чем в период революции. Поэтому Ленин говорил о необходимости использования партией всех имеющихся легальных возможностей, включая не только профсоюзы, но и кассы взаимопомощи, различные культурно-просветительские общества. Не все большевики сразу поняли всю тонкость этой работы. Однажды в конце 1907 г. молодой петербургский рабочий-металлист М. П. Томский с иронией и даже некоторым вызовом спросил Ленина: «Вы что же, хотите нам еще рекомендовать идти работать в кружки балалаечников?» На это Ленин невозмутимо ответил: «Если это рабочие кружки балалаечников, – я рекомендую вам идти, хотя бы там было 3-5 человек рабочих. Если они играют на балалайке «Боже, царя храни», то научите их для первого раза играть «Марсельезу»»[246].
После революции все политические партии стремились максимально использовать возможности Государственной думы в своих интересах. Социал-демократы не были исключением. В условиях политической реакции выборы в III Государственную думу дали РСДРП всего лишь 19 депутатских мандатов. В том числе большевики получили 5 мандатов, 4 депутата лишь первоначально примыкали к большевикам, остальные 10 мандатов достались меньшевикам. Хотя формально депутаты от РСДРП пользовались депутатской неприкосновенностью, их в любую минуту могли предать суду. Так, депутата-большевика Косоротова после двух сессий лишили неприкосновенности и осудили за то, что в годы революции он призывал рабочих сопротивляться карателям.
Тон во фракции задавал меньшевик Н. С. Чхеидзе. Ленин добивался, чтобы думская фракция подчинялась центральным партийным органам. Меньшевики, напротив, рассматривали фракцию не как один из легальных органов партии, а как ее обособленный центр. 22 ноября 1907 г. думская фракция РСДРП вынесла решение: «Думская с. – д. фракция есть группа автономная, которая, прислушиваясь к голосу партии, в каждом конкретном случае думской работы решает вопрос самостоятельно»[247]. Фракция выступала за мирные, парламентские методы политической борьбы, за союз с другими демократическими партиями и либералами, что явно шло вразрез с ленинской тактикой использования думской трибуны исключительно для революционизирования рабочих масс, для разоблачения контрреволюционной сущности царизма, правых, кадетов и особенно меньшевиков.
За время работы III Думы социал-демократы внесли более 60 запросов по поводу самых различных политических событий: гонений против профсоюзов, введения смертной казни, положения в тюрьмах, по поводу взрывов на шахтах Донбасса и строительных катастроф в Петербурге, нарушений Основных законов и т. д. Хотя в декабре 1907 г. на заседании думской фракции РСДРП было принято решение о том, что каждый депутат вправе сам решать, будет он выезжать к своим избирателям или нет, большевики и примыкавшие к ним депутаты активно включились во внедумскую работу. Так, например, депутат-большевик Н. Г. Полетаев часто бывал на Путиловском и других заводах Петербурга, активно выступал в партийной печати. Другой большевистский депутат, П. И. Сурков, выезжал к избирателям в Костромскую губернию, а большевик М. В. Захаров – в Москву. Воронин выступал с докладами перед рабочими в Иваново-Вознесенске, Владимире, Шуе.
2. А товарищи кто? Разброд и шатания в рядах РСДРП
Несмотря на то что после первой революции РСДРП формально оставалась единой, российская социал-демократия продолжала дробиться на течения, группировки, направления. Раскол коснулся всех фракций РСДРП. В меньшевизме образовалось идейное течение, выступавшее за превращение РСДРП в партию парламентского типа. Ядро этого течения составили видные публицисты А. Н. Потресов, П. Б. Аксельрод, Н. Н. Жордания, брат Ю. О. Мартова В. О. Левицкий (Цедербаум) и др. Большевики назвали их «ликвидаторами», считая, что право-меньшевистский курс приведет к ликвидации революционной партии. Считая революцию в России законченной, «ликвидаторы» провозгласили наступление «конституционной эры». Они полагали, что пролетариату не следовало подниматься на вооруженное восстание, достаточно было сделать «оплотом» своей борьбы Государственную думу. «Ликвидаторы» отрицали партийное подполье, прямолинейную революционную деятельность, гегемонию пролетариата в освободительном движении. По их мнению, отказываясь от нелегальной работы, партия должна идти в профсоюзы, кооперативы и т. д. Они не верили в возможность восстановления единства РСДРП. В частности, один из главных идеологов «ликвидаторов» Потресов заявлял, что прежнюю партию никто не ликвидирует, потому что как цельной и организованной иерархии учреждений ее уже нет, есть только разрозненные обломки былого. Аксельрод в письме Плеханову 20 января (2 февраля) 1908 года писал: «… не выходя из нее (партии. – Авт.) пока, и не провозглашая ее обреченной на гибель, мы должны, однако, считаться с такой перспективой и не солидари-зовать нашего дальнейшего движения с ее судьбой»[248]. Меньшевики, работавшие в России, были еще откровеннее: они склонялись к роспуску подпольных организаций, так что среди петербургских «ликвидаторов» даже ходил такой афоризм: «Теперь в партии умные люди не работают»[249]. Главными идейными центрами ликвидаторства были журналы «Возрождение» (Москва) и «Наша заря».
