Константин Пензев - Хан Рюрик: начальная история Руси
О хазарах еще можно прочитать в Лаврентьевской летописи (конец XI века):
«В лето 6587 [1079]— А Олга емше козаре (выделено мной. — К.П.) поточиша и за море Цесарюграду. Всеволод же посади посадника Ратибора Тмуторокани.
В лето 6591 [1083]. Приде Олегь из Грек Тмутороконю; и я Давыда и Володаря Ростиславича и седе Тмуторокани. И исече козары (выделено мной. — К.П.), иже беша светници на убьенье брата его и на самого, а Давыда и Володаря пусти».
Но, безусловно, самым интересным моментом является то, что как минимум в шз году Хазария находилась в русском владении и об этом есть соответствующее сообщение в ПВЛ в статье «О хазарской дани»:
«Тако и си: владеша, и послеже самеми владеют; якоже и быстъ: володеють бо козары русьскии князи и до днешнего дне» (Лаврентьевская летопись).
Тем не менее к концу XI века русских летописцев больше интересуют отношения с половцами.
Корпорация «Орда»
Окончательное падение Хазарского каганата состоялось, как считает С. А. Плетнева, в 985 году, когда Владимир Святославич совершил поход на Волгу, на Булгар и Хазарию: «и на Козары шед, победиша и дань на них положи» (ПВЛ,1, с.59).
Безусловно, борьба за политическое влияние в хазарских степях не сопровождалась каким-либо геноцидом, и об уничтожении тех же хазар речи не идет. Если ал-Бекри сообщает о распространении среди хазар славянского языка, очевидно вследствие смешения, то, можно предполагать, что и славяне достаточно хорошо знали тюркский язык.
Вообще-то, Нижнее Поволжье и Южнорусские степи представляются этаким плавильным котлом, где сходились и, очевидно, сливались две людские группы — славянские и тюркоязычные племена. Земледельческое хозяйство и кочевое животноводство в Хазарии были тесно переплетены и глубоко интегрированы. По степени оседлости население данного региона варьировалось от таборного и полукочевого до полностью оседлого. Кроме того, на хазарской территории располагалось весьма значительное количество городов. Напомню, что города в те времена имели торгово-ремесленное значение, как, в принципе, и сегодня, когда они имеют значение торгово-промышленное.
После погрома каганата города были довольно быстро отстроены и, например, место Итиля в торговле и ремесленном производстве занял Саксин.
«Путь из Болгар на Саксин по Волге и дальше в Каспийское море (по словам арабского географа Якута, из Саксина морским путем ездили в XII–XIII ее. на Мангышлак) (Якут. Географический словарь, изд. Вюстенфельда, т. IV, с. 670.) находился целиком в руках половцев, которые, подобно хазарам IX–X ее., собирали с торговых судов пошлины, доставлявшие половецким ханам, по-видимому, огромные доходы. Есть известия, что в XII в. по Волге вплоть до кавказских берегов Каспийского моря ходили русские суда, причем не только торговые, но и военные (выделено мной. — К.П.). В. В. Бартольд в своей статье «Кавказ, Туркестан, Волга» (стр. 7) пишет: «В XII в. мусульмане на некоторое время лишились Дербента и даже некоторых областей к югу от него. В этих войнах принимали участие и русские; около 1175 г. говорится о поражении русского флота близ Баку» (Б. Д. Греков, А. Ю. Якубовский. Золотая Орда и ее падение; http://book-case. kroupnov. ru.).
По словам Б. Д. Грекова и А. Ю. Якубовского, нижнее Поволжье вело почти не прекращавшуюся торговлю с русскими княжествами, лежавшими по бассейну как Днепра и его притоков, так и Оки. Из Болгар, Рязани и Поднепровья шел в степи и в нижнее Поволжье хлеб, лен, на который был большой спрос как в Средней Азии, так и на Кавказе и в Иране, а рынок Дербента в X в. славился как рынок русского льна.
Вопрос состоит только в том, насколько верным можно считать утверждение Б. Д. Грекова и А. Ю. Якубовского о контроле половцев над волжским торговым путем? Если принять несложную схему, что путь этот ранее контролировали хазары, затем, после разгрома хазар Святославом, в степь пришли половцы и утвердили свой контроль над Нижним Поволжьем, то, в принципе, это утверждение можно принять. Другое дело состоит в том, что половцы пришли в степь (или политически себя проявили) только лишь воспользовавшись образовавшимся вакуумом власти после падения каганата, и никакой борьбы, по их приходу, за Нижнее Поволжье отмечено не было.
У хазар было довольно могущественное государство, поддерживаемое весьма серьезной торговой группировкой «Хазария». После разгрома каганата государством-корпорацией Русь последняя стала, и это очевидно, полновластной хозяйкой всего волжского торгового пути, учитывая, что вместе с Хазарией была разгромлена Волжская Булгария и буртасы.
И вдруг половецкие ханы, совершенно не имея никакого централизованного государства, уже контролируют волжскую торговлю! И это при том, что по Волге ходит русский военный флот!
Как же тогда быть с сообщением ПВЛ о том, что хазары как минимум до 1113 года находились под владением русских князей: «володеють бо козары русьскии князи и до днешнего дне»?
При этом сами же Б. Д. Греков и А. Ю. Якубовский утверждают: «Живя в условиях кочевого общества, половецкие ханы не достигли еще того уровня, на котором в XIII и особенно в XIV в. находились монголы, обладавшие почти централизованным аппаратом власти как в Золотоордынском, так и в Хулагидском государствах».
С. А. Плетнева сообщает: «Сохранились сведения, что в конце XII в. город (Саксин. — К.П.) часто грабили отдельные кипчакские отряды. Тем не менее он продолжал существовать вплоть до монгольского нашествия и даже дал области вокруг него свое имя» (С. А. Плетнева. Половцы.).
Считается, что Саксин отстроился на месте хазарской столицы Итиля и соответственно выполнял те же функции. Как бы отдельные «кипчакские отряды» грабили этот город, если бы он находился под кипчакской же властью? И вряд ли речь идет о междоусобных стычках, поскольку у половецкого хана, по предположению, контролировавшего волжский торговый путь, должны были быть в распоряжении весьма серьезные средства (что и утверждают Б. Д. Греков и А. Ю. Якубовский), чтобы противостоять разного рода наскокам. Следует признать, что вряд ли какие половецкие ханы имели контроль над волжской торговлей. А вот то, что половцы к концу XII века весьма усилились и стали позволять себе терроризировать один из главных торговых городов Нижнего Поволжья, вполне вероятно.
Кстати сказать, представляет большой интерес наличие у половцев-кочевников городов, о чем говорится в Типографской летописи: «В лето 6620 идоша на Половци Святополкъ и Володимеръ, Святославъ, и Ярополкъ, Мстислав, Давыд Святославичь съ сыном Ростиславом, Давыд Игоревичь. И доидоша града Осенева и Соугроба (выделено мной. — К.П.) и вземше вежи Половечькие и бишяся с Половци на Салне репе марта 24, и победиша Половець Роустии князи.
В лето 6624 Ярополкъ ходи на Половци и взя три городы на Доноу: Балинъ, Чекшоуевъ и Сугробъ (выделено мной. — К.П.), и възвратися съ многымъ полономъ»
Однако следует задаться вопросом — кто же жил в этих городах?
Дело в том, что как, сообщает Ипатьевская летопись, в 1111 году Владимир на Долобьском княжеском съезде уговорил князей выступить в совместный поход против половцев. Поход начался 26 февраля и 19 марта русские войска подошли «к Донови». Здесь «оболичишася во броне и полки изрядиша и поидоша ко граду Шаруканю».
Q дальнейших событиях рассказывает С. А. Плетнева: «Жители этого городка вышли навстречу русскому войску и приветствовали его подношением угощения рыбой и вином. Судя по тому, что Владимир приказал подходить к городку с пением молитв, встреча их была организована также христианами. Факт этот представляет значительный интерес, поскольку свидетельствует о наличии в степях среди донских половцев населения, готового перейти на сторону Руси как по религиозным, так, возможно, и по политическим соображениям» (Там же)…
Т. к. Владимир приказал подходить к городу Шаруканю с молитвами, следовательно, он знал, что население Шаруканя — христиане, причем очевидно, что христиане православные, а не несториане. Таким образом, следует полагать, что значительную часть городского населения Половецкой степи составляли славяне, что подтверждает Б. Д. Греков, слова которого следует повторить: «С X в. особенно энергично стали проникать сюда (в Хазарию. — К.П.) славяне из Киевского государства в связи с победоносными походами на хазар Киевского князя Святослава. К XI в. Саркел (Белая Вежа. — К.П.) стал, во всяком случае, городом с преимущественно славянским населением» (Б. Д. Греков. Киевская Русь.).
Стоит, пожалуй, несколько ближе рассмотреть кипчакское проникновение в степь и связанные с этим проникновением угрозы.
«Кипчаки фактически получили самостоятельность уже на рубеже X и XI ее. С начала XI в. они двинулись к западу. Примерно в 30-х годах этого века персидский автор Байхани фиксирует их местонахождение у границ Хорезма, а другой восточный писатель-таджик Насири Хусрау в середине XI в. называет приаральские степи уже не гузскими, как это делали его предшественники, а кипчакскими» (С. А. Плетнева. Половцы.).
