Долиной смертной тени - Алексей Ливанов
Сержант посмотрел на меня. Я, пожав плечами, дал ему понять, что мне глубоко наплевать, что они будут делать с этой халяльной тушёнкой. Запихнув в рюкзак десяток разных банок и взяв пачку яблочного сока, сапёры засобирались из склада, распивая сок по очереди. Одну пачку апельсинового сока бросил в мародёрку и я.
Продвигаться при полном освещении было гораздо удобнее, и наша тройка продолжила движение по техническому коридору, изредка прислушиваясь к звукам. По прохладному воздуху внутри склада я понял, что там поддерживалась определённая температура, а это означало полную автоматизацию и автономию всего объекта как такового. По сути, этот нефтеперерабатывающий завод был в состоянии обеспечить себя топливом и мощностями для полной своей жизнедеятельности, даже на уровне выработки электричества под свои нужды.
Коридор поворачивал направо. Свернув, в конце коридора мы увидели столпившихся бойцов. Голоса десятка человек смешивались, но их тон был явно не радостным, матерные возгласы у открытой двери было слышно через весь коридор. Подойдя ближе, стала понятна причина такого столпотворения встретившихся в этом месте групп. Перед открытой массивной дверью стоял Корвин и Шум, глядя немигающим взглядом перед собой.
— Твою мать… — выдавил из себя Шум.
В заледенелой комнате без окон, выложенной керамической плиткой на полу и стенах, вповалку лежали замороженные трупы. Судя по остаткам одежды, это были гражданские. Дети, женщины, мужчины средних лет. С застывшими гримасами боли и полузакрытыми глазами. Все как один со вспоротыми животами и вскрытыми грудными клетками, зияющими замёрзшей пустотой.
— Твою мать… — повторил Шум, переводя взгляд с одного тела на другое. — Как так, блядь?.. Твою мать…
Слева от входа в этот массовый склеп, на стеллажах и на полу стояли уже знакомые нам белые контейнеры с печальной надписью: «HUMAN ORGAN for transplant». Несколько контейнеров на полу были открыты и перевёрнуты, показывая содержимые в них почки, печени, сердца… Видимо, именно это и пытались сжечь в микроавтобусе бабуины перед своим уходом.
— Как ты, командир? — Куница осторожно положил руку на лечо Корвина. — Знакомые чемоданчики?
Тот медленно повернулся, но промолчал.
— Помнишь, как ты не хотел прослыть головорезом и наёмником? Помнишь, как огорчился, когда узнал, что эти выродки в живых не остались?
Корвин лишь молча кивнул.
— Так вот смотри и запоминай. Крепко запоминай. Чтобы такое дерьмо не увидеть у себя дома, этих пидоров нужно рвать здесь. Рвать. Ты понял?
— Твою мать… — снова выдохнул из себя Шум.
Глава 32
Халяльный оазис
Убийство ради материальной выгоды — ещё не настоящее и чистое Зло.
Чистым оно будет, когда убийца, помимо выгоды, на которую рассчитывает, получает наслаждение от содеянного.
© Жорж Батай
Полная зачистка завода длилась почти двое суток. За это время сапёрами было обнаружено три мощных взрывных устройства. Первое, у ворот завода, было обычной противотанковой миной, усиленной авиационной бомбой, заложенной под неё. Сработай она, если бы танк въехал на территорию завода именно в ворота, неизвестно, кто бы из нас выжил. Ещё два взрывных устройства были обнаружены в цеху по переработке сырой нефти и в вертикальной цистерне с технической водой. Всё было грамотно установлено и настроено на малейшее неловкое движение или запуск того или иного агрегата. На второй день невдалеке от завода сапёры нашли глубокий ров с телами, которые были выпотрошены так же, как и обнаруженные нами внутри завода. Всё становилось на свои места: бабуины привозили сюда пленных, кромсали их на органы, складировали, чтобы не возиться по одному телу, а потом массово вывозили и сбрасывали в ров, не особо заботясь даже о том, чтобы их надёжно прикопать. По запаху на этот ров и обратили внимание сапёры. Откопали немного, удостоверились и… Закопали обратно. Возможно, расчёт был на зимнее похолодание или на бродячих животных, которые могли избавить духов от лишней работы. Открытым и логичным оставался вопрос: кто спонсировал и прикрывал бомжахедам этот грязный бизнес? Но думать об этом никому не хотелось. Даже в разговорах как-то старались обходить тему найденного здесь.
Через два дня, обнюхав и исползав весь завод, рота сапёров засобиралась на свои позиции. Прибывший за ними уже под вечер Урал был набит нашими вещами, которые привёз Кусок. От него же мы узнали, что вторые половины наших взводов уже в пути и скоро тоже будет здесь. Заминка с их отправкой была из-за долгой передачи позиций посёлка местной армии садыков.
Мы уже облюбовали себе места для отдыха, приспособив под эти нужды пустые комнаты с обнаруженными в них тюками ковров, подушек и матрасов. Кое-где нашлись даже кровати, но, так как на всех их всё равно не хватало, они достались командирам, растащивших такую редкую здесь бытовую утварь по своим углам. Было видно, что Гремлину не приносило удовольствия находиться рядом с Камрадом, но общие задачи не особо их пересекали, и оба держались на относительном расстоянии друг от друга.
Четыре смотровые вышки по углам территории были неплохо оборудованы, и нам не пришлось долго с ними возиться. С них прекрасно просматривалась как территория завода, так и прилегающая территория на много километров вокруг.
Прибывшие ночью остальные бойцы наших взводов долго галдели, выгружая и растаскивая свои вещи. Наконец, можно было немного выдохнуть, сняв напряжение от дежурств на вышках. Покуривая зажатую в кулак сигарету, я смотрел на выгрузку наших бойцов, поминутно вглядываясь в ПНВ, рассматривая ночной ландшафт. Всегда улыбающийся Шум был непривычно хмурым и похожим на тусклую лампочку в общественном туалете. Уже второй день его не отпускало впечатление от увиденного в морозильной камере. Я старался не лезть в душу, предоставив ему самому разобраться в себе, разговаривая с ним только на отвлечённые темы. Что-то удерживало меня от разговора о том, что его так потрясло.
Утром к заводу подъехали три грузовика с цистернами. Гремлина предупредили об их приезде, и тяжёлые машины беспрепятственно въехав на территорию. Две цистерны были пустыми, третья была заполнена технической водой. Из кабины одного из грузовиков выбрался мужичок лет шестидесяти и парень лет тридцати. Двор наполнился бойцами, которым было интересно, кто это приехал и что за цистерны с собой приволок.
— Меня зовут Хикмет, — представился старший из них, на довольно сносном русском языке, — но вы можете звать меня Романом. Моего помощника зовут Захир. Мне нужен ваш старший.
— Ну, я старший, — Гремлин вышел вперёд, — чего хотел?
— Молодой человек, Вам звонили по поводу меня и Захира.
— Да, звонили. Ты тут вроде как за оборудованием присматривать будешь.
— Не совсем так, —
