Дневниковые записи. Том 1 - Владимир Александрович Быков
собственные конструкторские идеи, но вот обсуждать что-либо с нами любил до самозабвения.
Безупречно, почти артистически он принимал всяких визитеров (представителей заказчиков, наших контрагентов). Готов был часами выслушивать любые их глупости, а когда доводилось напоминать, что нельзя так бездарно растрачивать драгоценное время и столь лояльно относиться к человеческой ограниченности, спокойно говорил:
– Не переживай. Если глупость, то наш гость поймет завтра сам или ему подскажут коллеги. Страшнее будет, если предлагаемое окажется не совсем глупостью, а то и больше. Неправильное умрет само по себе.
То же происходило при частных беседах с сотрудниками, бывшими работниками отдела, исключая случаи, когда преследовались некие шкурнические интересы. Тут он был непримирим, даже жесток, и разговор прекращался почти мгновенно. Весьма грубо он вел себя и тогда, когда заведомо необъективно «качались» права об окладе, приработке, заниженной оценке труда этого качателя прав.
Химич в целом был действительно большой личностью. Любил нестандартных людей и нестандартные решения, слыл в какой-то степени анархистом и ненавидел педантизм и начетничество. Был предан конструкторскому труду, был любим нами и отвечал тем же сам.
12.08
Вспомнилась еще одна история, связанная с именем Химича. Она в виде небольшого рассказа была у меня подготовлена для какого-то юбилейного сборника, посвященного нашим монтажникам. Помещаю его здесь потому, что в нем есть несколько добрых слов о моем давнем знакомом по монтажу оборудования тех давних лет, оригинальном и хитром мужике – Дмитрии Ивановиче Панове и еще об одном, уже его знакомом, – уникальном сварщике, имя которого, к сожалению, забыл.
В 1965 году на Нижнетагильском меткомбинате шел монтаж головного термического отделения, рассчитанного на годовое производство 700 тысяч тонн объемно закаленных рельсов, – объекта нового не только у нас в стране, но и в мире.
Ответственным представителем от Уралмаша был назначен я, как инженер проекта этого комплекса, а куратором от цеха внешнего монтажа – Панов, мне до того известный только тем, что с большим опытом, «себе на уме» и уже месяц сидит в Тагиле.
Приезжаю туда. При первой встрече выкладывает мне на подпись, видимо в порядке «знакомства», целую кучу нарядов на исправление разных заводских недоделок и ошибок с расценками в рублях и копейках. Спрашиваю:
– И что, так надо на каждую дырку и на каждый болтик?
– Да нет, иногда удается уговорить, иногда решить за счет каких-либо монтажных послаблений. Вот было бы хорошо их круг расширить. – И немного подумав, добавил: – Неплохо бы привезти и кого из авторитетных начальников, дабы наладить и сделать более деловыми взаимоотношения с Заказчиком, строителями и монтажниками.
Ну, думаю, это не задача. На следующей неделе привожу Главного – Химича. Встречается он с руководителями упомянутых организаций. Ведет с ними разговор, кажется, лишь о дороге, погоде и еще о чем-то, никакого отношения к работе не имеющем. Тем не менее, все формальные препоны после его отъезда почему-то снимаются как по мановению волшебной палочки.
Что касается второй проблемы – названных Пановым «послаблений», то это было моей заботой и я был готов предстать достойным его ожиданий. Дело заключалось в том, что, в отличие от предшествующей практики с вынесением на монтаж большого объема всевозможных подгоночных и контрольных работ, проект оборудования в части доброй половины его состава был впервые выполнен с использованием принципов серийного производства, которым подобное полностью исключалось. Такой принцип, ставший позднее нормой, был нов, монтажники, в том числе и Панов, о нем не знали и планировали работу по-старому.
Разработали мы с Д. И. план использования моего «резерва», и пошел у него со строителями и монтажниками настоящий бартер. Начали, например, они монтаж роликов рольгангов: выставляют корпуса подшипников и начинают готовиться к муторной операции по выверке соосности их, корпусов, расточек. Панов монтажникам: «Разрешаю без выверки, качество гарантирую».
А этих роликов в отделении… штук 300. Работы много меньше, и ясно, что в порядке компенсации можно рассчитывать на соответствующую «услугу» с их, монтажников, стороны. Все стало делаться с взаимной выгодой и удовлетворенностью, без скандалов и упреков. Да и я в глазах Панова после этих двух своих удачных шагов приобрел определенный, и не только конструкторский, авторитет. От Панова же требовалось только одно – не забывать вовремя подсказать монтажникам чего-либо, из запланированного (но проектом «заблокированного») не делать, и так, чтобы состоявшийся дебет явно превышал ожидаемый кредит от чисто уралмашевских упущений.
Монтаж заканчивается, идет прокрутка механизмов, объявляется через пару дней пробный пуск и первая закалка рельсов в масле. Масло охлаждается водой в специальных теплообменниках, обвязанных большим количеством трубопроводов для перекачки 2000 тонн
масла ежечасно. Для того чтобы вода не попала в масло, его тракт должен быть абсолютно герметичен и потому, согласно инструкции, сначала испытан на воде, просушен и только затем уже заполнен маслом.
Выясняется, – не только забыли об испытаниях, но еще и не сварено метров двести труб диаметром 400 – 500 мм. Что делать? Панов говорит:
– Я знаю человека, способного выполнить такую работу.
Находят сварщика, и он, вероятно заранее подготовленный Пановым, с ходу, не задумываясь, обещает высокому монтажному начальству и всем нам не только в срок сварить трубы, но и гарантирует безаварийный пуск системы сразу на масле.
И вот сегодня, по прошествии более трех десятков лет, самые сильные впечатления от данного объекта у меня связываются не с его новизной, не с пуском, не с первыми закаленными рельсами, а с тем, как Химич разговорами о дороге и погоде умиротворил строителей и монтажников, Панов своими «послаблениями» устранил почти бесплатно недоработки и заводской брак, а сварщик – ас в ажиотажно-цейтнотной предпусковой обстановке с заранее обещанной гарантией сварил те двести метров труб, заставив, к тому же, монтажников по пути выкинуть из них (для надежности, как он сказал) все сварные колена и патрубки нашего заводского изготовления.
13.08
О Краузе
Есть нечто, выделяющее человека из общей массы: красота, породистость, статность, одежда. Но больше всего на меня производит впечатление отражение на облике человека его интеллектуального уровня. Как-то, приглашенный на городское собрание заслуженных изобретателей, от нечего делать остановившись на некотором расстоянии от дома встречи, стал мысленно выделять из толпы тех, кто мог бы быть отнесен мною к категории имеющих отношение к данному сборищу. Я не ошибся в части полусотни человек. На их лицах была видна эта печать высокого интеллекта. Не одеяние и не все остальные выше перечисленные признаки, а именно нечто неуловимое в лице и глазах человека заставляло
