Двести Журнал - Журнал Двести
А вообще-то, конечно, самыми престижными в этом году были "Улитка" и "Интерпресскон" по большой форме. Потому что их получил я.
6. Не может быть абсолютно объективной премии, и поэтому не может быть самой престижной премии, как не может быть самого престижного жанра литературы и самого престижного направления в литературе. Каждое направление должно иметь свою премию, и это будет только способствовать кристаллизации направлений и расширению их спектра. Что же до меня — дескать, "как выглядит неучастие "Гравилета" в финальном списке…" — то смотрите сами, как оно выглядит. Я поясню лишь вот что.
Чертков, который накануне "Интерпресскона" позвонил мне и предупредил, что я даже в кандидаты рожей не вышел, был, похоже, огорчен этим обстоятельством куда сильнее меня. Меня же сей факт не столько уязвил, сколько заставил на некоторое время заподозрить, что, сам того не заметив, я уклонился от столбовой дороги развития отечественной словесности в какие-то архаичные слюняво-сопливые буераки, и среди пишущих настоящую прозу настоящих мужчин мне не место. О чем я и сделал соответствующее представление Стругацкому в первый же вечер в Репино. Попытавшись переубедить меня и не преуспев, Борис Натанович попросил меня потерпеть с выходом из жюри "Странника" хотя бы до окончания кона хотя бы из уважения к нему, Борису Натановичу, и к его здоровью. Безусловно, именно так я и поступил — хотя подобная постановка вопроса не могла не сказаться, в свою очередь, уже на моем собственном здоровье.
Однако, наблюдая, как развивались события дальше и, в частности, заслышав чудовищные и реально ничем не подкрепленные обвинения жюри "Странника" в пристрастии, жульничестве, продажности и коррумпированности, поняв, что мой уход будет воспринят не как акт личного художественного выбора, но как доказательство мафиозности остальных Странников, я счел, что взрывать изнутри "Странника" и сложившиеся вокруг него структуры будет делом куда более недостойным, нежели просто оставаться в этих структурах в постоянном меньшинстве. Нас — это слово каждый понимает по-своему, но все же понимания эти в изрядной степени совпадают — так вот нас и так немного. И если одни из нас будут ломать то, что удалось создать другим из нас, грош нам всем цена. Я говорю уже не только о "Страннике".
7. Мала вероятность, мала. А вероятность того, что Лазарчук получит Нобелевку, велика? А вероятность того, что Столяров еще раз получит Беляевку, велика? Что же им, прекращать писать, если не велика? Вы просто с ума посходили с этими премиями! А вероятность того, что тридцатитрехлетний шкет Рыбаков поручкается с тов. Воротниковым и навечно станет самым молодым лауреатом Госпремии РСФСР (навечно — ибо страны с таким названием уже нет) была велика? Ну, получил. Лучше стал после этого, что ли? Выше ростом, краше ликом, умней умом? "Роман-газета" его публиковать начала?
Конечно, премии и связанная с ними реклама добавляют весу. Правда, иногда и убавляют, но это особая статья. В определенной степени премии стимулируют творчество. Но почему премию, задуманную как стимулятор некоего направления — пусть даже так, хотя и это не факт — обязательно нужно переломить и приспособить к более близкому тебе направлению? Кто тут кого стремится подавить?
8-9. Хватит. Пишите, как нравится — какую-нибудь премию да получите, если уж так взяло за живое. Премий уже шесть, а то и семь, а приличных фантастов человек двадцать от силы. Через три года все там будем.
10. Приглашение в жюри "Странника" я расцениваю как признание своих литературных заслуг, которые "Терра" отнюдь не склонна была отдать в пользование какой-либо иной группировке, а желала тихо утилизировать и нейтрализовать в кругу, как сказал бы Тюрин, друзей.
11. У меня нет мнения по этому вопросу.
12. Плоховато отношусь. Но, опять-таки, добрее надо быть, терпимее. "Терра" издает книг все меньше, и когда удастся переломить эту тенденцию, никто не ведает. Не исключено, что для учредившего премию издательства это был единственный шанс получить собственную премию, потом уже было бы не за что. Поймем — и простим. Ведь издательство-то хорошее, премии всяко достойное! Почему все об этом вдруг забыли?
13. Это уже на уровне бреда. А вручение без разрешения Флейшмана "Оскара" или "Небьюлы" его, Флейшмана, не оскорбляет? Или тоже оскорбляет? Чего он, Флейшман, собственно, ждал? Что каждый документ страннического жюри будут носить ему на подпись? Что на каждой бумажке будет жирно красоваться виза "Утверждаю. Флейшман" или, даже скорее, "Не утверждаю. Флейшман"? Как могут несколько человек, приняв то или иное решение, оскорбить им других людей, не имевших к процессу выработки данного решения ни малейшего касательства? А то, что ускорение свободного падения возле поверхности земли оказалось равно 1 "жэ" без согласия фэндома, фэндом как-нибудь перетерпит? Столяров в пылу полемики долго доказывал, что лишь тот у нас в стране писатель, кто Страннику давно приятель — но это почти все слова, цепляться за которые могут лишь те, кто нарочно желает поскандалить. А если взять по сути? Представим семью, члены которой, пощелкав кнопками программ, утихомирились наконец у телевизора — правда, дед и внук, презрев трансляцию, плюнули и пошли на кухню пить чай с вареньем; и вдруг — тарарам в дверь, соседи сверху. "Вы что, "Сталкера" смотрите? Да Стругацкие-Тарковские вас купили, верняк! Да по второй российской "Молчание ягнят" крутят! А ну, шкуры продажные, переключайтесь живо!"
Вопрос на засыпку: кто в этой ситуации кого оскорбил?
Тринадцать неудобных ответов Евгения Лукина журналу "Двести"
Ребятушечки!
Вы что там у себя в Питере совсем с ума стряхнулись. Вы же засушили скандал на корню. Или в рекламе из вас никто не работал? Один бы только слух о том, что Столяров собирается рвануть "Жигуль" начиненный динамитом у подъезда Щеголева, привлек бы внимание публики (что бы не сказать — народа) к отечественной фантастике. А вы о каких-то идеях, концепциях, точках зрения… Стыдно господа! Можно подумать не было такого грандиозного шоу, как штурм Белого Дома. Пусть часть фэндома попытается линчевать Столярова перед Эрмитажем, а другая его (не Столярова, естественно) часть, в камуфле и с демократизаторами, с трудом его (опять таки не Эрмитаж) отобьет. Только чтобы отбили смотрите!
Ладно. Хоть вы и коришневато скушные, но на вопросы отвечу.
1. Под термином "Фэндом" я, как правило, понимаю квартиру Бориса Завгороднего. Значение имеет большое.
2. Если Андрей Столяров, призывая к литературной войне (например), в самом деле высказал точку зрения Бориса Стругацкого, то прошу считать меня озадаченным.
3. Если Андрей Столяров внушил Борису Стругацкому идею той же, скажем, литературной войны, то за каким позвольте дьяволом он излагал ее сам? В устах мэтра она прозвучала бы куда солиднее.
4. Объявив, что Андрей Столяров полагает себя фигурой номер один, Александр Щеголев невольно отвел себе (в рамках данного скандала, разумеется) как минимум второе место. Ну куда же им теперь друг без друга! Публика ждет.
5. Видимо все-таки наиболее престижно "Великое Кольцо". Лукиным оно присуждалось четырежды. А все остальное — так, шелупень.
6. Не иначе, Столяров подпустил в компьютер вирус, заранее натасканный на Рыбакова.
7. На столько вот.
8. Если творчество можно подавить, то какое он к черту творчество?
9. Иными словами вы намекаете, что я выставлял баллы не совсем чистосердечно? Милостивые государи, фильтруйте базар!
10. Литературных заслуг за собой не числю. В жюри вошел за крупную взятку.
11. А такой чувствительный к этическим нюансам, как Кир Булычев, не приехал потому, что мало, подозреваю, предложили.
12. Еще бы я вам не голосовал за "Терру Фантастику", если они как раз готовили к печати сборник Лукиных! Я ж не знал тогда, что надуют!
13. Милостивый государь, Юрий Флейшман! Спешу известить, что дуэли в Волгограде производятся следующим образом: ловишь противника, засовываешь в контейнер и топишь в Волге. О количестве секундантов прошу сообщить заранее, ибо необходимо уточнить габариты емкости.
Ваш покорный слуга Евгений Лукин.
Чертова дюжина неудобных вопросов Эдуарду Вачагановичу Геворкяну, члену жюри премии "Странник"
ГОСПОДА РЕДАКТОРЫ!
Премного благодарен за первый номер Вашего журнала. С большим удовольствием стал бы его регулярным читателем, а при случае и автором.
Что касается замечаний по оформлению и содержанию, то их нет. Оформлено по средствам. О содержании и говорить не приходиться, вполне добротная канистра коктейля "Molotoff", огня и дыма хватит надолго. Я всегда подозревал, что за добродушным обликом Николаева скрывается если и не кардинал Ришелье, то уж Е.Ф.Азеф (в лучшем смысле этого слова) всенепременно. Когда будет учреждена премия имени Хулио Хуренито, то первым титул Великого Провокатора должен получить именно он. Так что с меня уже две бутылки.
